ГоловнаСвіт

Коли буде Україна. Відповідь Владиславу Суркову

«Украины нет. Есть украинство. То есть, специфическое расстройство умов. 

Удивительным образом доведенное до крайних степеней увлечение этнографией».

Интервью Владислава Суркова, февраль 2020 года.

Фото: Григорий ФадеевИА Красная Весна

Независимость настаёт не на бумаге, а в головах. В Украине этот процесс выглядит предельно хаотичным: он то есть, то его нет. Сейчас, скорее, люди (а значит и власть) думают об этом меньше. Всё зависит от процентного соотношения – чем больше российской вовлечённости во внутренние дела, тем меньше возможностей у украинцев рассуждать о независимости. Безмыслия, которое вы практикуете, уж точно не получается…, даже на пять, не то что на 15 минут. 

Проникновения российского стало больше, поэтому и «лёгкость необыкновенная в мыслях» наступила не у одного, а у многих. Вот и сегодня вся страна говорит о премьерстве Тигипко, полтавском коронавирусе, российском торгпреде. Поэтому министры стоят на головах, а депутаты обсуждают собак. Но вы это и без меня прекрасно знаете.

Вы упоминаете о кухнях и рюмочных – местах, где начинается политика и творится революция, – о пересмотре российской президентской системы, намекая, что путинизм как базис не изменить, об обнулении отдельного прошлого. Но ясно же, что система – это не власть и не «Долгое государство Путина», о котором вы писали, а всегда переменчивый силовой блок. Более не инструмент, но и не самостоятельная единица, поддающаяся прогнозам и замерам. Он до Ельцина один, после Ельцина другой, а Путина – третий. Такой временный и извечно конфликтный.

Фото: EPA/UPG

Донбасс, который вы не хотите отдавать, – отнюдь не новая, а старая реальность: ведь «пояс безопасности» как концепт один – от карабахского конфликта и до сегодняшнего дня. Впрочем, нам следует вас отблагодарить: ваш отказ даёт нам шанс на создание чего-то своего, украинского…, чуть еретического. Когда как само возвращение грозит чем-то более серьёзным – революционным и безыдейным, тупым и порочным.

Вы говорите о необходимости «принуждения к братским отношениям», о возможном уменьшении украинских территорий. Но снова-таки: всё настолько переменчиво – принуждение бывает разным, а идея часто заменяется коммерческим интересом исполнителя.

Меж тем вы правы, от этого смысл не меняется, как и направление мысли: от войны и до союзного государства.

Параллельно мы видим, как внутреннее право обходит международное, как появляются идеи по легальному включению в федеральное управление Абхазии и Южной Осетии

Впрочем, и здесь заметна переменчивость: сначала отталкивают горбачёвскую идею федерации суверенных республик для оттеснения партаппарата, потом возвращаются к ней для его восстановления. Всё мнительно и непоследовательно. И смыслы вновь не нужны, как и теории Гумилёва, о которых вы писали в своей нашумевшей статье о глубинном народе. 

Именно поэтому, по причине такой идейной нестабильности и непоследовательности, есть шанс на реальную Украину, которая «всё-таки будет». Со временем эта идея окажется не только на бумаге, но и в головах. И вы это тоже понимаете. Ведь есть не только российские, но и украинские рюмочные, а значит и свои еретики…

Фото: EPA/UPG

Олександр ДемченкоОлександр Демченко, редактор відділу "Світ"
Читайте головні новини LB.ua в соціальних мережах Facebook, Twitter і Telegram