"Амазона" Clare Weiskopf получила от организаторов фестиваля приз "за необычайную деликатность и смелость в исследовании вечной дилеммы человечества - поиска равновесия между личной свободой и ответственностью перед детьми". Вопрос материнства стал главным в жизни режиссера. В 11 мама оставила ее с отцом в городе и в вечных поисках счастья и свободы ушла в джунгли с Диего. Увлекшись кино, Клэр стала снимать свою мать. Закончить фильм ее заставила беременность, когда вопрос стал физически ощутимым, а дедлайн природным. Чтобы отстоять свой голос, нужно было рассказать историю.
Как детище режиссера, фильм повторяет ее черты: угловатый, допытчивый, спокойный. "Ты родилась некрасивой" - говорит мать. Разговоры с ней выглядят как телеинтервью с необрезанными вопросами. Это отсутствие заигрывания с формой и простая прямота вопроса делают картину. Слово в фильме взрослеет: сначала оно звучит закадровым комментарием, потом входит в кадр. Как будто Клэр скопила силы говорить с матерью прямо. Самоанализ через двойное проговаривание доходит до ответа. Из уст матери он дан как переживание, а не суждение: так зритель прикасается к чужой интимности.
Martin Kollar сделал фильм о своем брате. На 5 октября назначена операция по удалению огромной опухоли на левой щеке. Мы не знаем, что бросает этот человек, до назначенной даты отправляясь в путешествие. Мы не знаем даже его имени. Знаем только, что он не летит в Италию, а садится на велосипед и едет по своей родине, куда глаза глядят. Дневниковые записи про ухудшение здоровья, немногочисленные встречи со своим отражением в зеркале, серая погода. За весь фильм он не произносит ни слова.
Что такое этот отказ от слов: формальный прием, стена между братьями, изолированность больного от общества? Или вслушивание в неведомое, свидетельство достоверности происходящего? Приглашение?
Поражает отсутствие трагичности, религиозных мотивов, попытки философии. Человек оголяется до простого слышания. К формулировке студенческого жюри "за высказанное без слов, поэзию дороги, целостность образа и откровенный портрет человека перед лицом неизвестного" хочется прибавить юмор. Как и в "Ракиаде", еще одном шедевре фестивальной программы, "самое смешное" и "самое больное" тут рядом, через запятую.
Потрясающий стиль съемки - эхо фотографической славы режиссера. Здесь подарки реальности внимательному взгляду, за которые ценишь документальное кино больше игрового. Бараны склонились на дороге, будто над сеном или трупом. Но вот отбегает один, за ним все остальные. На дороге пусто. Железный знак раскачивается на ветру в окружении таких же как он, но неподвижных. Наблюдение не отстраняет, а приглашает прислушаться.
"Амазона" оказывается путешествием режиссера к себе, которое позволяет зрителям прикоснуться к его нерву. "5 октября" - приглашение зрителей к такому путешествию.