Есть ощущение, что почти любая украинская компания теперь имеет приставку “IT”. Как трансформировались термины IT-индустрия и стартап?
Слова IT-индустрия и IT-технологии похожи на какой-то анахронизм, потому что IT – это информационные технологии, а я не знаю ни одной компании и ни одного бизнеса в мире, которые не используют информационные технологии. Причем не иногда, а постоянно, – как один из основных инструментов своей работы. Поэтому все компании в мире сегодня, – от сельскохозяйственных до строительных и интернет-провайдеров, – это все IT-компании. Это если говорить буквально. В Украине сейчас под таким знаменателем объединяются компании, которые в большей степени работают в виртуальном пространстве. Есть еще и огромное количество бизнесов, которые работают как в физическом, так и в виртуальном мире. Думаю, человечество сейчас в поиске нового названия для высокотехнологичных компаний и проектов. Похожая история с беспилотными автомобилями, ведь по сути, это уже никакие не автомобили, и когда они перейдут в массовое использование, потребуется новое название.
Вы в Kwambio считаете себе айтишниками?
Даже у нас есть проблемы с самоопределением. Для большинства коллег мы айтишники, хотя, на самом деле, мы производственная компания нового поколения. Мы разрабатываем и выпускаем оборудование – 3D-принтеры, наша цель помочь превратить виртуальный 3D-файл в реальный физический объект. Трансформация виртуального в физическое – это одна из самых перспективных ниш в IT-индустрии сейчас.
Что ты сейчас называешь словом стартап?
Стартап – это молодая компания, которая активно, динамично растет и предлагает новую инновационную модель бизнеса. Это классическое определение. Сейчас слово уже поменяло свое значение и стартапом называют оригинальную идею, которую пытаются превратить в бизнес. В Украине слово стартап в применении к компании, которая быстро растет, вообще никогда не употреблялось. На самом деле, у нас очень мало конкурентоспособных стартапов и дело вовсе не в их качестве, а в количестве. Нельзя из 30 проектов получить 3 миллиардных компании. Процент единорогов от общего числа стартапов составляет 0,001. Нам, чтобы получить хотя бы 2 успешных мировых проекта, надо иметь десятки тысяч неудачных стартапов, которые нащупывают и пробуют новые идеи, нарабатывают экспертизу для других команд. Этого пока нет даже близко.
В 2013-14 годах велись серьезные разговоры о том, что из Украины может получится IT-страна. Почему не получилось?
Потому что реальных предпосылок к этому тогда не было. Сейчас их даже больше. Украинская IT-индустрия образца 2014 года – это был сплошной аутсорс, когда мы продавали человекочасы иностранным компаниям дешевле, чем это делали другие страны. Все. Страна становится “айтишной”, когда в ней появляются продуктовые компании. Как пример: мы продаем работу программистов для Facebook или сами здесь делаем Facebook. Вот мы занимались, да и сейчас еще занимаемся, первым, а не вторым. Сегодня конкуренты по аутсорсу нас почти догнали. Азиатские страны работают почти также хорошо, как мы, но дешевле. Еще немного и мы утратим преимущества окончательно. Впрочем, качество работы у нас все еще выше.
Чтобы стать действительно мощной IT-страной, надо создавать добавочную стоимость, то есть – продуктовые компании, которые будут востребованы на мировом рынке. Таких компаний постепенно становится больше, но процесс идет не так быстро, как можно было бы, учитывая образование и опыт украинских программистов.
Назови три самые удачные украинские продуктовые компании.
PetCube – гаджет, который помогает домашним питомцам не чувствовать себя брошенными. Они продают свой продукт на миллионы долларов, о них говорит Опра Уинфри. Это очень крутой украинский проект. Электробайки Delfast – тоже наша разработка, о которой говорят в мире. Последняя модель их байка имеет запас хода в 380 км (это все на одном заряде). Их собирают в Киеве, а почти все комплектующие производят в Украине. Рама, например, делается в Тернополе. Третья компания – Kwambio, мы собираем наши 3D-принтеры в Одессе. Все они придуманы и созданы украинскими инженерами. А потом мы отправляем их по всему миру. И даже в такие серьезные корпорации, как Stanley, General Electric. В Украине, кстати, они пока никому не понадобились.
В твоем идеальном представлении, куда стоит двигаться Украине в вопросе высоких технологий и IT?
Украина – классное место для hardware-производства, но не для классических интернет-сервисов. Грубо говоря, мы не для нового Google. У нас можно быстро, качественно и не очень дорого создавать оборудование высокого класса. Мы удобно расположены, поэтому с логистикой и доставкой все тоже хорошо. Я вижу Украину, скорее, хабом для производства высокотехнологичной продукции. Не массового производства, а среднесерийного и мелкосерийного. Для этого у нас есть база в виде стареющих и умирающих советских предприятий, которые можно оживить.
Звучит, как элитный Китай!
Здесь можно наладить производство более сложной и нишевой продукции. Собрать айфон – это очень просто. Разработать и собрать 3D-принтер и электробайк – гораздо сложнее. У нас можно пробовать и тестировать новинки, которые потом будут массово производить в Китае.
Несколько месяцев назад ты представил проект Adam – 3D-печать костных имплантатов для людей. На каком этапе все сейчас и когда ждать первых результатов?
Мы на стадии доклинических исследований. Кстати, частично мы проводим их в Украине, потому что у нас это быстрее и проще, чем, например, в США. Сегодня технология тестируется по всем базовым параметрам и характеристикам в медицинских учреждениях. Мы проверяем то, как придуманный нам материал будет приживаться и абсорбироваться в организме. К концу этого года мы получим результаты доклинических исследований и перейдем к клиническим – это уже проверка технологии на людях. К концу 2020 года, я надеюсь, мы запустим все окончательно. Финальная стадия проекта – это, когда каждый сможет завести виртуальный атлас своего тела, где будут храниться 3D-файлы с костями, которые можно будет загрузить в любой момент и распечатать на 3D-принтере. Это уже не фантастика, а вполне понятная реальность.
Веришь ли ты в “країну у смартфоні” по типу Эстонии, например? Есть много критики этой идеи, мол, в такой большой стране, как Украина, такое внедрить невозможно.
Если мы говорим о цифровом государстве, то как раз специфика страны тут играет не очень большую роль. Вся эффективность любого электронного управления зависит только от количества точек соприкосновения человека с человеком. Чем меньше таких точек, тем меньше опций для коррупции и ошибок. Поэтому цифровых сервисов должно быть как можно больше и все они должны минимизировать человеческий контакт. В нашей природе заложено желание ускорить процесс, “решить вопрос”. С электронной системой это не получится.
Если посмотреть на Украину, как на стартап, ты бы проинвестировал сюда?
Пока нет. Слишком много рисков и слишком мало необходимых для выживания стартапа условий. Сейчас, Украина больше напоминает огромную краудфандинговую платформу. Тому свидетельство Майдан и война на востоке. В 2014 году страна работала в режиме Кикстартера, и вполне успешно. Вообще, я считаю Украину настоящей страной возможностей. Принято так называть Америку ведь, по сути, весь американский миф построен на вере в то, что “ты можешь быть никем, но после упорной работы стать всем“. Это утверждение актуально для 1900 года, но никак для 2019. Действительно, сто лет назад, приезжая в США и начиная практически любое дело, ты не сталкивался с серьезной конкуренцией. Большинство ниш были свободны. Сейчас уже все с точностью наоборот. Поэтому страна возможностей – это Украина. Здесь Дикий Запад со всеми его плюсами и минусами. У нас почти все работает плохо, можно брать и налаживать, очень быстро становясь лучшим в своем деле.
Огромная проблема Украины – это сращивание бизнеса и политики. Хотя это абсолютно разные процессы. Бизнес направлен на то, чтобы создавать ценность. А политика – на то, чтобы ее распределять. У нас есть целый класс предпринимателей, которые научились создавать ценность, но пока нет политиков, которые бы на таком же уровне научились ее распределять.
Как сейчас государство взаимодействует с IT?
Мне кажется, модель простая. Ближе к выборам обязательно собирается круглый стол или конференция, где обсуждается этот вопрос. Все договариваются, как власть будет помогать IT, а потом ничего не происходит. И это не самый худший вариант. Главное, что государство может сделать полезного для нашей индустрии, это создать инфраструктуру, чтобы привлекать иностранные проекты и вселить доверие в инвесторов. Конкуренция сейчас глобальная: соперничают компании с компаниями, города со странами и страны с компаниями. Страны, которые могут привлечь крупных игроков и прорывные инновации, выигрывают. Лучшее, что может сделать государство для индустрии, – это создать экосистему инновационной технологической экономики в Украине. Молодые разработчики и инженеры делают довольно много без поддержки государства, просто представьте, сколько мы могли бы добиться, получая системную поддержку? Мы плодим новые органы, типа министерства информационной политики, хотя лучший вариант для Украины – это министерство инноваций на базе существующего минэкономики. Потому что именно инновации способны защищать страну на реальной и виртуальной войне. Внедрение прорывных инноваций и создание высокотехнологичной экономики сегодня это больше, чем вопрос роста благосостояния нации, это вопрос выживания Украины как независимого государства.