Я с ними работал все сорок шесть лет своей карьеры на заводе, я ж на Министерство Обороны Союза, а потом России работал. Я ехал туда как друг. Я понял, что не все так просто, общаясь с российскими гражданами... И даже мои друзья, которые меня знали очень хорошо и даже, не боюсь этого слова, с уважением относились, они просто все замолчали, затихли… Один только написал мне записку, прислал адвоката своего. Говорит: "Ты слушай его, он поможет нам вместе разгрести эту ситуацию". Но эти из управления следственного не допустили этого адвоката. Я пытался, так сказать, настаивать, чтоб его ко мне допустили, его не допускали.
Когда вернулся в Украину, написал всем своим партнерам по электронной почте, отправил всем письма, в которых написал о подлости этого полковника, который меня сдал, – никто не ответил. И через некоторое время тот друг, который адвоката присылал, позвонил с чужого телефона и сказал: “Ты восстанавливайся и мы с тобой еще встретимся на нейтральной территории. Сюда больше не приезжай, потому что они тебя рецидивистом сделают. Если сюда второй раз заявишься, объявят, что опять приехал за судимостью".
Следователи сказали: "Принимай гражданство российское – мы тебя переведем со статуса обвиняемого в статус свидетеля, поможем семью перевезти" и так далее. Ну, я думаю, что это было чисто для пропагандистских кампаний, для информационной войны. Потому что у них там как только кто-то согласился дать какое-то интервью, так обязательно по всем каналам: "Вот такие уехали от этой враждебной власти". Я сразу скажу, что ехал никаким не симпатиком этой власти. Когда выборы были в мае месяце, я вообще был в больнице и проголосовал просто за врача Богомолец, потому что я не видел, за кого там голосовать.
Чувствовать российскую пропаганду в условиях изоляции, когда нет украинских изданий - ужасно. Мои новые друзья-сокамерники, они просто выключали телевизор, когда новости шли, и просили меня не смотреть, не слушать. С Украины ж никаких сведений у меня нет. А что там гонят — каждый случай они по-своему перекручивают, я тут совершенно другое узнал и услышал. Этот Дмитрий Киселев, Петр Толстой, Владимир Соловьев – такая пропаганда вражеская. Продажные полностью... Толстой договорился до того, что “Часть России, которая называется Украиной" – так высказался с экрана телевизора, "Мы туда не вошли, мы оттуда и не выходили".
Юрий Солошенко