Фернан Бродель в своих работах, в том числе и в монументальной книге «Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV-XVIII веков» показал, как очень долго и мучительно капитализм пробивал себе дорогу в традиционном европейском обществе, в котором всегда задавали тон духовенство и военные аристократы. Только в конце XVIII века третье сословие стало достаточной силой, чтобы совершить, с одной стороны, в Британии Первую промышленную революцию, а с другой, во Франции - политический переворот, который дал основу всем европейским политическим проектам XIX и XX веков. Но уже на востоке Европы эти процессы просачивания и диффузии капиталистических правил бытия были не такими быстрыми. Население и элиты там демонстрировали только стремление к внешнему лоску западной буржуазной цивилизации, но никак не стремление к ее фундаментальным ценностям - напряженному труду и одержимому духу технологических инноваций.
В Украине в XX веке, после того как она получила свою автономию в рамках СССР, только проактивное коммунистическое государство придавало необходимый натиск, чтобы в экономике и технологиях происходило движение. Но все эти годы, после поражения первого политического проекта подлинной независимой Украины Михаила Грушевского, у нас жила надежда на то, что, когда, наконец, падет коммунистический режим, начнется настоящее возрождение Украины. И вот он пал в 1991 году. Но это привело только к тому, что власть в экономике захватила горстка коррумпированных олигархов. И вот сегодня опять мы лелеем надежду, что стоит побороть олигархию и на ее место придут настоящие предприниматели-патриоты, которые самостоятельно откажутся от стремления к достижению экономической монополии (почему-то вдруг) и начнут уничтожающую их бизнесы совершенную конкуренцию между собой! Разве такое возможно, если говорить в терминах строгой экономической науки? Так почему же мы верим в такое? Для меня это загадка.
Тем не менее, десятки умных и высокоморальных экономических (и не только) журналистов и блогеров пишут сегодня и именно об этом пути развития страны, как о единственно правильном! Они предлагают в рамках свободного капитализма (laissez faire) в Украине бороться с коррупцией, думая при этом, что на смену коррумпированных олигархов в этом случае придут не другие олигархи, а современные технологические и инновационные предприниматели. Но в экономике, в которой пока еще нет конкуренции и отсутствует сильное государство, такое не произойдет никогда, так как это невозможно в принципе в коротком историческом промежутке развития. Естественное стремление к достижению экономической монополии любого предпринимателя может быть ограничено только таким же стремлением к монополии другого предпринимателя - это конкурентное давление и создает тот самый механизм, приводящий все в движение в капиталистической экономике. Но для того, чтобы это сработало, нужно, чтобы предпринимателей было очень много.
В Европе перед тем, как начался процесс классического капиталистического расширенного воспроизводства, сначала произошла нравственная революция (по крайней мере, она шла параллельно ему). Как пишет современный чешский экономист Томаш Седлачек, сначала Фома Аквинский, потом Лютер и Кальвин создали новую трудовую этику, которая была воспринята населением Европы, а только потом созданы были и капиталистические предприятия. У нас же ничего этого не было. Почему же мы продолжаем оставаться такими наивными думая, что у нас будет по-другому и нам такие фундаментальные изменения психологии общества ни к чему? Разве возможно повторение успеха западного капитализма без реформирования важнейшего и системообразующего института - трудовой этики?
Кроме того, это очень длительный процесс. Особенности социологического развития состоят в том, что общественное сознание нельзя, так сказать, пришпорить. Самый известный мифический пример - это пример пророка Моисея, который 40 лет водил евреев по Синайской пустыне, чтобы они всего лишь забыли, что были рабами. В современную экономическую науку, как пишет историк экономической культуры Шурд Бегельсдайк, уже «вернулась» и культура, и институты. Любой уважающий себя и свой народ экономист-практик должен их учитывать. Теперь, при создании любого экономического проекта реформ игнорирование особенностей экономического развития страны будет своего рода теоретическим преступлением. Нельзя игнорировать тот факт, что мы, как украинцы, являемся прежде всего представителям православной культуры, а при прочих равных в экономике православные общества всегда проигрывали в международной конкуренции протестантским и католическим странам. Это есть непреложный исторический факт.
Наша экономическая политика должна учитывать этот факт в первую очередь. Любая экономическая политика, которую мы пытаемся реализовать в нашей стране должна пропускаться, как сквозь сито, через нашу культурную парадигму. Мы всегда должны отвечать на вопрос, а сможет ли наше общество принять такую экономическую политику и сделать ее своим руководством к действию? Ибо, что толку декларировать какие-то экономические принципы, если народ бесконечно далек от их сути и метафизики, и действует совершенно на иных жизненных основаниях?
Возвращаюсь к началу колонки. Так кем нам быть «лисами» или «ежами» в экономической политике?
«Ежами», которые один раз заняв стратегическую позицию в экономической политике уже никогда не изменяют себе, даже если экономика демонстрирует все худшие и худшие результаты? «Ежами», которые последовательно проводят политику, основанную на невмешательстве государственных органов в экономику, на либерализацию общественных институтов и приватизацию госсобственности, но которая не сможет сработать на пользу всего общества, так как у нас с точки зрения дисциплины, изучающей экономическую культуру, отсутствуют и необходимая трудовая этика, и достаточное количество предпринимателей, носителей этой этики?
Или все же мы должны стать «лисами» и понять, что в современном сложном мире надо сравнительно часто менять свою экономическую политику, быть гибким. Понимая, что особенности нашего исторического экономического развития не позволят нам достигнуть, в случае проведения политики невмешательства, результатов, с которыми не стыдно будет выйти на мировые рынки. Стать «лисами» для того, чтобы с помощью проактивной со стороны государства экономической политики дополнить высокие стандарты и способности нашего общества к созданию новой конкурентоспособной продукции. Украинцы традиционно были сильны в масштабных проектах прорывного типа - космическая программа времен УССР или самолет «Мрия», сделав то, на что мы собственно и запрограммированы экономической историей, и что мы, наконец, должны понять, если мы внимательно изучили эту историю и сделали правильные выводы.
Мы не можем по-прежнему, как раньше, продолжать витать в эмпиреях и только лишь бороться с «ветряными мельницами» коррупции и казнокрадства, надеясь, что это и есть те «великаны», которые единственно мешают нам достичь Прекрасного Будущего. Сосредоточенность исключительно на борьбе с коррупцией и казнокрадством - следствие непонимания того факта, что в основах православной культуры отсутствует стремление к экономической эффективности, которое есть в протестантской культуре и отчасти в католической. Потому дерегулировав все и поборов одних коррупционеров-олигархов, мы просто получим других коррупционеров-олигархов. И только сильное национальное украинское государство в союзе с просвещенным обществом может решить проблему нашего экономического развития. И ничто иное.
В силу того, что любое государственное управление будет хуже рыночного (также доказано историей экономики), наше экономическое развитие всегда будет уступать тем экономикам, где рыночные управленческие механизмы превалируют в силу указанных мною выше причин. Но все равно это будет лучше в экономическом смысле, нежели то, что мы имеем сегодня («лучше синица в руке, чем журавль в небе»). Реалистом быть менее приятно, чем романтиком, но реалисты, увы, всегда ближе к истине, чем романтики. Особенно в экономической науке.