Конфликт на Донбассе не является чем-то уникальным. Да, это – война, и да, войны в современном мире случаются. Как для нас в 1990-е полыхающие Балканы были чем-то далеким, так и для европейцев с американцами далеки наши Иловайск и Дебальцево.
Именно эти две горячие точки и вынудили Украину подписать Минск-1 и Минск-2. Просто, чтобы приостановить кровопролитие. Пауза в военных отношениях нужна была для перегруппировки и накопления сил для контрнаступления. Никто всерьез эти соглашения выполнять, видимо, и не собирался. Они нужны были как антракт между актами. За это время мы должны были набраться сил и усилить вооружения. Предполагалось, что за это время санкции нанесут ощутимый вред российской экономике и заставят Кремль отступить. При идеальном сценарии Украина начала бы контрнаступление и освободила бы Донбасс, как это постепенно происходило уже в середине лета 2014 года.
Это тот вариант, которым пошла Хорватия в войне с Сербией. При распаде Югославии и обретении Хорватией независимости, у Загреба появились проблемы в регионах, граничащих с Сербией. Они провозгласили независимость и так появилась хорватское ОРДЛО – Республика Сербска Краина. Хорваты тоже подписывали соглашения о прекращении огня, но никаких особых статусов сербам не предлагали, а просто собирали силы. Пока не настало «время Ч». В 1995 году Загреб начал операцию «Буря», которая завершилась успешным возобновлением контроля над мятежными регионами и выведением сербских и просербских военных формирований за границы Хорватии. Конец операции до сих пор празднуется хорватами как День победы.
А вот соседняя Босния проводила другую политику. Там согласились на федерализацию и особый статус сербских регионов. Теперь они имеют право вето и способны блокировать любые европейские и евроантлантические инициативы боснийцев и хорватов, которые равнопредставленны в президиуме Боснии и Герцеговины. С такой системой сдержек не удивительно, что эта страна пребывает в застое.
Конечно же, Хорватия не смогла самостоятельно справиться с Сербией. Загреб поддерживали западные державы и не в последнюю очередь по причине религии. Хорваты – католики и им содействовали как католические, так и протестантские страны. Сербов помогала преимущественно Россия.
Религиозный фактор на Балканах играет существенную роль. Линии разделений и конфликтов проходили как раз по религиозному признаку. Хорваты-католики, православные сербы и босняки-мусульмане – три стороны конфликта, которых поддерживали соответственно три условные цивилизации: западная, православная и исламская.
Балканские войны являются хрестоматийным примером теории столкновения цивилизаций американского политолога Семюэля Хантингтона. Суть ее в том, что в мире существует 9 цивилизаций, основанных по религиозному призанку: западная, православная, исламская, индуисткая, буддистская, конфуцианская, латиноамериканская, африканская и японская. В каждой цивилизации есть страна лидер, вокруг которой группируются другие. Конфликты между цивилизациями проходят в смешанных странах типа Боснии.
Эта теория была популярна в конце 90-х – начале 2000-х, но потом ее стали активно критиковать. Однако глобальные события в мире, происходящие в середине десятых, ее актуализировали.
Согласно Хантингтону, граница между западной и православной цивилизациями проходит в том числе и вдоль Украины – по Збручу. Если взглянуть на карту первых президентских выборов в нашей стране, то это покажется правдой. Но дело в том, что с каждыми выборами президента линия разделения смещалась на восток: таким образом происходило отмежевание все большей части территории Украины. Так было вплоть до выборов, когда победил Порошенко. Казалось бы, наконец-то мы перестали спорить о внешнем векторе и теперь можно, закатив рукава работать над приближением светлого будущего.
Но спустя 5 лет мы оказались перед выбором – кропотливо работать на победу, либо же не париться, жить мирно, но в серой зоне.
Так вот, у хорватов получилось, поскольку они были едины в изначальных позициях. Они не спорили о векторе развития, не тосковали об империи. Они в этом похожи на поляков. Украинцы же четверть века, после обретения независимости, спорили о базовых вещах, вместо того, чтобы развиваться. В этом мы схожи с населением Боснии.
И хотя в нашей стране этнические украинцы составляют большинство населения, единства относительно основополагающих вещей у нас нет. Дело в том, что мы, подобно жителям Боснии, разделены, но не по этническому, а по религиозному признаку. У нас есть три крупных религиозных центра: ПЦУ, УГКЦ и УПЦ (МП). Первые два выступают за европейский вектор, в то время как последний поддерживает тесный союз с Россией.
***
У нас базовые условия быть Боснией. У нас есть категория населения, которая не считает Кремль агрессором и хочет, чтобы все было, как раньше. У нас есть несколько центров религиозного влияния и мы не можем договориться о фундаментальных вещах. Обречены ли мы стать Боснией? Не факт. Если бы власти учли балканские уроки и взяли за основу опыт Загреба, мы бы имели шансы повторить пример Хорватии.
Впрочем, вряд ли новое руководство Украины пойдет этим путем: ведь ныне важно сохранить власть и лояльность населения (читай – рейтинги). А значит они будут подталкивать нас к другому сюжету. И, к сожалению, его нельзя назвать хорватским.