Следует признать и такое. Даже грубый и не очень много читавший в своей жизни Виктор Янукович оказался слабым президентом. Строителем своей личной властно-коммерческой вертикали, а не правового государства.
Избранный нами президентом Владимир Зеленский был и остается сегодня искренним строителем крепкой украинской государственности. В его, Зеленского, понимании. Ему казалось, что молодежь – раса избранных. Знаю, сегодня он понимает: критерием эффективной кадровой политики должна быть не молодость, а здравый ум и образованность. Посмею предположить и такое: наименьшим злом было бы возложить власть на тех, кто иметь её не хочет, подобно мудрецам Платона или наследникам королевской монархической власти, ибо им не приходится за неё бороться.
К сожалению, следует твердо уяснить для себя и такое: национальная независимость совсем не обязательно приводит к личной независимости, к свободе гражданина. Попытки (глупые, неосуществимые) преследования властью неприятных для неё масс-медиа лишь увеличивают интерес к их содержанию у украинских граждан. Прощающих, в конце концов, этим масс-медиа и их оголтелый популизм и их оголтелую ложь. Знаменитый писатель Эжен Ионеско в 1976 году заметил: «Несчастье тем государствам, которые боятся инакомыслящих. Это означает, что у них нет уверенности в самых себе».
Достаточно часто исторические потрясения приводят человечество от плохого к еще худшему. Мы, мое поколение, выросли в осознании того, что никто не может быть прав более, нежели само государство. В таком государстве обвиняемый, который защищается, одним только своим упорством подтверждает, что он враг. Вопреки так называемому здравому смыслу, он пытается доказать собственную невиновность, он рвётся к преступной свободе – мыслить иначе. Его отказ от признания вины уже сам по себе является преступлением.
Так было в тоталитарном СССР. Иногда такое случается и у нас, в уже независимой Украине. Мы, бывшие советские, знаем: революционеры, как и их предшественники, были мечтателями, утопистами. Но когда утопия осуществлялась, становилась обязанностью, законом для рядового гражданина, она превращалась для него в кошмар.
Ложь, идущая от власти, неизбежно приводит к недоверию, к ненависти со стороны граждан. Кто-то должен убедить человечество отказаться от взаимной ненависти. Говорят, это неоднократно пытался сделать Всевышний. Но и у него не получилось. Оказывается, мы должны это сделать сами. Наконец, осознав, что исцеление политикой невозможно. Политика как ремесло никаких вопросов себе не задает. Она самостоятельна и самоуверенна, она принадлежит только себе самой и только себе служит. Животные и политики не осознают, что они смертны.
Острые проблемы существования вызывают у нас интерес, если они имеют значительную экспрессивную выразительность. Сегодня мы совершенно неожиданно для себя оказались именно в такой ситуации, в ожидании развития эпидемии коронавируса. Мы встревожены, мы ожидаем худшего. Многие из нас сегодня осознают, что наша неэффективная, погрязшая в коррупции власть страшнее самого коронавируса. Эпидемия вскоре утихнет, уйдет. А с этой властью нам сосуществовать еще долго.
Погружение в тревогу это и погружение в самого себя. Тревога и страх – совершенно различные состояния. Я очень надеюсь, что завершение эпидемии не завершится угасанием нашей тревоги. Нет-нет, я не призываю к революции, к новому Майдану. Как мы убедились, революции заканчиваются новой ложью и новой несправедливостью. Но мы должны помнить и такое: то, что мы определяем в качестве справедливости, очень часто заканчивается злом.