Когда 31 декабря 1999 года Борис Ельцин досрочно покидал свой президентский пост и передавал полномочия на тот момент российскому премьеру Владимиру Путину, он вместе с ядерным чемоданчиком вручил будущему лидеру РФ в качестве символического жеста экземпляр Конституции, на котором глава России приносит присягу. Это была Конституция 1993 года – документ, который закрепил авторитарные тенденции и дисбаланс в российской власти. То, что делает Путин сейчас с Конституцией, – завершение процедуры, которую начал кристаллизовать Ельцин осенью 1993 года. И только теперь – после окончательного отхода от демократии – нынешний президент РФ становится полноправным преемником Бориса Ельцина.
Чтобы подчинить себе всю власть и полностью перебрать контроль над управлением страной, заложив разрушительные механизмы под российский парламентаризм и судоустройство, Борис Ельцин организовал кровавый штурм Дома Советов, а в последующем провёл абсолютно незаконный референдум относительно поддержки своего проекта Конституции. Ведь тот вариант Основного закона страны так и не был одобрен Съездом депутатов.
Во избежание любых рисков, Ельцин снял главу Конституционного суда и генерального прокурора, распустил все советы города Москвы, посадив отдельных депутатов, убрал от должности глав пяти областей, выступивших против действий тогдашнего российского президента, отправил под арест высшее руководство страны. А самое главное – он, пускай и временно, но перебрал на себя полномочия законодательной власти.
Далее был предложен проект Конституции, где парламент превращался в совещательный орган власти. Особенно заметно такая его роль проявится сразу после прихода на высшие должности Путина и его команды в 2000 году. Страна уже тогда начала превращаться в исключительно президентскую республику, где глава РФ мог пускай и завуалированно, но назначать председателя правительства, сенаторов, судей, генпрокурора, главу Центрального банка. Указы Ельцина действовали как законы по всей РФ, а местное самоуправление при желании федеральных органов власти попросту передавало им свои полномочия.
Референдум провели при малой явке. При этом весь процесс голосования был сфальсифицирован ЦИК и региональными администрациями: никто не мог должным образом ни подсчитать голоса, ни опротестовать результат волеизъявления. Апофеозом этого всего стало решение Центризбиркома РФ в течение полугода уничтожить избирательные бюллетени. Что и было сделано в апреле 1994 года.
Многие уже забыли, как в ту же ельцинскую Конституцию была внесена норма, которая на самом деле нивелировала идею сменяемости власти. Она звучит так: один и тот же человек не может замещать должность президента более двух раз подряд. И именно этой нормой в 2012 году воспользовался Путин для того, чтобы после недолгого перерыва возглавить Россию ещё на 12 лет. Только тогда это называлось «рокировкой», а сейчас – «обнулением». Восемь лет назад, правда, обошлось без дополнительных конституционных изменений и глубокого «транзита» Дмитрия Медведева.
Здесь также следует упомянуть, что не Путин первым хотел обнулить свои полномочные сроки. Первым это намеревался сделать Ельцин. В 1998 году его администрация через так называемых оппозиционных депутатов отправила в Конституционный суд РФ запрос относительно возможного переизбрания Бориса Николаевича на третий срок, в 2000 году. И тогда, как и сейчас, главным аргументом была обновлённая Конституция. Мол, ели документ новый, то и президент не старый.
В 1998 году окружение тогдашнего президента – как и он сам – активно искало преемника. Это была главная задача для всех: найти человека, который гарантирует безопасное и комфортное существование Семье и её близкому кругу. Суд Ельцину отказал в переизбрании, однако Кремль всё же успел найти себе наследника. Им стал Владимир Путин.
Спустя 20 лет после ухода с президентского поста Ельцина мы видим, как Путин стоит перед схожим выбором: продолжить своё правление или же найти преемника. Правда, в отличие от Ельцина, нынешний глава РФ, не церемонясь, полностью и демонстративно подчинил себе всю власть в России. А новая Конституция лишь законодательно это оформила. Ни парламент, ни Конституционный суд, ни местные органы власти, ни правительство, ни Совбез не могут препятствовать Путину. Эти риски он убрал. Таким образом он стал настоящим последователем Ельцина.
Однако вопрос 2024 – момента, когда Путин должен будет решить, что ему делать, переизбираться или искать наследника, остаётся открытым. Всё будет зависеть от того, что будет происходит как внутри страны, так и за её пределами.
Поэтому и транзит Медведева произошёл. В конечном счёте всегда можно будет вернуть его на пост президента. Ведь новая Конституция РФ позволяет не только обнулять сроки Путина, но и сроки Медведева. Да и прогрессивная часть россиян хорошо откликается о временах предшественника.
Всё остальное: условия иммунитета на случай отставки, пожизненная сенатская должность, Госсовет – дополнительные гарантии безопасности для Путина на случай форс-мажора.
Вы, быть может, спросите: а зачем Путину проводить референдум и обнуление сейчас – за четыре года до голосования? Думаю, ему нужно успокоить так называемые новые элиты – молодых бюрократов и силовиков, которые вышли из другой системы и которые думают исключительно о защите своего капитала и недвижимого имущества, размещенных на Западе. Вот почему сняли норму о запрете для чиновника иметь заграничные паспорта, вид на жительство и собственность.
«Если этого не будет [голосования – LB.ua], года через два вместо нормальной ритмичной работы на очень многих уровнях власти начнется рысканье глазами в поисках возможных преемников. Работать надо, а не преемников искать», – сказал Путин.
Таким образом, российский президент предотвращает любые революционные потрясения. Ведь главное – не борьба с иностранными спецслужбами во время возможных восстаний, а стабильность власти на местах.
Тем не менее, вся эта история с конституционными поправками – сугубо российская история. Это – проблема россиян. Была бы, если бы не одно обстоятельство. Норма, говорящая о федеральном статусе для территорий, которые присоединяются к России. И здесь речь идёт, вероятнее всего, не только о Донбассе или об Абхазии и Южной Осетии.
В своём последнем интервью телеканалу Россия – 1 Путин недвусмысленно дал понять, что он желает забрать все территории, которые были предоставлены или присоединены к бывшим советским республикам на протяжении существования СССР.
«Возникает вопрос: [как быть], если та или иная республика вошла в состав Советского Союза, но получила в свой "багаж" огромное количество российских земель, традиционных российских исторических территорий, а потом вдруг решила выйти из состава Союза. Ну хотя бы тогда выходила с тем, с чем пришла, и не тащила бы с собой "подарки" от русского народа. Ведь ничего этого не было прописано».
Следовательно, речь идёт о том, что российский президент всё же собирается решать так называемый земельный вопрос с Украиной, Казахстаном и странами Балтии, как минимум.
И новые пространства, если они будут захвачены российскими войсками, присоединят к России в качестве федеральных территорий. В этом заложена наибольшая опасность. К слову, подобная политика всё так же основывается на наследии Ельцина, который не гнушался агрессивных действий в отношении соседних с РФ стран.
Может ли на этом фоне произойти революция в России? Думаю, что волнений разного рода не избежать. Вопрос здесь даже не в том, кто их будет финансировать – это в Кремле знают, – а в том, захотят ли их поддержать российские силовики и чиновники. Думаю, до октября всё станет более-менее известно.
Логичным шагом после референдума со стороны Путина будет ещё пущая агрессия в отношении соседей, в особенности Украины и Беларуси. Смогут ли эти страны устоять перед натиском РФ? С каждым днём на этот вопрос становится всё труднее ответить.
Если вы внимательно прочитаете статью Владислава Суркова «Долгое государство Путина», то заметите там полную уверенность автора в том, что путининзм как наследие надолго останется. И здесь дело не в 20 годах правления Владимира Путина, а в системе преемственности, которую заложил Борис Ельцин. Однако, наблюдая за происходящим в России, я постепенно понимаю, что вопрос не только лишь в длительности существования этой модели, а в протяженности российского государства…
