Победа фильма Пон Джун Хо в этом году вызвала всеобщее удовлетворение. Отчасти это даже странно. Канны привыкли в последнее время награждать грузные монументальные полотна и остросоциальные фильмы, положительно относились к разнообразным экспериментам в эстетических и формальных характеристиках фильмов, но только не награждали фильмы, которые были бы интересны на каком-то базовом зрительском уровне. И вот Канны то ли устали, то ли прозрели, и победителем стали «Паразиты» – фильм, который длится меньше 150 минут, не делает Актуальных заявлений и даже может не считаться важным культурным явлением, чтобы быть хорошим. Если искать среди обладателей главного приза Канн что-то близкое к «Паразитам», надо будет добраться чуть ли не до «Криминального чтива» (хотя он длился 154 минуты), а то и вообще углубиться в седые 80-е.
При этом «Паразиты» – очень острое заявление, просто представленное в достаточно развлекательной форме. Этот фильм постоянно поддерживает интригу и, когда надо, подливает в действие кровь. В какой-то степени это требование южнокорейского кино – кинематографии, которая начала распускаться примерно 20 лет назад в очень суровых рыночных условиях. Фестивальные режиссёры оттуда прекрасно знают, что кино также должно и развлекать, поэтому даже такие интеллигентные авторы как Ли Чан Дон («Поэзия», «Пылающий») могут огреть зрителя пыльным мешком из-за угла уже на каком-то рефлекторном уровне.
Пон Джун Хо, один из тройки самых известных на Западе корейских режиссёров, прошёл корейскую школу кинематографии и закончил её с отличием. Из шести его фильмов, которые шли в домашнем прокате, четыре входят в сотню самых кассовых картин местного производства. «Паразиты» – 19-й в этом списке. По количеству проданных билетов он – примерно на уровне «Интерстеллара» Кристофера Нолана. Возможно, поэтому Джун Хо преступно долго не попадал в орбиту внимания крупнейших фестивалей – он был слишком жанровый и слишком популярный. Снимал фильмы про поиски серийных убийц («Воспоминания об убийстве») и про гигантских монстров («Хозяин»), которые становились супер-хитами на родине. Только его «Мать» попала в «Особый взгляд» Канн-2009, хотя уже тогда было понятно, что Джун Хо – автор крупнейшего калибра. К счастью, лучше поздно, чем никогда, и Канны включили его «Окчу» в основной конкурс в 2017 году даже несмотря на то, что в главной роли фильма – гигантская свинья, а вдобавок – две Тильды Суинтон и вопящий фальцетом Джейк Джилленхол в нелепых шортах и усах.
«Паразиты» – самый скромный и камерный фильм режиссёра за последнее десятилетие. Он почти не выходит за границы двух помещений – квартиры бедной семьи Ки и особняка богатой семьи Пак. Повествование – от лица униженных и оскорблённых. Тут самое время вспомнить, что Джун Хо средний класс, например, вообще никогда не интересовал, а вот лузеры среди его героев были постоянно. В «Сквозь снег» его героями были уже абсолютные низы. Джун Хо взялся за экранизацию французского комикса в 2013 году явно потому, что она была ему интересна лично и отвечала потребности высказаться о мировом неравенстве. Этот постапокалиптический фильм рассказывал о том, что после мировой катастрофы человечество выжило в единственном поезде, который бесконечно циркулирует по замкнутому кругу. Внутри его расположились все слои общества – от богов в локомотиве до рабов в последнем вагоне. Рабы восстали и пошли знакомиться с богами. В «Паразитах» Джун Хо делает что-то похожее, но уже без вооружённого бунта и во вполне реалистичном окружении, в котором бедные понимают, что просто так не займут место богатых. Они и не стремятся, но одному из них выпадает возможность стать частным учителем английского в богатой семье. Чтобы не раскрывать сюжетные подробности фильма, можно просто сказать, а семья Ки получает возможность инфильтрации в жизнь семьи Пак, а в какой-то момент и примерит их жизнь на себя.
Почти любой представитель корейского кино с человеческим лицом, во-первых, подчёркнуто нагляден, а во-вторых вообще предпочитает рассуждать путём подзатыльников и пинков, постепенно переходя к холодному оружию. «Паразиты» одним штрихом демонстрируют неравенство семей: одна семья живёт в полуподвале, другая – натурально – на холме в огромном доме. У первых под окнами постоянно справляют нужду вываливающиеся из соседних кафе пьяные, вторые хотят, чтобы нанятый ими персонал держал дистанцию и не переходил личные границы – они платят за чистоту своей зелёной лужайки у дома и свободу своих действий. С подзатыльниками сложнее – герои «Паразитов» попадают в среду, где по самому статусу обитателей богатого дома нужно чтить личное пространство. Но даже в первой части фильма, где бить никого по определению нельзя, а физические нагрузки героев не превышают подъёма по лестнице, он настолько динамичен, что есть впечатление, как будто Джордж Клуни снова собрал друзей и грабит очередное казино.
Фильмы вроде трилогии Содерберга про друзей Оушена и вообще фильмы про ограбления – такие социальные фантазии, где можно ограбить банк и улететь в пожизненное Гонолулу на самолёте с возлюбленной (-ым). Самые умные вроде Содерберга хотя бы это понимают и заставляют своих героев заниматься такой деятельностью по кругу бесконечно или в последний момент выдёргивают из-под героев тюк с награбленным. «Паразиты» в их первой части вполне допустимо сравнить именно с жанром фильма про ограбление, но его герои в какой-то момент должны неизбежно натолкнуться на суровую реальность, даже имея изначально куда более скромные цели. Всё-таки это не фэнтези, а в какой-то степени – фильм о непреодолимости невидимой стены между классами, которую семья Ки ощупывает весь фильм, периодически болезненно на неё натыкаясь.
Пальмовые ветви не дают фильмам, которые сообщают нам то, что мы хотим услышать. Для этого существует киновселенная Marvel.
Всё по-настоящему интересное в фильме начинает происходить в его второй части, где авантюрная комедия про оборотней в гнезде обеспеченной нуклеарной семьи вдруг сменяется триллером на соусе из густого саспенса и гарниром уже из настоящей социальной драмы. Джун Хо всегда умел крутануть сюжет так, что обстоятельства героев не просто менялись – менялись сами условия их существования и их масштаб. У Джун Хо подобные изменения очищали проблему как апельсин от шкурки давали ему возможность вонзить в неё зубы. «Паразиты» действительно сближают две очень разные семьи в одном пространстве, но фильм всегда помнит, что у них разные возможности. Бедные, поднимаясь хотя бы на одну ступеньку вверх по социальной лестнице, в этой войне не за достаток, а просто за то, что в их жизни будет чуть больше солнца, могут расплачиваться только тем, что они имеют. А всё, что они имеют – это свои тела, своё время, совесть и самоуважение. И это невыносимая и дегуманизирующая их самих цена. Богатые, стремясь поддерживать своё состояние в стеклянном шаре, где их никто не достанет со своими проблемами, по определению должны объективизировать тех, кто им прислуживает, но в то же время поддерживать притворную ситуацию равенства с ними.
По Джун Хо бы не был собой, если бы не довёл это взаимно паразитарное или симбиотическое образование до кризиса. Когда-то греческая, а затем и римская цивилизация усвоили и приняли ещё вавилонскую чувствительность к разнообразным рождениям людей и животных с видимыми мутациями, которые считались знаками богов и предзнаменованиями, обычно несчастливыми. Римская литература, авторы которой с удовольствием собирали курьёзы вроде рождений телёнков с двумя головами, называла их portentum или prodigium. Это были и чудеса и чудовища одновременно.
Семья Пак и семья Ки образуют в итоге что-то вроде социальных сиамских близнецов. И их появление совершенно в античном смысле – но не в абстрактном, а самом что ни есть прямом – предвещает несчастья. Их взаимная диффузия смотрится чем-то противоприродным и отвратительным, а разделение принесёт смерть обоим. «Паразиты» постоянно провоцируют на мысль о том, что лучше бы им вообще было не встречаться. Первые должны сидеть в своих подвалах, а вторые – царить на своей горе в гордом одиночестве, потому что любая их встреча отмечена первородным проклятием неравенства. Но именно в силу этого неравенства обе эти половинки неизбежно притягиваются друг к другу, порождая чудесных чудовищ, из которых современное общество и состоит.