Удар по нефтяным доходам
Поставки нефти на белорусские НПЗ остановились 1 января. Заводы продолжали работать, но загрузка мощностей была снижена до технологического минимума. Минск объявил о приостановке экспорта нефтепродуктов (одна из ключевых статей доходов бюджета Беларуси), запасов топлива в стране оставалось примерно на 10 дней. 4 января руководство концерна «Белнефтехим» рапортовало о выходе из кризисной ситуации: сообщалось, что была достигнута договоренность с одной российской компанией о поставках в январе 650 тысяч тонн нефти. Вскоре выяснилось, что речь идет о группе компаний “Сафмар” российского олигарха Михаила Гуцериева - давнего друга Александра Лукашенко.
Помощь Гуцериева предотвратила катастрофическое развитие конфликта, но проблему не решила. Соглашение по нефти с основными российскими компаниями-поставщиками («Роснефть», «Сургутнефтегаз», «Газпромнефть») так и не было достигнуто. Минск планировал закупить в 2020 году примерно 24-25 миллиона тонн российского сырья. Компании же Гуцериева, по данным РБК, могут поставить Беларуси в 2020 году не более 3 млн тонн нефти. Это - капля в море. Гуцериевская нефть даже внутренние потребности Беларуси целиком не покроет. О масштабном экспорте нефтепродуктов в Европу в таком случае и вовсе можно будет забыть.
Понимая, что договориться с Москвой не удается, Лукашенко еще 31 декабря поручил руководству нефтехимического комплекса в самое ближайшее время обеспечить поставку нефти из альтернативных источников. 14 января первый вице-премьер Дмитрий Крутой сообщил, что Беларусь разослала коммерческие предложения по альтернативным поставкам нефти во “все возможные страны” - Украина, Польша, Казахстан, Азербайджан и страны Балтии.
Одновременно Лукашенко ввел экологический налог на транзит нефти через территорию Беларуси, а оператор белорусского участка нефтепровода “Дружба” (“Гомельтранснефть Дружба”) объявил о начале ремонта трубы. Ремонтные работы будут проводиться ежемесячно и предполагают “частичную приостановку перекачки нефти” в Европу. Шаг предсказуемый: о возможности закрытия нефтепровода на ремонт в ответ на “наглое” поведение России Лукашенко говорил еще весной 2019 года.
Месть за неуступчивость?
Нынешняя нефтяная война разразилась после того, как в конце 2019 года переговоры Москвы и Минска об углубленной интеграции окончательно зашли в тупик. Напомним, подписание новой интеграционной программы, которая включает 31 дорожную карту, должно было состояться 8 декабря на заседании Высшего госсовета Союзного государства в Москве. Однако после неудачных сочинских переговоров Лукашенко и Путина заседание отменили.
Ничего не принесла и встреча двух президентов в Санкт-Петербурге 20 декабря. В конце декабря было заявлено, что 30 дорожных карт согласовать все же удалось (обсуждение 31-й карты, где речь идет о единой валюте, парламенте и президенте Союзного государства, якобы отложили минимум до 2023 года), однако их подписание так и не состоялось. По данным газеты “Коммерсант”, решение российских нефтяных компаний прервать поставки на белорусские НПЗ стало прямым следствием несговорчивости Лукашенко - соответствующее решение было принято в Кремле.
Однако дело не в том, что Москва теперь якобы мстит Минску за срыв интеграционных соглашений. Нынешняя нефтяная война - это не импульсивная реакция на упрямство Лукашенко, а результат последовательной реализации ультиматума Кремля, озвученного еще в декабре 2018 года. Смысл ультиматума прост: на экономические дотации Беларусь может рассчитывать только в случае углубленной интеграции.
У Лукашенко была возможность однозначно отвергнуть этот ультиматум. Но он ввязался в изнурительные интеграционные переговоры, рассчитывая перехитрить Путина и все-таки выбить новые дотации без серьезных уступок. Перехитрить в итоге не вышло: Кремль ни на шаг не отступил от своего ультиматума.
Твердое решение Кремля больше не делать никаких поблажек Беларуси как раз и определило сущность нынешнего нефтяного конфликта. Ранее цена нефти для Беларуси рассчитывалась по формуле “рыночная стоимость + премия поставщикам”. С учетом реализации очередного этапа налогового маневра стоимость российской нефти для Беларуси выросла. По оценкам “Белнефтехима”, теперь цена составляет примерно 83 % от мировой. В этих условиях Минск посчитал старую нефтяную формулу несправедливой и платить премию российским поставщикам отказался. Москва на уступки Лукашенко естественно не пошла, поэтому договориться о поставках не получилось.
Блеф ради соглашений
“Почему мы до сих пор с президентом России не договорились по нефти? Потому что Россия хочет, чтобы мы купили у нее нефть по ценам выше мировых, - рассказывал Лукашенко 9 января, - Где такое видано? Поэтому я и отказался от такой нефти и прямо заявил: если не будет поставок по мировой цене из России, мы найдем эту нефть в другом месте. Что мы и делаем. Пусть даже будет дороже, но мы найдем. И нашли”.
Здесь Лукашенко выдал желаемое за действительное - замену России он не нашёл. Вообще разговор о том, чтобы найти нефть “в другом месте” за годы своего правления белорусский лидер заводил не раз. В 2010 году, в разгар одной из предыдущих нефтяных войн, Лукашенко даже начал поставлять сырьё из Венесуэлы. Но вскоре пришлось признать очевидное: издержки на транспортировку слишком велики, покупать российскую нефть все равно выгодней.
Вряд ли и теперь Минск всерьез планирует полностью заменить российскую нефть азербайджанской или казахстанской. Лукашенко, безусловно, рассчитывает договориться с Москвой, а разговоры об альтернативных поставках следует воспринимать, скорее, как блеф - попытку шантажировать Москву утратой белорусского рынка.
В том что блеф сработает правительство Беларуси, судя по всему, почти не сомневается. Министр финансов Максим Ермолович заверил журналистов, что, несмотря на полное отсутствие поступлений от экспорта нефтепродуктов, в экстренных мерах по корректировки бюджета на 2020 год необходимости нет. Первый вице-премьер Дмитрий Крутой в свою очередь выразил уверенность, что соглашение с российской стороной все же будет достигнуто. «Считаем, что от белорусского рынка в любом случае отмахнуться просто так очень сложно: мы являемся крупным потребителем российской нефти (примерно 10% российского экспорта)», - отметил он.
С последним трудно не согласиться: белорусский рынок для России, конечно, важен. Но ещё важнее российская нефть для Беларуси. Нефтепродукты - это ключевая позиция в белорусском экспорте. В год президентских выборов лишиться важнейшей статьи доходов бюджета - крайне тревожная перспектива для Лукашенко. Тем более, что хрупкость своего нынешнего положения он прекрасно понимает. «Сейчас очень острый период в существовании нашего государства. Мы идем не просто по тонкому льду или по лезвию. Мы идем и шатаемся влево и вправо. Не дай бог, неточный, неверный шаг - мы потеряем все», - заявил Лукашенко 9 января.
Впрочем, Путин не ставит перед собой задачу дожать Лукашенко именно сейчас. Поэтому нефтяная война пока что ведётся малыми силами. Если бы Кремль хотел устроить Лукашенко полноценную нефтяную блокаду, то Беларусь бы не увидела и гуцериевской нефти. Как следствие очень скоро бы замаячила перспектива остановки НПЗ и топливного кризиса. Правда, Лукашенко также сохраняет простор для эскалации: при желании он может полностью заблокировать транзит российской нефти в Европу через территорию Беларуси.
Беларусь и проблема 2024 года
В самый разгар нефтяного кризиса Владимир Путин выступил с обращением к Федеральному собранию, где анонсировал внесение поправок в Конституцию РФ. Эти заявления некоторые эксперты в Беларуси восприняли как добрую весть.
Дело в том, что ещё с конца 2018 года в медиапространстве (как в России, так и на Западе) активно продвигалась версия, что при помощи поглощения Беларуси Путин намерен решить проблему сохранения личной власти после 2024 года. Предложение же поменять Конституцию дало основание считать, что Кремль сделал выбор в пользу «казахстанского сценария». Дескать, для решения проблемы 2024 года Союзное государство Путину больше не нужно и теперь он от Беларуси отстанет. Однако в действительности решение поменять Конституцию на стратегию Кремля в отношении Беларуси никак не повлияет.
Во-первых, вообще непонятно почему действия Путина на белорусском направлении часть политологов и журналистов намертво увязывали с проблемой 2024 года. Война с Грузией, аннексия Крыма и конфликт на Донбассе, операция в Сирии - все эти важнейшие военно-политические кампании никак не были связаны с внутрироссийскими электоральными циклами. Агрессивная имперская политика путинской России - величина постоянная. Она мало зависит от того, на какой год назначены выборы и кто в данный момент формально занимает кресло президента (напомним, война с Грузией случилась при президенте Медведеве).
Считать, что Кремль теперь откажется от углубленной интеграции с Беларусью - это все равно, что надеяться на то, что решив проблему 2024 года Путин распустит «ЛДНР» и отдаст Крым.
Во-вторых, никто и не говорил, что у Кремля существует четкий план по оккупации Беларуси к 2023, 2024 или ещё какому-нибудь году. Геополитическая задача Кремля - как можно крепче привязать к себе Беларусь. При решении этой задачи ставка сделана не на силовую операцию, а на долгосрочную экономическую осаду.
Программа максимум - политическая интеграция и де-факто аннексия. Программа минимум - углубление экономической интеграции, что сделает Беларусь более зависимой от России и лишит ее части суверенитета. Логично предположить, что давление на Минск достигнет своего пика к 2023-2024 годам, ведь к этому времени Москва полностью завершит реализацию налогового манёвра. Однако сама по себе задача привязать Беларусь к России не ограничена какими-то временными рамками.
Путин убеждён, что Лукашенко все равно никуда не денется. Экономика Беларуси слишком зависима от России, а совершить полноценный поворот на Запад Лукашенко просто не способен. Масштабная западная помощь возможно лишь в том случае, если режим Лукашенко решится на полноценные политические и экономические реформы. Но Лукашенко на это не пойдёт: он боится, что любая перестройка неизбежно приведёт к утрате власти.
Ультиматум Кремля - дотации в обмен на интеграцию - предполагает минимум активных действий. Но он делает неизбежным все новые и новые конфликты в белорусско-российских отношениях. Можно даже не сомневаться, что вслед за нефтяной последуют газовые и другие торговые войны. В Кремле убеждены: рано или поздно у Лукашенко закончатся силы, и он будет вынужден пойти на уступки.