17 ноября в Беларуси состоялись выборы в Палату представителей Национального собрания. Независимые наблюдатели и оппозиционные политики почти единодушно оценили эту парламентскую кампанию как одну из самых “жестких” и “грязных” за все 25 лет правления Лукашенко.
В ходе кампании был зафиксирован антирекорд по количеству включенных в участковые избирательные комиссии оппозиционеров (0,55%) и по количеству отказов в регистрации кандидатом в депутаты. Агитационные обращения кандидатов на телевидении и предвыборные программы в печати грубо цензурировались или вовсе запрещались, если в них встречались прямые выпады против Лукашенко. Данные по явке значительно завышались (на некоторых участках - более чем в два раза), независимых наблюдателей удаляли, а сам процесс подсчета голосов был абсолютно непрозрачным.
Квинтэссенцией выборов стала реакция власти на скандальный случай в Бресте, где один из наблюдателей заснял на видео попытку вброса бюллетеней в избирательную урну. В ответ Лукашенко публично пригрозил наблюдателям расправой. “Я сказал спецслужбам и милиции, чтобы они жестко пресекали подобные случаи. Жестко – это значит, если какой-то мудак или придурок начинает бросаться на избирателей, то чтоб ему вставляли мозги так, чтобы больше этого не хотелось”, - заявил он в день выборов.
Наблюдатели ПА и БДИПЧ ОБСЕ пришли к однозначному выводу: выборы не соответствовали международным стандартам и были отмечены “общим неуважением к основным свободам”. “Эти выборы продемонстрировали полное отсутствие соблюдения демократических обязательств”, - констатировала глава краткосрочной миссии ОБСЕ Маргарет Седерфельт.
Итоговый состав парламента оказался политически стерильным: в Палату представителей попало 110 лояльных власти депутатов и ни одного оппозиционера. Главный законодательный орган Беларуси традиционно оказался сформирован из бывших чиновников, силовиков, дипломатов, директоров государственных предприятий и учреждений, а также представителей “карманных” политических партий. Вишенкой на торте оказалось назначение в Палату представителей 22-летней “фаворитки” Лукашенко - “Мисс Беларуси-2018” Марии Василевич, которая весь предыдущий год мелькала на публике в окружении главы государства.
Такой итог выборов стал холодным душем для всех оптимистов, мечтающих о постепенной демократизации режима Лукашенко. Минимальное соблюдение норм приличия и допуск в парламент 3-4 оппозиционеров наверняка заслужили бы сдержанные комплименты как на Западе, так и внутри страны. Подобную “либерализацию” вполне успешно можно было продавать на переговорах с Евросоюзом. Однако белорусская власть решила, что ей такие репутационные бонусы ни к чему.
Скромный вояж
За пять дней до выборов Лукашенко совершил официальный визит в Вену. Австрийский вояж - вторая поездка белорусского лидера в Европу за последние 10 лет. В мае 2016 года Лукашенко посетил Ватикан и Италию, где встретился с Папой Римским и президентом Серджио Матареллой соответственно. Тот визит состоялся спустя 7 месяцев после снятия с режима Лукашенко европейских санкций, был малосодержательным и воспринимался прежде всего как символическая демонстрация “оттепели” в отношениях Беларуси и ЕС.
От нынешнего визита в Австрию были все основания ждать большего. Во-первых, потому что Беларусь, в условиях сильнейшего давления Кремля, как никогда нуждается в поддержке Запада, в том числе финансовой. Во-вторых, сам Лукашенко анонсировал свой вояж в Вену как знаковое событие. “Дело президента (со времен Петра I еще) - прорубить окно туда, куда мы считаем нужным. Если президент приехал в Китай, Индию, на Ближний Восток, в Россию, сейчас в Австрию, потом в Латвию, мы договаривались (визит в Латвию планировался на середину 2019 года, но в итоге его перенесли на 2020-й - прим. LB.ua), это значит: президент должен дорогу проложить туда”, - говорил он.
Реальность оказалась куда прозаичней. В Вене Лукашенко провел переговоры с президентом Александром Ван дер Белленом, председателем Национального совета Вольфгангом Соботкой и экс-премьером Себастьяном Курцем, но, судя по официальным отчетам, все эти встречи оказались малосодержательными. В публичных выступлениях Лукашенко в основном рекламировал белорусский порядок и дисциплину, а также убеждал собеседников, что в Беларуси с правами человека все прекрасно. На амбициозные планы “прорубить окно в Европу” это было не похоже.
Разумеется, никто и не ждал, что Лукашенко в Вене объявит о намерении Беларуси вступить в ЕС или пообещает провести в стране демократические реформы. Но белорусскому лидеру было вполне по силам сделать эффектный шаг в сторону Европы, не входя при этом в прямую конфронтацию с геополитическими интересами Кремля и не ставя под угрозу прочность собственного политического режима.
К примеру, Лукашенко мог заявить о готовности ввести мораторий на смертную казнь, чтобы вступить в Совет Европы (Беларусь - единственная европейская страна, которая не является членом Совета Европы, - прим. LB.ua). Однако и здесь Лукашенко дал понять, что корректировать свой курс он не собирается. “Мы же не просимся в Совет Европы. Примете - спасибо. Не примете - подождем. Не надо ставить перед нами условия”, - однозначно заявил он в Вене.
Прибавьте к этому результаты парламентских выборов: в числе 110 назначенных депутатов белорусской Палаты представителей не оказалось ни одного сторонника европейского курса развития. Зато, например, обнаружилось 11 коммунистов и 6 представителей откровенно пророссийской Республиканской партии труда и справедливости - побратимов пропутинской “Справедливой России” (и коммунисты, и республиканцы увеличили свое представительство в парламенте). Это весьма характерный месседж в преддверии подписания проекта новой интеграционной программы с РФ, которое запланировано на 8 декабря
“На хрена нужен кому такой союз?”
Впрочем, сам Лукашенко в день выборов фактически пригрозил Москве отказаться от подписания интеграционного соглашения. “Если не будут решены наши принципиальные вопросы (по поставкам углеводородов, открытию как следует рынков для наших товаров, снятию барьеров и прочее), никакие дорожные карты не могут быть подписаны”, - подчеркнул он.
Речь идет о 31 дорожной карте к “Программе действий Беларуси и РФ по реализации положений договора о создании Союзного государства”. Их содержание до сих пор не раскрывается. Едва ли не единственный источник информации об этой программе - сентябрьский “слив” газеты “Коммерсант”. “Речь идет о довольно радикальном проекте: это частичная экономическая интеграция на уровне не менее чем в Евросоюзе, а в ряде вопросов - аналогичная конфедеративным или даже федеративным государствам”, - отмечало тогда российское издание.
Закрытость белорусско-российских переговоров вызывает в обществе закономерную тревогу за суверенитет Беларуси. Поэтому всю осень Лукашенко и его министры не уставали повторять, что беспокоиться не следует, так как никакой угрозы независимости новые соглашения не несут. "Ни один документ мною не будет утвержден и подписан, если он будет противоречить Конституции и фундаментальным принципам жизни нашего общества. А самые главные принципы – это суверенитет, независимость нашего государства”, - снова акцентировал Лукашенко 17 ноября.
Общаясь с журналистами на избирательном участке, Лукашенко также посетовал на то, что от союза с Россией белорусская экономика несет слишком много потерь. “Нам каждый год подсовывают новые условия. И в результате мы постоянно в экономике что-то теряем. Извините, на хрена нужен кому такой союз?” - резко высказался он.
Парадокс заключается в том, что этот риторический вопрос прозвучал на 25 году правления человека, сделавшего союз с Россией краеугольным камнем всей своей политики. А обещания не подписывать ничего, что противоречило бы Конституции, звучит не слишком убедительно, учитывая, что именно Лукашенко в 1999 году подписал договор о создании Союзного государства Беларуси и России. А договор этот, напомним, предусматривает создание единого парламента, суда, таможни, валюты и Конституции.
Думать, как Путин
В действительности резкие высказывания в адрес Кремля не следует воспринимать как готовность Лукашенко разорвать союз с Россией и полностью отказаться от интеграции. Никакой альтернативы восточному вектору развития Лукашенко просто не видит.
Безусловно, после аннексии Крыма Лукашенко понял, что путинская Россия представляет угрозу для Беларуси и его политического режима. Но правда заключается в том, что для него Москва - это лишь одна из угроз его власти наряду с Западом и оппозицией (“пятой колонной”, как он сам ее называет). И не исключено, что как раз Россию Лукашенко считает наименьшей из угроз. “Возможно, есть проблемы с Востоком, но еще большая проблема с Западом”, - утверждал он на пресс-конференции 1 марта 2019 года.
Все дело в том, что сегодняшняя Россия ментально близка Лукашенко. Культ сильной власти, презрение к человеческим правам, антизападничество и тоска по СССР - все это не только характерные черты путинской России, но и часть культурного кода белорусского лидера. В день выборов журналисты поинтересовались у Лукашенко, с кем ему проще вести переговоры - с Западом или с Россией. Его ответ был показателен: “С Россией мне легче вести переговоры, потому что мы один народ, мы говорим на одном языке, мы думаем одинаково. С россиянами мне всегда было комфортнее”.
Путин и Лукашенко – это два авторитарных лидера, которые во многом мыслят одинаково. Поэтому белорусский лидер искренне верит, что сможет переиграть своего “понятного” оппонента: с помощью псевдоуступок и ложных обещаний вытянет из России хотя бы часть прежних субсидий, не жертвуя при этом целостностью своего политического режима. В общем, сможет договорится как-нибудь. С западными же политиками, всерьез рассуждающими о свободе и демократии, Лукашенко разговаривать и договариваться просто не о чем.
Лукашенко нервничает
С другой стороны, крайне грязная (даже по меркам авторитарной Беларуси) парламентская кампания свидетельствует о том, что Лукашенко начал всерьез нервничать. Когда белорусский режим чувствовал себя уверенно, он мог себе позволить имитировать либерализацию и допустить парочку инакомыслящих в парламент (именно так произошло в 2016-м). Теперь над страной нависла реальная угроза поглощения, экономические перспективы туманны, а в собственную “всенародную поддержку” Лукашенко, очевидно, и сам уже давно не верит.
Любые “игры в демократию” в подобных условиях его страшат. Для такого человека как Лукашенко в этой ситуации решение может быть только одно: закрутить гайки внутри страны и пробовать договориться с Кремлем.