Судя по вашей биографии, группе Relikt уже приходилось работать над сочинением саундтрека. В 2013 году вы записывали музыку к кино в проекте «Тузін. Немаўля».
Это все тот же проект, его придумал беларуский культурный деятель, продюсер Сергей Будкин. Тогда он собрал три коллектива для того, чтобы озвучить три черно-белых немых беларуских фильма. Белостоцкие музыканты из группы Ilo&friends играли музыку к фильму «Проститутка», Сергей Пукст работал над фильмом «Кастусь Калиновский», а мы – Relikt – озвучивали «У агні народжаная». Подключились мы к проекту, когда пленки были отобраны и доставлены из России, где хранятся оригиналы этих фильмов с советского времени.
Вообще, фильм «У агні народжаная» похож на агитку, которая не полностью связана с реальностью. В нем Красная Армия показана героической, освободительной, а попытки создания Беларуской Народной Республики показаны с негативной стороны. Для нас это был сложный проект, потому что нужно было понять как играть в каждом кадре фильма, но еще и показать зрителю наше отношение к происходящему на экране. Например, во фрагменте, где оглашается о рождении Белорусской ССР, мы играем похоронный марш. Или если на экране возникает Рада БНР, которая в фильме показывается крайне отрицательной, смешной и несерьезной, то мы играем скорее приятную мелодию. В этом проявляется музыкальный постмодернизм, когда мы позволяем себе процитировать Анджело Бадаламенти, сюиту «Время, вперед!» или аллюзии на народные песни.
Работа над этим саундтреком у нас начались очень давно, еще в 2011 году, когда мы могли себе позволить долгие ночные репетиции.
Вы знаете что-то о режиссере этого фильма? Насколько он оказался значимой фигурой для беларуского кино?
Да, он много снимал, вплоть до 1970-х. Его фамилия Корш-Саблин, и какое-то время он даже работал арт-директором «Беларусьфильма».
До этого момента в Украине у вас было не много концертов. Как человеку, который не знаком с группой Relikt, объяснить, что она играет?
Пожалуй, стоило бы сказать так: если вы любите группу Tool и какой-либо фолк, то в соединении, скорее всего, и можно понять, как звучит Relikt. Это без долгих объяснений, но мы также любим прогрессивный рок, King Crimson, беларускую группу «Троица» (которая очень сильно повлияла на нас). Стоит также сказать, что мы полупрофессиональная группа, участники которой работают на своих «айтишных» работах, но к музыке относятся серьезно. Говорить о том течении музыки, в котором мы живем, сейчас непросто, поскольку мы и акустику играли, и пост-гранж, и медленный doom c 12-минутными песнями, а последний наш альбом – «Дрэва жыцця» – это 10 беларуских народных песен в новых аранжировках.
Как вы находите этнический материал? Это известные песни или вам интересней работать с чем-то открытым заново?
Мы между собой это часто обсуждали, потому, что нам интересней брать в работу неизвестные песни. Хотя, конечно, в начале наших экспериментов в 2008 году мы играли «Ой рана на Івана» и другие популярные народные композиции. Но чем дальше мы уходили в беларуский фолк, тем понятней становилось, что народ может понять свою культуру, ее богатство и разнообразии, попробовать изучить этот мир именно благодаря работе, которой занялись мы.
И к бабушкам мы ходили для того, чтобы записать интересные песни, и научные фольклористы нам помогали. Особенно Ирина Мазюк нам помогла и учила нас петь народные песни в аутентичной манере. Мы пытались разобраться в этом «беларуском космосе», правильно подобрать песню, рассказать, о чем она. В старинных песнях много аллюзий, метафор человеческих отношений – не всегда то, что ты слышишь в них, стоит трактовать сегодня буквально.
Разбирая песню, мы думали, в какую новую музыкальную канву можем ее выложить. Нередко мучились, подбирая нужный темп, тембр, тональность. Это интересная работа для серьезных музыкальных энтузиастов, которые хотя и думают о коммерческой составляющей, но главным все таки считают процесс исследования.
С народной музыкой происходит интересный процесс, который заметен в Украине. Многие музыканты, ощущая текущую конъюнктуру и моду, с удовольствием эксплуатируют тему традиционного искусства, заботясь о своей популярности. Не чувствуется ли подобный эффект в Беларуси?
Смотрите, если люди не интересовались традиционной культурой, и начали обращать на нее внимание, мы считаем, что это хорошо. И неважно, модно это или нет.
Когда мы начинали, не было слишком много музыкантов, которые бы работали с этникой. У нас была «Троица», группа «Палац», Kriwi и «UR'IA». Кстати, во много недооцененным проектом оказалась «UR'IA», им занимался очень интересный и эксцентричный человек – Юрий Выдронок. По-этому, даже если это тренд или хайп сегодня, чем больше музыки, тем лучше. Мы верим в то, что каждый делает то, что может, но не можем проследить влияние наших песен на общество здесь и сейчас.
Вообще, очень хорошо видно, кто такие «беларусы свядомые» и кто – простые жители – скажем, горожане, которые не интересовались традиционной культурой. Но они меняются, потому, что созревает культурная среда.
Насколько легко сегодня музыкантам развиваться в Беларуси? Еще не так давно было известно о запретах на концерты некоторых групп.
Точных цифр у нас нет, но вот личное мнение такое, что, кажется, происходит некое искусственное сдерживание. То есть, мы выступаем в городах и деревнях, и понимаем, что люди ходят на качественный «свой» контент, на хорошую музыку. Но например, все столбы обвешены афишами с приезжими российскими исполнителями и промоутеры с легкостью платят за рекламу музыкантов, встроенных в российский шоу-бизнес. Для беларуских артистов нет условий, в которых бы раскрутилась спираль их вовлечения в большой шоу-бизнес. Деньги, которые крутятся вокруг российских артистов и наших, просто не сопоставимы. Явных запретов на проведение концертов нет, но бывают рендомные отмены выступлений, когда какому-то местному чиновнику показалась провокационной музыка конкретного артиста.
Если говорить о молодежи, которая может формировать новые смыслы, то, конечно, она не такая запуганная, и выращенная не такими строгими родителями – все больше в любви и уважении. Но над молодыми людьми висит довлеющее влияние российского интернета. Для местных ребят существует не так много персонажей, которых они хотели бы цитировать и на кого опираться.
Если начать поддерживать своих авторов, давать им какие-то бенефиты, скидки в промоушене, конечно, люди начнут объединяться вокруг них, вокруг своих артистов. Но это властям невыгодно, потому, что тогда появятся новые инфлюенсеры, слушатели разделятся на группы, со своими разными мнениями, в том числе политическими.
В 2016 году вы издали альбом «Kufar», который получил очень хорошую прессу, и некоторые издания даже назвали его «альбомом года» среди записанных рок-артистами. Насколько много сейчас журналистов и изданий в Беларуси, которые оценивают музыку? Чувствуете ли вы поддержку медиа?
Чем больше мнений, тем они менее зависимы от чего бы то ни было. Мне кажется, раньше даже могло быть такое, что продюсер, занимающийся некоторыми коллективами, имел отношение к организации премий, на которые номинировались эти группы. Главное, от чего зависит конкретно наша группа сейчас – это аудитория, которая покупает диски и ходит на концерты. И если тебе пишут в соцсетях «спасибо, что ты это делаешь», для группы это хорошо.
Стабильно-сформированной журналистской среды нет, я бы сказал, хотя она могла бы помочь нам, в том числе, обзавестись бОльшим количеством слушателей.
Я знаю многих журналистов и писателей, но если честно, здесь и сейчас всем интересны «общество и политика». Музыка отошла на второй план. Мы сделали несколько клипов, но пока не выпускаем их, чтобы не отвлекать людей на это. Я проверяю чаты в Телеграм каждые пять минут, как и все, наблюдая за нынешним единением беларуского народа.
А в 2015 году мы тоже получили немало премий за альбом «Лекавыя травы». На его обложке изображена бабушка-травница, это реальная женщина, к которой мы когда-то мы ездили в деревню, где-то в Любанском районе, чтобы послушать истории. Она лечила от болезней, и когда мы записывали диск, думали, что эти песни должны иметь похожий эффект.
На одном из этих альбомов вы исполняете песню с названием «Навальница». Для тех, кто не знает беларуского языка может показаться, что вы поддерживаете российскую оппозицию?
Вы знаете, в каждой группе живет свой внутренний юмор. И в какой-то момент мы между собой могли эту песню назвать «Навальный», но к политике она не имеет отношения, конечно. По-беларуски слово «навальница» – это всего лишь «гроза».