1. Налоги — критерий строя
Не так важно, то ли у предприятия отбирают всё, кроме фондов, которые ему оставляют, то ли, наоборот, оставляют всё, отбирая только налоги. Гораздо важнее пропорция: сколько отбирает государство и сколько остается плательщику.
Условно говоря, если отбирают 70–90 или даже 60% (хоть как налоги, хоть как «свободный остаток» после фондообразования),— это социализм. Причем независимо от формы собственности.
А если Родина забирает лишь 10–30, от силы 40%, то это капитализм. И форма собственности тут тоже не важна.
(Вспомним в этой связи из истории знаменитую замену продразверстки продовольственным налогом, когда у крестьян в 1921 г. стали отбирать не 70% зерна, как было при военном коммунизме, а лишь 30%, с чего, собственно, и начался советский НЭП, который впоследствии был назван реставрацией капитализма и который сейчас гораздо более успешно повторяет Китай.)
Итак, важно то, сколько кому остается, а не то, что определяется первым, чтобы отдать все прочее хозяину (хоть при механизме «фонды, а остальное — государству», хоть при механизме «налоги, а остальное — собственнику»).
Все прочие отличия фактически происходят из этого, являются его разнообразными следствиями.
Вот каковы плоды доброго или худого налогового дерева!
Попутно: сегодняшние главные налогообразующие показатели — прибыль, доход, добавленная стоимость — были бы пригодны на самом деле не как база для налогов в парадигме, подразумевающей «всё — субъекту, кроме налогов, которые отбираются», а наоборот — как база для стимулирования-фондообразования в советской парадигме «всё отбирается, кроме фондов, которые остаются субъекту».
Знаменитая «вторая модель хозрасчета» СССР конца 80-х пошла как раз по 2-му пути, при этом от капитализма, причем стимулирующего эффективность, ее отделяли только конкретные цифры: сколько именно отбирается и сколько именно остается.
Ну а мы, находясь в парадигме противоположной и используя показатели эффективности в качестве налоговой базы, то есть тыкая их не по назначению, наоборот, только цифрами отелены от социализма, но основное при этом то, что от социализма в его самой деструктивной форме: больше сделал — больше отобрали.
Да, исходное преимущество частной собственности позволяет при больше сделанном и больше оставить, то есть работать все же выгодно, но не в большей степени (если пресловутые цифры сходны), чем при совковой «второй модели» — до которой мы, таким образом, опускаемся «с высот строя», причем столь же сильно, как «совок» до этого же уровня поднялся от механизма, при котором весь «свободный остаток прибыли» изымался в бюджет и зарабатывать ее было бессмысленно — разве что в режиме кнута без пряника, как при рабовладельческом строе.
Таким образом, нынешняя концепция налогообложения, как и «вторая модель хозрасчета» при СССР, примерно равноудалена от системы, при которой экономически выгодно эффективно работать, и от системы рабовладельческой. А чуть изменить цифры ставок — и станем ближе к рабовладелью, чем СССР на его закате.
2. Как рост налоговых ставок убивает госбюджет
Не стану рассказывать подробно о знаменитой кривой Лаффера, наглядно демонстрирующей, как при росте налоговой ставки сверх некоторой величины убиваемое таким ростом производство падает настолько, что собираемый налог в итоге не растет, а снижается.
Скажу лишь, что кривая эта работает в основном только слева направо: когда ставка потом снова уменьшается, любое восстановление производства идет уже не столь интенсивно — оно успело уйти в тень и к ней привыкнуть, так что снова строить — сложнее, чем ломать.
(Аналогично, кстати, ведут себя и цены: когда денег много и они дешевые — цены растут, но когда их мало и они дорогие — цены не падают! Впрочем, это уже — из другой области.)
Добавлю также, что наиболее подлые налоги это на единицу продукции, а не стоимости: они просто уничтожают производство дешевых товаров, по которым особенно заметны, в то время как дорогие такой поштучный побор перенесут относительно легко.
И наконец — главное: когда налогов несколько и ставка по одному из них растет, падение выручки, этим ростом вызванное, снижает поступление других налогов уже явно и без всякой частичной компенсации ростом ставки, то есть эти остальные падают еще больше.
Плюс учтем: снижение производства уменьшает занятость, а с ней — платежеспособность населения (а не только налоги с него) и, следовательно, выручку от реализации других товаров — вместе с налогами от нее!; и так далее — по бесконечной цепочке.
Отсюда — падение экспорта, переориентация покупателя на импорт, разнообразные кризисы и прочие экономические гадости.
Пример от самих налоговиков(!): минимальный акциз в постсоциалистических странах ЕС вырос за 6 лет на 28,65%, в то время как в Украине — в 3 раза за такой же период. Да у нас за год ставки растут быстрее, чем у них за 6!
Вот и инвесторы идут не к нам, а от нас, аналогично — работники, да и покупатели — тоже так же.
Ну а весь печальный цирк состоит в том, что это всё — у нас не учитывают. И считают просто: «во сколько раз вырастет ставка, во столько вырастут и поступления».
А вот пример еще: бандитская 70%-ная ставка ренты на добычу отечественного природного газа при совместной деятельности (в том числе и без госучастия) надежно оберегает газовых олигархов от конкуренции с новым украинским газом и гарантирует рост газовых тарифов!
3. Новая функция
Каких только функций ни выполняют налоги! Источника коррупции, политического устрашения, даже искусственной занятости (как проверяющих, так и проверяемых), для чего механизм предельно усложняется и запутывается: как бы ни хотел, а все по-честному все равно не получится, зато все при деле, при мутной воде и при рыбке.
Есть и функция усиления социального неравенства — с учетом верхнего предела дохода, облагаемого единым социальным взносом. (Формально — обложение идет за счет источника выплаты, хотя фактически все перекладывается на конечного деньгополучателя: источник-то не резиновый!) За счет такого верхнего предела, сверх которого обложения ЕСВ уже нет, работающий бомж реально облагается больше (в процентах), чем олигарх (и появляется дополнительный смысл зарплаты в конвертах, оформляемой на шефа, который ЕСВ все равно уже при своих сверхдоходах не платит).
Ну а собственно фискальная функция фискального механизма зачастую оказывается по значимости далеко не на первом месте. Можно платить, коль директор не простимулировал бухгалтера, а можно имитировать уплату, и (если не было спецзаказа по политическим мотивам или от конкурентов) налоговики тоже будут имитировать борьбу (пока все не договорятся). В странах процветающей коррупции налоговое законодательство даже не рассчитано на его взаимное выполнение, да это от него и не требуется.
Однако же, когда жареный петух таки делает свое черное дело, все вспоминают не только о политике/коррупции/занятости etc., но и о наполнении — кроме собственных карманов — еще и бюджета. Ручного-позвоночного («Заплатите, а то придем!») управления начинает не хватать, спонтанной эмиссии — тоже, да и опасно; вот тут-то и становится востребованной позабытая было фискальная функция. А законодательство — не готово.
Особенно — с учетом чисто украинской специфики, которую у нас почему-то учитывать не принято:
— уникальной коррупции (легче, к примеру, чем-то заменить НДС, чем поменять соответствующую ментальность);
— недостатка платежеспособного спроса в увязке с покупательной пассивностью в отношении всего отечественного;
— засилья спекулятивного многозвеньевого посредничества;
— высокой материалоемкости и низкой эффективности производства...
Кстати, даже «электронный НДС» у нас выродился при рождении: ведь хоть блокировка — да, электронная, но вот отмена ее — «ручная»!
4. Простота лучше воровства
Мудрым считается асфальтировать дорогу там, где народ сам протоптал тропку. Еще мудрее, конечно, рассчитать эту тропку превентивно, не дожидаясь народного протаптывания, но в особо мудрых странах этот вариант даже не рассматривается.
Так вот, налоговики свою тропку (в качестве представителей народа) уже давно протоптали. Когда — вдруг — хотят обложить не по писаному, а в самом деле по-настоящему, то есть «по гамбургскому счету», налоговые «гамбургеры» тихонечко применяют для «особого» контроля незаконный, но фискально-эффективный показатель налоговой нагрузки/отдачи. Это соотношение налоговой массы к массе выручки, то есть, по сути, считают налог с оборота, или тот же единый налог.
Но — с естественной дифференциацией ставок по видам деятельности (ведь действительно — ювелиры не могут платить со своего включающего золото оборота по такой же ставке, что и безматериальные, к примеру, риэлторы).
Его очевидные преимущества:
— традиционный расчёт и администрирование такого налога крайне просты, а где простота — там и сложнее нахимичить, уклониться, «спрыгнуть»;
— он равномерно ложится на всю стоимость и поэтому не направлен на откровенное дестимулирование эффективности производства — в отличие от налогов на прибыль и добавленную стоимость, отбивающих охоту прибыльно работать и показывать высокие зарплаты;
— налог с оборота формируется с учетом всей стоимости, а не только добавленной, зато по меньшей ставке, чем когда облагается только эффект (в отличие от несправедливого нынешнего порядка, когда материалы влияют на цену и прибыль, но вовсе не на налог, который облагает лишь созданный своими усилиями эффект, хотя использованный прошлый — чужой — труд гораздо более «достоин» обложения, чем добавленный — свой собственный);
— этот налог делает особенно невыгодным рост материалоемкости, бесконечное посредничество с накруткой цен без реальной добавки к продукту, засилье импорта, дающего работу не нашим, а чужим, ибо все это облагается — как и часть стоимости, выведенная в офшоры, ведь эти «расходы» из облагаемой базы не исключаются;
— он стимулирует — во избежание повторного обложения — создание вертикально интегрированных комплексов, причем без лишних звеньев;
— такой налог облегчает поощрение экспорта безо всяких сегодняшних сложностей — достаточно просто снизить для экспорта (причем существенно!) стандартную для данной отрасли ставку обложения;
— при этом вся тяжесть обложения не перекладывается на трудноуловимую и сложноконтролируемую розницу — в отличие от варианта с налогом с продаж.
Однако работать этот налог должен, конечно, не наряду с «традиционной» системой, не на добровольной основе, что лишь открывало бы дорогу для манёвров, а именно вместо стандартных налогов (иначе будет улица без правил с частично левосторонним движением под сегодняшним девизом «Вам — офшоры, нам — единый налог»).
Правда, тогда уже нет простора ни для коррупции, ни для карательных мер, ни для искусственной занятости (многим придется перепрофилироваться). Просто выгодно работать, легко считать и трудно уклоняться.
В обмен на простоту и фактический проверочный мораторий сегодняшние единоналожники зачастую имеют даже большую налоговую нагрузку, чем так называемые «нормальные». И уже в минус-то они — в отличие от общесистемных гигантов — никогда не выходят! Им нет смысла придумывать затраты, скрывать доход, благодаря им растет (а в целом по стране — не так падает) удельный вес доходов в выручке, то есть соотношение доходов и цен, фактически — уровень жизни.
Вместо кучи посредников, на пустом месте взвинчивающих цены, при едином налоге с оборота, который должен не сочетаться с НДС, а заменять и его, и заодно налог на прибыль, целесообразны, наоборот, вышеупомянутые комплексы «от руды до конечного покупателя», препятствующие повторному обложению одного и того же (когда жизнь заставит, окажется очень быстро, что это вовсе не так сложно, как кажется).
5. Ставка на низкие ставки
Нет альтернативы упрощению. Оно — залог и прозрачности, и неизбегаемости.
Самое существенное возражение против налога с оборота вместо НДС, налога на прибыль (и, возможно, еще чего-то) — таково: те, кто не успел объединиться в вертикально интегрированные комплексы, будут платить налог в том числе на материалы от поставщика, в которых аналогичный налог уже сидит, то есть будет многократное повторное обложение вследствие так называемого кумулятивного эффекта.
Между тем, опыт и современного единого налога, и былых инновационного сбора и сбора в Укравтодор однозначно говорит о том, что при низких ставках обложения полной стоимости такого эффекта нет. То есть всё зависит от ставки.
И если налог с оборота в связи со своей простотой практически неизбегаем, то есть платить его будут все, включая тень, кроме самой кромешной, это даст возможность резко снизить налоговое бремя по сравнению с сегодняшней ситуацией (когда Родина дерёт с честных, уплачивающих и за себя, и за того парня).
Но коль налог у предприятий ниже тех налогов, что они фактически уплачивают сейчас, и так — на каждом этапе, то есть налог на всех стадиях влечёт не увеличение цены, а её снижение, то какой может быть кумулятивный эффект?
При этом ставки, повторяюсь, должны быть, ясное дело, дифференцированы. Очень условно, если заменяются только НДС и налог на прибыль (а для частных предпринимателей — подоходный):
- производство и строительство — 4% (это не считая по-прежнему возможного для ряда товаров акциза);
- работы, услуги — 7%;
- торговля (с разницы, то есть наценки!) — те же 7%;
- при экспорте — все ставки делятся на 2.
Еще раз: с учетом неизбегаемости налога платить его будут практически все, что позволит в дальнейшем существенно снижать ставки. Хотя и вышеуказанные — достаточно приемлемы для большинства. А обложение с меньшим, чем сейчас, уровнем налогового давления обеспечит приток инвестиций.
Суть же непосредственных льгот инвесторам состоит в том, чтобы облагать по экспортным, то есть половинным, ставкам (как бы «офшорным») доход от инвестиционной деятельности учредителей украинских предприятий, исчисляемый, к тому же, не как весь оборот, а за вычетом зарплат украинским работникам и за вычетом 20% годовых от внесённой инвестиции, если она выше некой суммы в долл./евро (независимо от происхождения: украинского или иностранного).
См. также о «продаже Украины» в конце этого материала.
6. Возврат украденных территорий: особый режим офшора
Вижу в качестве основного пути и деоккупации, и смены ментальности опять же налогово-офшорный.
На территории Донбасса и Крыма должна быть сформирована особая экономическая зона со льготным режимом обложения для предпринимателей и предприятий, зарегистрированных как на дату введения нового законодательства в действие, так и позднее, но вступать в силу новые правила должны, естественно, не ранее освобождения соответствующей территории (для уже освобожденных — сразу), исключая при этом субъектов предпринимательской деятельности, зарегистрированных до этого в других областях или с основными фондами, перебазированными после вступления в силу нового порядка обложения из других областей.
Льготный режим при этом подразумевает:
- для прочей (большей) части Украины — уже при сегодняшнем механизме обложения — освобождение поставок на эти территории от НДС с правом на возмещение, то есть приравнивание их для остальной части Украины к экспорту;
- а на самих территориях льготного режима — замену НДС и налога на прибыль (для предпринимателей — подоходного):
- единым налогом с оборота на совсем мягких условиях: для производства и строительства — по ставке 2%, на работы и услуги — 5%, на торговлю — 5% с разницы, то есть с торговой наценки;
- для экспорта за пределы Украины — опять же с делением этих ставок на 2;
- при этом тоже с исключением (но уже для всех) из облагаемого оборота средств, потраченных на зарплаты украинским работникам, и тоже исключением 20% инвестиций ежегодно, если такие инвестиции внесены деньгами, причем после вступления в силу нового порядка обложения, независимо от страны происхождения, но только в случае превышения такой инвестицией всё той же некой установленной суммы — скажем, экв. $1млн, с обложением тогда тоже в экспортном=половинном режиме;
- сокращение в 2 раза ставок НДФЛ (у кого он остаётся, то есть у простых работников) и ЕСВ.
«Офшоризация» данной части Украины привлечет и капиталы (аналогично Гонконгу), и население, и в конечном итоге — сами территории, причем без военных действий.
(Кстати, о Гонконге. Это не просто модный пример. Гонконг обеспечивает Китаю, по данным Би-Би-Си, более 70% прямых иностранных инвестиций!)
Однако относительно Крыма для этого необходима дополнительная мера — сдача всех его гос- и коммунальных предприятий (а также частных фирм — разумеется, с согласия их дооккупационных владельцев) на 20 лет в аренду предприятиям США или Западной Европы — за не очень высокую арендную плату — с последующим сохранением описанного льготного режима в части внесенных инвестиций (и пусть РФ сама разбирается с новыми арендаторами).
7. Обложение по большому
Хотелось бы при этом, конечно, не загубить те большие предприятия, которые привыкли платить ещё меньше, чем выходит по новым нормативам. Поэтому для крупных и/или бюджетообразующих юрлиц возможен — по всей стране — некий адаптационный период:
- изначально норматив таким предприятиям индивидуально устанавливается на уровне фактически сложившегося у каждого из них в среднем за 3 года удельного веса заменяемых налогов в выручке;
- затем норматив может быть на уровне среднеотраслевого за 3 года аналогичного показателя;
- и уже потом будет применяться новый норматив.
Обижать больших не надо, пусть привыкнут, а им на это нужно время. Заодно они, возможно, повысят зарплатоемкость за счет снижения материалоемкости, что пока им не так выгодно, станут оказывать некие новые для них услуги — в ногу с тем, что происходит в Европе.
8. Контроль за достоверностью и симметричность наказаний
Облагаться должна не вся выручка по единой ставке, а отдельно выручка от каждого вида деятельности (производство, услуги, торговля и т. д.) по соответствующей ставке.
Если налоговая не верит в реальность цен, она вправе обратиться в суд, который, наняв экспертов, будет в этом разбираться.
Все судебно-экспертные расходы и штраф 200% от проигранной ([не]доказанной) суммы должна оплачивать проигравшая сторона.
Тогда и предприятия не станут сильно наглеть, и налоговая не будет зря дергаться, рискуя потерять деньги (за счет виновного инспектора ей погасить такую потерю будет сложно).
Продолжение следует!