Владимир Путин агитирует немцев быть открытыми, невзирая на прошлое. Однако прошлое, которое он призывает немцев забыть, не связано с нацизмом и борьбой с ним. Здесь как раз российский президент понимает: немцы пока ещё связаны политикой памяти и вряд ли позволят себе в ближайшее время менять историю. Он также осознаёт, что мыслевирусы, распространяемые кремлёвской пропагандой, являются достаточно эффективными, они в состоянии скреплять российское население в едином агрессивном порыве. Путин желает, чтобы немецкий народ забыл о другом неприятном ему, главе РФ, прошлом, не столь далёком, – о войне в Украине и об оккупации её территорий.
Российский президент в своей статье вновь вспомнил о так называемом госперевороте в Киеве в 2014 году, сказал, что считает отрыв Украины от России трагедией, что не было оккупации Крыма, а был лишь раскол Украины, который привёл к отделению полуострова. Он вспомнил многие штампы кремлёвской пропаганды. Те самые мыслевирусы, которые он вот уже восемь лет как пытается внедрить в информационное пространство Европы. Однако нынешняя статья Путина рассчитана не только на немецкого и российского обывателя, она рассчитана на нынешнюю политическую элиту Германии. Глава РФ отправляет ей нечто иной посыл – предложение заплатить немцам за то, чтобы те в дальнейшем забыли об Украине.
«…Россия выступает за восстановление всеобъемлющего партнёрства с Европой. У нас много тем, представляющих взаимный интерес. Это безопасность и стратегическая стабильность, здравоохранение и образование, цифровизация, энергетика, культура, наука и технологии, решение климатических и экологических проблем», – внушает российский президент.
Можно сказать, что этот текст Путина – ода правящей элите Германии, отдельно – социал-демократам, которые смогли ввести в коалиционное соглашение правительства ФРГ пункт, обязующий достроить газопровод «Северный поток – 2». Также заметно и то, что глава российского государства пытается определённым образом повлиять на консервативную часть немецкого избирателя, поддерживающею правящую элиту. Он ведь понимает, что лишь при сохранении нынешнего политического ландшафта в Германии российские экономические и иные проекты в Европе могут быть успешны.
«…Именно немецкие предприниматели стали в послевоенные годы пионерами кооперации с нашей страной. В 1970 году между СССР и ФРГ была заключена «сделка века» – о долгосрочных поставках природного газа в Европу, заложившая фундамент конструктивной взаимозависимости, ставшая началом многих последующих грандиозных проектов, в том числе строительства газопровода «Северный поток»», – пишет глава РФ.
Естественно, большая часть статьи Путина была посвящена именно российско-европейским отношениям. Это была контрагитация, направленная против США. Президент РФ выступил за конструирование безопасности без Вашингтона, призвал заморозить продвижение НАТО на Восток, начать интеграцию и кооперацию внутри Европы.
В общем-то, его речи относительно дальнейшего расширения НАТО на Восток – это не просто реакция на слова Байдена относительно возможной интеграции Украины в альянс без Крыма и Донбасса. Это – просьба к элите Германии гарантировать, как и в 2008 году, что Киев не сможет продвинуться в вопросе сближения, вступления в альянс.
Путин говорит о деградирующей системе безопасности, об излишней напряжённости, упоминает о рисках новой гонки вооружений. Что он предлагает – кооперацию? Нет, если вы умеете читать статьи Путина между строк. Когда он вспоминает о концепции Большой Европы – от Лиссабона до Владивостока, – то точно помнит её основателя. Нет, не генерала де Голля, а философа Маккиндера, который говорил, что Россия – европейская сердцевина, которая должна влиять на Европу и управлять её геополитическими процессами. А продолжатель этой теории, немецкий геополитик Хаусхофер, о существовании которого Путин также прекрасно знает, вообще полагал, что Советскому Союзу, Германии и Японии следует объединиться для уничтожения англо-саксонской цивилизации. При этом он забывал, что англосаксы – это германские племена.
Когда президент РФ призывает немецкую элиту к объединению, он явно вспоминает «восточную политику Вилли Брандта» – курс, который избрал канцлер ФРГ для нормализации отношений Западной Германии с ГДР, Советским Союзом и Польшей. Это как раз и послужило формированию единого энергетического пространства Европы, когда были построены нефте- и газотранспортные системы, связавшие Западную часть континента с советскими энергоресурсами.
«Мы упускаем огромные возможности, которые нам даёт кооперация, тем более она так важна сейчас, когда все мы столкнулись с общими вызовами – пандемией и её тяжелейшими социально-экономическими последствиями». Когда Путин предлагает сотрудничество, он подразумевает не единую, а зависящую от России Европу. Вот в этом реальный смысл его нынешней статьи.
Приблизительное предложение, озвученное Германии Путиным, выглядит так: мы можем объединиться и забыть о разногласиях, только вы отмежуйтесь от США и забудьте об Украине, ведь «мы просто не можем позволить себе тащить за собой груз прошлых недоразумений, обид, конфликтов и ошибок. Груз, который будет мешать нам сосредоточиться на решении актуальных проблем». И эта фраза свидетельствует только об одном: женевский саммит ничего не решил, Путин и дальше будет выступать против Америки.
В одном из своих интервью бывший замглавы администрации президента России Владислав Сурков сказал, что главная цель России – сделать так, чтобы Украина надоела Западу. Как показала нынешняя статья Путина, ключевая цель РФ – заставить Европу забыть об Украине. Отсюда и предложенная российским лидером концепция – реальная политика, подкреплённая экономикой и зависимым кооперированием, против нематериальных ценностей.
Сейчас нельзя констатировать, что Запад забыл об Украине. Нынешняя Европа всё же, невзирая на экономические связи, в определённой степени побаивается дальнейшей агрессии РФ. Ей выгодно защищать Украину ради обеспечения своей же безопасности. Однако это не означает, что Россия остановится и оставит попытки убрать «украинский вопрос» из европейской повестки. И вот здесь Киеву нужно задуматься, какой должна быть контрстратегия.