Для почти двух сотен государств он многие годы возглавлял ООН. Но, для своих, он до сих пор оставался Главным секретарем их международного Парткома.
Это он когда-то перестроил их судьбы и бросил им вместо кости вызов свободы. «Партайгеноссе», до сих пор любивших нераскрашенного Штирлица, объединили Германию, но не смогли заплатить за это нейтралитетом, о чем так и не успели пожалеть.
Не с первого раза у них получалось ЦК превратить в биржу. Однако, в конце концов, удалось. Как раз, накануне конца.
Их Пропаганда долго не могла усвоить «ребрендинг», а с глобальными трендами не разобралась до сих пор, потому что мировой кризис сломал их немного раньше.
МЖК понадобились годы, чтобы освоиться в ипотеке, пока американские "нетоварищи" обвалили и этот рынок.
Активисты НТТМ вспоминали Ходорковского и удивлялись, почему не сразу, вместе с Чубайсом, виновником всех наших будущих побед и поражений, они взялись за «Ананотехнологии». Поэтому наивно, сами у себя спрашивали, как на таком микропространстве можно творчески освоить столько денег.
Они научились выращивать нефть и вместе, в разных странах, нюхали не только газ.
Они называли себя «внуки Коминтерна». Никто из них теперь не боролся с миром капитала. Потому, что отмороженный «холодной войной» капитализм уже давно они сообща пустили по миру, вслед за оставшимся на их совести комсомолом.
Коммунизм оставили для политического "тюннинга" своим старшим китайским товарищам, которые на днях отпраздновали свой очередной «Мао-значительный» 60-летний юбилей.
Китайская молодежь прочитала в цитатниках Мао что-то такое сокровенное, после чего она завалила ширпотребом и электроникой весь растерявшийся мир.
Теперь все ездят в Шанхай, чтобы ознакомиться с крахом и этой идеи. И судя по всему, помощи ей ждать уже ниоткуда. По крайней мере, доллар признался юаню, что он в этом безнадежном случае просто бессилен...
В свой очередной приезд на Генассамблею ООН, в перерывах между заседаниями, они шли на биржу и покупали себе наиболее лакомые куски специально надутых для них не только суверенных транснациональных фондов.
Сейчас они готовились встретиться в узком партийном кругу. Надо было определиться с размером партийных взносов, куда и кому их платить. Для «золота партии» на их родинах места всем уже не хватало.
Гаванские сигары напоминали им Че и Фиделя, а клубы ароматного дыма обволакивали их как мягкий и приятный сон; который, судя по всему, близился к своему геополитическому концу. Хотя Уго Чавес не давал истории нас всех разбудить...
P.S. Раскаты утреннего кавказского грома разорвали тревожную тишину глубокого горного ущелья.
СОН вздрогнул, съежился, провалился за бруствер и медленно покатился вниз, по заминированному склону.
В запотевшие стекла цейсовского бинокля, на другом берегу Ингури, бывший комсомолец искал полуразрушенный дом. В нем когда-то был не просто райком. Там рядом прошла его молодость, пришла любовь, рождались и умирали его самые искренние надежды.
На разбитой предрассветным туманом дороге он ловил в перекрестие прицела свою, до сих пор непонятную ему ненависть, и пока что ее не находил.
Он не раз бывал в Нью-Йорке, Лондоне и Париже. Много лет жил в Москве, и почему-то, именно сейчас, очень пожалел, что так и не прочитал своего земляка Фазиля Искандера...
Он не сумел защитить даже свою малую Родину. Поэтому уже никогда не поверит, что остатки большой сможет сохранить только ядерный «Искандер»...
Мы все эти годы жили, как умели; а хотели, как лучше. Но получили ... навсегда!