Основной проект: украинская художница на La biennale Donna
58-ю Венецианскую биеннале прозвали La biennale Donna или «женской биеннале» еще до официального открытия. Женский голос в данном случае – не какое-то там отдельное искусство «за детским столиком», а полновесное центральное высказывание. Так, например, павильон Австрии представлен работами классика современного искусства, феминистки Ренаты Бертльман, над французским (к которому, к слову, стоят бесконечные очереди) работала Лора Пруво. Художница выкопала туннель к соседнему британскому павильону, где разместились произведении Кети Уилкс. А в ирландском павильоне можно увидеть инсталляции Евы Ротшильд.
Украину в этом году в основном проекте тоже представляет художница. У Жанны Кадыровой в этом году в Венеции настоящий «бенефис» – она участвует в основном проекте «May you live in interesting times» сразу на двух локациях. Работа художницы из ее длящегося проекта «Market» представлена в Арсенале, а работы из серии «Second Hand» – в центральном павильоне в Джардини.
«Market» – странствующий проект Кадыровой, который она возит на мировые ярмарки от Art Miami до Kyiv Art Week. В его рамках художница представляет инсталляции из любимых материалов – цемента, бетона и кафеля, изображающие локальные товары (в Штатах это были фрукты, в Украине – сало и колбаса), и продает их «на вес» по универсальной цене: единица местной валюты за грамм.
Даже при том, что остроироничный, гротескный «Market», отлично работающий на арт-ярмарках, в Венеции выглядит несколько неожиданно, он все равно вписывается в общую парадигму практики Кадыровой, основа которой – эксперимент с формой, материалом и смыслом. И в этом смысле эксперимент однозначно удался.
Национальный павильон: самолет, о котором все говорят
Главное, к чему приковано внимание украинского культурного сообщества на 58-й биеннале в Венеции, – это, несомненно, украинский национальный павильон. За без малого 20 лет присутствия Украины на биеннале каждый наш павильон становился предметом острой профессиональной дискуссии, а часто и конфликта. Начиная с так называемой «палатки» в 2001 году, когда был выбран один проект, а в итоге представлял страну в Венеции другой, – и до этого года. Одна из главных болевых точек здесь – непрозрачность процедуры отбора и часто неэффективная работа министерства культуры как комиссара национального павильона.
В этот раз сначала дедлайн подачи заявок на конкурс был перенесен, поскольку на него подалось всего двое участников. Тогда заместитель главы отборочной комиссии Илья Заболотный назвал это решение «попыткой коммуникации с командой Минкульта о необходимости изменений правил игры». Именно отсутствие четких правил игры, а также их изменение «с колес» - еще одно слабое место всей истории украинского национального представительства в Венеции. И это вопрос не персоналий, а порочной традиции жертвовать процедурой и правилами ради моментного результата.
В результате конкурс продлили, а первое место в нем занял проект «Открытой группы» «Падающая тень «Мрії» на сады Джардини». Согласно концепции, украинский павильон должен был состоять из экспозиции, транслирующей миф о пролете самолета Ан-225 над Джардини, а также самого самолета, где планировалось разместить жесткий диск с информацией обо всех ныне живущих украинских художниках.
Второе место занял проект Арсена Савадова «Голоса любви», сокураторами которого выступили Александр Соловьев, Олеся Островская-Лютая и Питер Дорошенко. Его институциональную поддержку должен был осуществлять «Мистецький Арсенал». Но, в отличие от «Арсенала», публично задекларировавшего уважение к решению комиссии, Арсен Савадов долго отказывался признать поражение. В лучших традициях 90-х он демонстрировал желание все «перерешать», апеллируя к собственному авторитету и призывая на помощь членов профессионального сообщества и влиятельных политиков. Вишенкой на торте стали пресс-конференции Министерства культуры и Арсена Савадова, обнажившие ментальный разрыв между разными частями художественной среды.
Постепенно страсти улеглись, «Открытая группа» начала работу над проектом, но вопрос «Так все-таки полетит или нет?» стал ключевым при обсуждении украинского павильона. Под сомнение замысел ставило отсутствие уверенности, что завод им. Антонова сможет предоставить самолет, и запрет на полеты над Венецией. «Открытая группа» подчеркивала, что вся эта история – прежде всего вопрос формирования мифа. Но чересчур зациклившись на том, полетит ли «Мрія», часть украинского культурного сообщества продемонстрировала устаревшие паттерны мышления, когда главное в искусстве – его зрелищность и предметность.
Сегодня мы уже знаем, что пролет самолета «Мрія» над Джардини не состоялся. «О том, что самолет не полетит, мы узнали за месяц [до назначенной даты полета], - говорит один из участников «Открытой группы», художник Юрий Билей. – Мы и Министерство культуры вели переговоры с «Укрборонпромом» и заводом им. Антонова, но нам не удалось изменить ситуацию. Сейчас самолет на очередном техническом осмотре, его несколько раз переносили, и в итоге не успели закончить вовремя». По словам кураторов, бюджет украинского павильона в том году составил около 9 млн грн. 6,5 млн грн выделило Министерство культуры, остальное предоставили партнеры проекта.
Другой участник «Открытой группы», Павел Ковач, добавляет:«Так как мы почти всегда работаем с процессом, с процессуальностью, то в центре нашего внимания – не объект, а отрезок времени, на котором происходят те или иные вещи. Начиная с первой пресс-конференции, мы архивировали процесс создания мифа: собирали комментарии, тексты, отзывы. Документация, как и критика, какой бы абсурдной она не казалась – важная часть проекта».
В этом году украинский национальный павильон впервые располагается в Арсенале, основной локации биеннале. По периметру зала – пять столов, символизирующие позиции пяти аудиторий (культурное сообщество, Министерство культуры, завод им. Антонова, Арсен Савадов и «Открытая группа»). Это символ невозможного диалога: когда перформеры начинают одновременно читать каждый свой текст, никто никого не слышит. Единственное, что они произносят хором, как мантру, – название проекта. Также в экспозицию украинского павильона вошло видео о самолете «АН-225» и телефонная книга с биографическими и контактными данными более тысячи художников: все желающие могли подать заявку и вписать свое имя в список украинских художников. Эта часть работы – своеобразный оммаж к идее немецкого художника Йозефа Бойса о том, что «художником может быть каждый».
Кураторы говорят, что используют миф как ключевой инструмент в проекте, поскольку история украинского современного искусства и есть изустно передаваемый миф. «У нас нет ни музея современного искусства, ни полноценного архива, – говорит Юрий Билей. –Пока его не будет, мы так и будем жить в реальности, когда каждый искусствовед пишет свою историю искусства». Наш проект – живая история о формировании мифа, где наша миссия – быть наблюдателями. Мы собираем архив, который называем «Шум Мрії». По мере его пополнения выставка будет обновляться».
К идее «Открытой группы» с самого начала было много вопросов. Но если изначально всех интересовало, реализуема ли идея технически, и чего это будет стоить Украине финансово и организационно, то сегодня звучит все больше вопросов о том, почему проект недостаточно зрелищный, слишком простой или, наоборот, чересчур метафоричный. Одна из самых весомых претензий к украинскому павильону – то, что непролет «Мрії» якобы сделал его несостоятельным. Такие же комментарии в далеком 2010 году вызвал перформанс Алевтины Кахидзе «Я запізнююсь на літак, на який неможливо запізнитись» – тогда многие тоже не могли понять, почему «никто никуда не летит». Но критика в духе «нет самолета – нет работы» выглядит если не манипуляцией, то заметным упрощением.
Этот проект – не материальный объект, а жест, акцентирующий внимание на определенных процессах. Конечно, в мире, где все меньше реального, и все больше иллюзорного, на чисто эмоциональном уровне хочется чего-то основательного и осязаемого, а не эфемерную тень «Мрії». Отсутствие самолета над Джардини – метафора, в которой можно видеть что угодно. Например, отсутствие в Украине на 28-м году независимости музея современного искусства, а также цивилизованных процедур и правил игры, которые ставят под сомнение любой выбор куратора национального павильона. Хотелось бы, чтобы отсутствие этих важных вещей волновало украинское культурное сообщество не меньше, чем отсутствие «Мрії» над Джардини.
Параллельная программа: будущее, которое мы заслужили
Традиционно еще одна важная составляющая украинского присутствия в Венеции – проект, инициированный PinchukArtCentre.
В этом году выставка финалистов премии арт-центра Future Generation Art Prize@Venice, представленная в рамках параллельной программы в палаццо Ca’ Tron XVI века, принадлежащем Университету института архитектуры Венеции, выглядит даже более проработанным проектом, чем оригинальная экспозиция в РАС.
Несмотря на то, что FGAP – премия международная, ее экспозиция представляет в Венеции украинскую арт-институцию, поэтому также по праву может считаться вкладом в присутствие Украины на биеннале. В этом международном пуле есть и украинская авторка – победительница прошлогодней премии для украинских художников PinchukArtPrize Анна Звягинцева. Кстати, перекличка украинской и международной премий РАС с «женской биеннале» этого года также примечательна: победительницы последних РinchukArtCentre Prize и Future Generation Art Prize – женщины (а в случае с FGAP они также составляют большинство победителей за всю 10-летнюю историю премии).
Для презентации в палаццо Ca’ Tron экспозицию заметно обновили по сравнению с той, что была представлена в PAC с февраля по апрель этого года, добавив целый ряд новых работ. Это, а также роскошные интерьеры палаццо, пошли выставке на пользу – обновленная экспозиция выглядит даже интереснее оригинальной.
Главные темы здесь – «будущее археологии и археология будущего» и попытка спрогнозировать, каким будет мир завтра. «Этот проект дает нам возможность увидеть, как художники реагируют на стоящие перед нами глобальные вызовы и предлагают новые решения для будущего, - рассказывает куратор проекта Бйорн Гельдхоф.
Часть работ художников осмысляет возможные модели существования в завтрашнем дне, другая – акцентирует на глобальных дилеммах дня сегодняшнего. Останется ли в современном глобальном мире место для традиций? Как вечные ценности стали старомодными в наш технологичный век? Как определить собственную идентичность в мире, где локальные сообщества существуют внутри глобального?
Работы художников – от постапокалиптических видео победительницы FGAP Эмилии Шкарнулите до портретов вымышленных аристократов нигерийской авторки Тойин Оджи Одутола, исследующей шаблоны репрезентации, – ставят вопросы о том, какое будущее нас ждет? Как будет выглядеть мир спустя сто или тысячу лет? И будет ли?
В экспозиции Future Generation Art Prize@Venice, как и во всей 58-й биеннале, слышен целый ряд сильных женских голосов. Без сомнения, один из них – видео Анны Звягинцевой «Декларация о намерении и сомнении». В этой работе Звягинцева продолжает исследовать рисунок как автоматический след, на этот раз перейдя от инсталляции к видео. «Рисунок – это предмет, а не только инструмент, - говорит художница. - Для меня идея рисунка связана с тем, как человек думает».
Одна из самых пронзительных работ выставки – «Эта песня – для…» Габриэль Голаят из Южной Африки, обладательницы спецпремии FGAP этого года. Это серия песен-посвящений жертв сексуального насилия. «Эта работа – важная часть моей художественной практики, – говорит Голаят. – Мне очень повезло быть художницей и иметь возможность говорить о подобных вещах. Я уверена, что насилие должно прекратиться, и единственный способ это сделать, являемся мы его жертвой или нет – перестать прятать и замалчивать эту тему».
В целом проект PinchukArtCentre в Венеции не производит впечатление оторванного от общих смыслов, как это часто бывает с событиями параллельной программы биеннале. Кстати, сразу несколько победителей и финалистов FGAP в этом году представляют свои страны в рамках национальных павильонов в Венеции: во-первых, это «Открытая группа», номинанты на премию 2017 года и главные герои Украины на 58-й биеннале; кроме того, работы победительницы премии 2015 года Линетт Ядом-Боакье можно увидеть в павильоне Ганы в Арсенале, а произведения победительницы 2017 года Динео Саше – в павильоне Южной Африки.
58-я Венецианская биеннале продлится до 24 ноября.