Альманахи обвинялись в оскорблении ценностей и авторитетов, пропаганде насилия и безнравственности - оплаченной, как намекали некоторые выступавшие, заинтересованными силами из-за рубежа, где эти пакостные работы и получают призы, на которые порядочные зрители плевать хотели. Отдельные незлые тихие слова были посвящены деятельности главы Госкино Екатерины Копыловой, на которую возлагалась ответственность за разбазаривание государственных средств на антинародные опусы.
Открывший разбор полётов Вячеслав Кудин, киновед, автор нескольких монографий об эстетике социалистического реализма, сетовал на развращение молодёжи, оплаченной «зелёненькими бумажками», и вместе с подрывной деятельностью современных кинематографистов осудил и укрсучліт за то, что её авторы находят допустимым «использовать слэнговые слова, как они это называют»: «Это бескультурье и непотребство!»
Далее выступил Александр Муратов, один из главных инициаторов кампании против «украинских злых», включавшей газетные публикации (статья самого г-на Муратова, опубликованная, что довольно симптоматично, в «Молоді України», называется «Мазохисты, иностранные агенты или хищные дураки?), жалобы в правоохранительные органы и организацию просмотра негодных короткометражек членами братского Союза писателей, которых призвали ознакомиться со всей этой срамотой и предать её авторитетному осуждению. Муратов особенно негодовал по поводу похищенных на создание кинобезобразия бюджетных средств (в том числе на «Мудаков», в действительности созданных без участия государства) и назвал оба альманаха «двумя кучами дерьма» - это определение в той или иной форме несколько раз повторили сменившие его ораторы.
Юрий Ляшенко возвестил, что общество «охвачено воинствующим дебилизмом» и подверг критике режиссёров, наносящих удар по морали, выступая проводниками западной культуры, в то время как в своих собственных фильмах - кто-нибудь их видел, кстати? - занимался «гуманным возвышением души человека». Свою приверженность гуманизму он тут же продемонстрировал замечанием, что «на месте Копыловой порядочный человек бы застрелился».
Как бы в пояснение столь суровому призыву другой режиссёр, Николай Ильинский, сказал, что с приходом Копыловой «на экране смогли реализоваться идеи, выпущенные из сумасшедшего дома», и выразил радость, что работа, где лицам украинских классиков кощунственно пририсовывают «мужские половые органы и женские гениталии» никогда не выйдет на экран - никто не стал расстраивать старого человека более точной информацией о прокатной судьбе «Мудаков». Николай Засеев-Руденко, поставивший памятную экранизацию «Чёрной Рады» и «Бабий Яр», где он ухитрился представить одну из главных трагедий нацистской оккупации в обескураживающе смехотворном виде, призвал молодых прислушаться к поучениям старших, ведь за их правотой «стоят звания и премии».
Между тем, несколько представителей старшего поколения вступились за молодых коллег. Киновед Александр Рутковский заметил, что сам далеко не всегда поддерживает политику Госкино и ругает появляющееся работы, однако в его критическом арсенале отсутствуют те выразительные средства, которые не стесняются использовать его уважаемые товарищи по СК и которые куда в большей степени характеризуют их самих, а не тех, против кого они направлены: «Больше всего вонью возмущается тот, кто воняет сам». Также он напомнил о войне представителей Новой волны во Франции против «папиного кино» и о Фассбиндере и Вендерсе, которых представители старшего поколения «называли «отцеубийцами», а это по сути даже хуже, чем когда вас называют дерьмом».
Когда я крикнул «браво!», сидевшая рядом дама осадила меня, сказав, что это позор, а не браво, и, я бы сам это понял, если бы был лучше знаком с эстетикой античного театра.
Режиссёр Владимир Горпенко поздравил зал с тем, что спустя столько лет стагнации и развала наконец появилось много интересных работ и талантливых авторов, что оживившийся кинопроцесс ознаменовался горячей дискуссией и наградами на престижных зарубежных фестивалях, сказал, что хочет поприветствовать молодых кинематографистов и выразить им поддержку, потому что, как бы кто к ним не относился и как бы им самим порой не хватало вкуса или умения, будущее - за ними и их творческим поиском.
Выход на сцену Гильдии молодых кинематографистов с вполне невинным выступлением Руслана Батицкого («Вы нас ещё не знаете, но мы хотели бы, чтобы вы познакомились с нами и нашим творчеством») и более жёсткой попыткой Дмитрия Сухолиткого-Собчука ответить на то, что звучало перед этим (за словами режиссёра «учитывая, что здесь происходит, над сценой не хватает герба Советского Союза», последовал крик из зала «Что ты несёшь?!») подлили масла в огонь праведного негодования.
Раз за разом звучало осуждение столь нахального перфоманса («Вышли, понимаешь ли, вот мы, смотрите на нас!»). К упрёкам присоединился в своём выступлении и министр культуры Леонид Новохатько, посчитав, что для тех, кто только начинает свой творческий путь, является серьёзной ошибкой стремление выделиться, «проявить свою отдельность». В общем, скромнее нужно быть. И выразил сожаление, что та аморальность, о которой в дни, когда он был ещё молод, рассказывал на лекциях киновед Вячеслав Кудин - избрав в качестве примера страшный фильм Стэнли Крамера «Этот безумный, безумный, безумный, безумный мир» - добралась и до наших экранов. Только киновед Нина Мусиенко попыталась заметить, что в выступлении «молодёжной» Гильдии не было ничего оскорбительного, что Бунюэль вообще собирался отбиваться от зрителей своего «Андалузского пса» камнями, так что «нам с вами ещё повезло».
Разразившийся конфликт старого и нового стал фоном для поточных дел, связанных с выборами правления СК. У некоторых из почтенных корифеев, олицетворявших славное прошлое украинского кино в противовес его безнравственному и безыдейному настоящему, возникали определённые процедурные сложности. Так, Юрий Гармаш, кандидат на должность главы Контрольно-ревизионной комиссии, пустился в перечисление общих мест про то, какие тяжёлые времена настали, когда же прозвучал автоматический сигнал, извещавший об истечении положенных регламентом пяти минут, осёкся и пробормотал: «Это и всё, что ли?», а затем с возгласом «Я хотел выступить серьёзно, сказать важные вещи, а вот так, просто чтобы, нет, не нужно» ушёл со сцены.
Одна из ключевых проблем украинской киноотрасли в том, что у нас не работают объективные критерии оценки успеха фильма. Должна существовать некая матрица, по которой можно оценивать результаты работы продюсеров, режиссеров и всех тех, кто занимается кинопроизводством.
— Олег Кохан, продюсер
Трымбач, каким-то образом сохранявший присутствие духа, участливо предложил ему закончить выступление, изложив свой доклад краткими тезисами, однако Гармаш, не оборачиваясь, отрезал, что каждый тезис нуждается в обосновании и развитии, и махнул рукой с оскорблённым видом.
Особенная сложность возникла с нехитрым вроде бы ритуалом выдвижения кандидатов в правление, когда представители каждой профессиональной гильдии должны были зачитывать свои списки. Например, когда к микрофону вызвали главу Гильдии киноактёров Нину Ильину, её просто не оказалось в зале. Тогда слово предоставили другому представителю Гильдии, Юрию Мысенкову. Он призвал собравшихся обратить внимание на бедственное положение украинских актёров, которые, «как все мы с вами помним», некогда блистали на экране, а теперь вместо них снимают русских и каких угодно других. Президиум пытался добиться от него огласить список, пожалуйста, но всякий раз безрезультатно.
- Юрий Эльяшевич, так вы будете выдвигать предложение по кандидатам?!
- У меня будет только одно предложение - дайте украинским актёрам работать!
Когда же Владимир Тихий огласил список от Гильдии режиссёров, выскочивший к микрофону пожилой господин потребовал проголосовать за исключение из него лиц, ответственных за производство мерзких короткометражек. Когда Трымбач попытался его урезонить, заметив, что, когда начнётся индивидуальное голосование, каждый волен будет вычеркнуть из бюллетеня, кого захочет, он принялся махать кулаком и кричать, что он «за мораль и нравственность, потому что мораль и нравственность - главное», и поэтому он требует исключить безнравственных людей, и покинул сцену, только когда ему отключили микрофон.
Развернувшиеся дебаты закономерно отразились на результатах голосования. При подсчёте голосов после первого же взгляда на бюллетень, где из списка кандидатов в правление от Гильдии режиссёров были вычеркнуты представлявшие «партию молодых» Владимир Тихий и Мирослав Слабошпицкий, можно было с уверенностью сказать, что весь список от Гильдии молодых кинематографистов окажется перечёркнутым.
И всё же диалог между поколениями в пространстве Союза кинематографистов отнюдь не кажется мне невыполнимой миссией. Надежду поддерживают и сочувственные выступления Трымбача, Рутковского и Горпенко, и искреннее разочарование членов счётной комиссии, в большинстве своём людей немолодых, результатами выборов («Ну и где же наша молодёжь?»), и седовласый господин, советовавшийся со своей знакомой, кого стоит вычеркнуть.
- Борис Александрович, позвольте в конце концов пройти молодым людям! Пускай вот Володя Тихий пройдёт.
- Нет, Тихого я вычеркну… Снимает говно, ну как так можно?
- И вовсе, - вмешиваюсь в разговор, - не говно.
- А я говорю, говно! Вы, молодой человек, согласились бы, если бы развивали свой вкус. Посмотрите «Рэгтайм», там содержится очень хороший символ подобных фильмов.
- «Рэгтайм», - говорю, - я смотрел, и роман Доктороу читал.
- В самом деле? Тогда почитайте Мориака. Почитайте, что он пишет о роли духовности в формировании культуры.
- И Мориака я читал, и нигде не встречал у него упоминаний о том, что фильмы Владимира Тихого вредят духовности.
- Ну так что, - говорит знакомая Бориса Александровича, - вычёркиваем Тихого?
- Да нет… Слышишь же, что молодой человек говорит? Хрен с ним, пускай остаётся!