Эта пьеса была написана в рамках программы, похожей на ту, которую проходили наши и грузинские драматурги. С той лишь разницей, что это была резиденция и поэтому польская пьеса была готова раньше, чем украинские. Ее и поставили в этом году. Спектакль в Ройал-Корте идет с февраля и будет идти несколько месяцев.
Во “Времени жатвы” - три героя, повествование ведется то в качестве диалогов между ними, то – исповедей, которые герои периодически устраивают то в церкви, то просто поворачивая голову к зрителям и рассказывая. “Мне 17 лет, и наконец стала женщиной”, “мне 4 года и я ненавижу девочек” и так далее.
Главная героиня - молодая дурында, которая сначала хочет строить карьеру, пожертвовав своим нерожденным ребенком, а затем, когда карьера не сложилась и образования не получено, принимает решение вернуться на путь истинный и стать Матерью. Она живет в дикой, но довольно привычной для Восточной Европе смеси из религии и предрассудков. Едва ли не ежедневно молясь в церкви о спасении души и прося советов у Богородицы, девушка делает аборт, живет со своим врачом вне брака, изменяет ему с его же сыном, и верит в штуки, типа “если у человека нет контакта с другим человеком или животным на протяжении трех дней, у него появляется рак”.
Мужские персонажи - отец с сыном - олицетворяют конфликт поколений. Отец, атеист, верящий только в самого себя, пахарь, гинеколог, занимающийся нелегальными операциями (аборты в Польше запрещены), любит молодую девушку, которая пришла к нему в качестве пациентки и в итоге осталась с ним - работать и жить.
Сын - разгильдяй, считающий, что мир упадет к его ногам просто потому, что он такой классный. Не хочет жить в Польше, уезжает в Лондон учиться на кинорежиссера, но с режиссурой не складывается, а складывается с коктейлями и тусовками.
Все бы хорошо в этом любовном треугольнике, замешанном на политических запретах, религиозных подоплеках и даже каких-то фрейдистских подтекстах (их можно разглядеть, если очень сильно постараться), если бы текст пьесы Анны Вакулик не был таким слабым.
Использование приема, когда актер постоянно обращается к зрителям, наверное оправдало бы себя, если бы не работало на объяснение очевидных вещей. Практически все смыслы, которые заложены в пьесе и, по-хорошему, должны были быть считаны зрителем, проговариваются актерами чуть ли не в лоб. В итоге все, что связано с конфликтами, выросшими на региональной, польской почве (закон про аборты и имплантированный в повседневную жизнь католицизм), превращается в набор стереотипов и анекдотов с элементами прибеднения. Может быть, таким образом пани Вакулик попыталась позаигрывать с Лондоном, чтобы ее пьесу точно поставили?
Почему в Ройал-Корт поставили такую слабую пьесу - загадка. Возможно, ответ кроется примерно там же, где и ответ на то, почему в Западной Европе так любят фильмы о страданиях Европы Восточной, остаточные продукты “новых волн” и фильм “Пьета” Ким Ки Дука.
Парадоксы лондонских театров
Еще один вчерашний визит в рамках пресс-тура в Лондон - в театр Young Vic, экспериментирующий с современной и классической драматургией котел театрального авангарда Лондона. К сожалению, на вечерний спектакль театра попасть не удалось, но удалось пообщаться с художественным руководителем Дэвидом Лэном. Он пространно рассказал о том, как в театре ставятся спектакли, как выбираются пьесы, и как театр финансируется.
Как правило, вопрос денег - самый интересный, особенно для украинских журналистов, знакомых с отечественной ситуацией. Годовой оборот театра Young Vic - 6 млн фунтов, треть которых - государственные дотации, треть - доходы от продажи билетов, треть - частные инвестиции. Что примечательно: главным спонсором театра выступает некая российская организация Otkritie Capital. Любовь русских олигархов к Лондону - ни для кого не секрет. Очевидно, вырвавшись из лап постсоветского капитализма, они прониклись европейскими ценностями и вкладывают деньги в искусство.
В этом контексте выглядит еще более примечательным другой факт: в помещении Young Vic находится еще один театр - “Свободный театр Беларуси”. Руководители театра рассказали нам о своем статусе беженцев, о том, что ставят спектакль про смертную казнь и привозят его в Лондон, и о том, как в Беларуси все плохо с театром и на них завели 4 уголовных дела. Сочувственно спрашивали "А у вас там как?" Я даже растерялась.
Загадочна восточноевропейская душа, что и говорить.
Сегодня - украинская читка, пьеса Евгения Марковского с непереводимым названием "Twatted". To be continued.
Благодарим за организацию поездки на читки Royal Court British Council Украина.