ГоловнаЕкономікаБізнес

Білет і з ним завдання

«Что-то физики в почёте.

Что-то лирики в загоне.

Дело не в сухом расчёте,

Дело в мировом законе»

Б. А. Слуцкий, 1959 г.

Фото: Макс Левин

Избирательная кампания для кандидатов в президенты как экзамен для студентов – «всегда праздник». Вытягиваешь «билет», а «при нём задачи». И не только по теме «прямые функции»: укрепление обороноспособности, осуществление внешней политики, реформирование судебной и правоохранительной системы, но и «сложноподчинённые», экономические.

Поскольку первое лицо будет иметь непосредственное отношение к формированию коалиции, назначению главы правительства, руководителей Нацбанка, Антимонопольного комитета и прочим «уравнениям с неизвестными», их решения будут влиять на экономический результат и, как следствие, – на выполнение его обещаний по удовлетворению жизненно важных интересов избирателей.

Разного рода «эксперты», «ведущие экономисты» и «реформаторы» уже принялись наперебой давать советы по этому поводу. У них один лейтмотив – сведение роли государства до выполнения правоохранительной функции, обеспечения правосудия и базовой социальной помощи, а также представительства в международных отношениях.

Нисколько не претендуя на истину в последней инстанции и не критикуя оппонентов, ведь отработка зарубежных грантов – «дело благородное», обозначим три ключевых вопроса, ответы на которые могут помочь кандидатам сфокусироваться на стратегических приоритетах, а избирателям – сделать осознанный выбор.

Вопрос №1 Почему Украина стала наибеднейшей страной в Европе?

Во всех ВУЗах на экономических специальностях, ссылаясь на учения Адама Смита, рассказывают о причинах «богатства народов». Главные из них – накопление капитала за счет увеличения производительности труда и «правильное» применении этого капитала.

Сегодня «барометром» для измерения способности страны наращивать богатство служит валовое накопление основного капитала, которое в широком смысле означает инвестиции в технику и технологии для создания нового дохода. Его долю в ВВП называют «инвестиционный коэффициент». Эксперты ООН ещё в 1970-х гг. установили числовую зависимость: если значение коэффициента увеличить до 20%, экономика будет расти на 4-6% в год; до 25-30% – тогда темпы поднимутся до 7-8%; а вот 35% и выше – ускорят развитие «семимильными шагами» – до 9 и более процентов.

Фото: forexaw.com

Неопровержимым доказательством, что этот принцип работает, являются страны «экономического чуда». Мировой Банк в докладе Стратегии устойчивого роста и развития в интересах всех слоёв населения оценил истории недавнего успеха 13 экономик, которые демонстрировали, по меньшей мере, 7-ми процентный прирост на протяжении не менее 25 лет. Во всех случаях ключевую роль играла промышленность, технологическое развитие которой позволило достичь такого уровня накопления, который не может не впечатлять: Япония – 39% ВВП в 1973 г., Сингапур – 46% в 1984 г., Южная Корея – 39% в 1991 г., Малайзия – 44% в 1995 г., Китай – 46% в 2013 г.

В Украине инвестиционный коэффициент был на пике 27% в 1992 г. Затем началось падение, в результате которого сегодня показатель находится на отметке 16%. Основная причина – обвал промышленности с 38 до 12% ВВП, главным образом из-за выбытия с «дистанции» машиностроительных предприятий.

Многие украинские «реформаторы», кивая на Запад, указывают, что там индустрия тоже сократилась, а ей на смену пришел сектор услуг на базе информационно-коммуникационных технологий. С этим нельзя не согласиться, только есть одно НО.

Великобритания – пионер промышленной революции – в период бурной индустриализации 1830-1870 гг. увеличила вклад промышленности с 9% до 23% ВВП, при этом доходы на душу населения, по оценкам британского экономиста Ангуса Мэдисона, выросли почти вдвое – с 1749 до 3190 долл. по ППС (constant 1990 international $). В 2017 г. вклад промышленности Туманного Альбиона в ВВП, как и 200 лет назад, был на уровне всё тех же 9% ВВП.

НО эти их нынешние 9% и наши 12%, как говорят в Одессе, – две большие разницы, поскольку производственные возможности ( manufacturing capability ), которые характеризуются добавленной стоимостью промышленности на душу населения, в Великобритании достигают 3656 долл., а в Украине – 327 долл.

Откуда такая разница? Эксперты ЮНИДО, проанализировав изменения структуры ВВП в зависимости от роста доходов стран, установили, что предпосылками естественного оттока капитала из индустрии в сектор услуг является комбинация двух факторов: достижение промышленностью отметки 30% в ВВП, а валового национального продукта (ВНП) на душу населения – по меньшей мере 12 тыс. долл . По их мнению, такие условия создают фундамент для развития сектора услуг, способного стать локомотивом стабильного экономического роста благодаря устойчивым межотраслевым связям, технологическим инновациям, высокой добавленной стоимости и производительности труда.

Фото: EPA/UPG

В Украине «сворачивание» промышленности произошло при более низких доходах, нежели ранее демонстрировали постиндустриально настроенные европейские страны. В период с 1989 по 1999 г., несмотря на тенденцию к сокращению, вклад украинской промышленности оставался близок к 30%. При этом ВНП на душу населения не превышал 2 тыс. долл. Такие реалии не могли создать необходимые предпосылки для становления высокотехнологичного сектора услуг, способного обеспечить рост экономики. Впрочем, как нет этих предпосылок и сейчас. Нынешнее развитие ИТ-сектора происходит автономно от других секторов украинской экономики и не способствует усилению их конкурентоспособных преимуществ. Готовя за бюджетные средства ИТ-специалистов и создавая благоприятные условия для аутсорсинга ИТ-услуг, на которые уже приходится около 90% проектов, без развития промышленности как внутреннего потребителя этих услуг, Украина не сможет достичь устойчивого экономического роста.

Очевидно, что ответ на вопрос №1: преждевременная деиндустриализация снизила способность экономики к развитию и генерированию надлежащего уровня дохода.

Вопрос №2 Почему курс на аграрную сверхдержаву не сделает украинцев богаче?

В истории мало примеров, когда экономики переходили от индустриального к аграрному производству, а не наоборот. Последствия такого «реверса» наглядно демонстрирует план Гернри Моргентау (министра финансов США), согласно которому послевоенная Германия должна была стать аграрной страной на фоне полного уничтожения местной промышленности . Несмотря на критику, президент Трумэн в мае 1945 г. подписал директиву JCS (Joint Chiefs of Staff) 1067/8, следовавшую духу предложений Моргентау.

В том же году в книге «Германия - наша проблема» публично представили и сам План, суть которого – в следующем тезисе: « Дорога Германии к миру ведет к фермам. Немецкие мужчины и женщины могут наилучшим образом служить себе и миру, возделывая германские земли. Такая программа обеспечивает безопасность для нас, а также продовольствие для Германии и ее соседей ».

Моргентау утверждал, что Германия обладает значительными площадями, пригодными для посева (40,8% страны), поэтому новая экономика, основанная на сельском хозяйстве, будет не только жизнеспособной, но и прибыльной, поскольку решит проблему безработицы и продовольствия.

Он посчитал, что население в послевоенной Германии будет составлять порядка 55-60 млн. человек. Из них - около 25 млн. чел. - рабочая сила. До войны в сельском хозяйстве страны работало 9,4 млн. чел. (29% занятых). Их число в разумные сроки планировали довести до 14 млн. чел. Для этого нужно было разбить большие поместья на фермы и «перепрофилировать» 5 млн. промышленных рабочих. Оставшиеся 11 млн. чел. должны были работать на транспорте, в торговле, сфере услуг и легкой промышленности.

Выпуск первого Ford Taunus G73A на заводе Ford в Кельне, ноябрь 1948 .
Фото: wikipedia
Выпуск первого Ford Taunus G73A на заводе Ford в Кельне, ноябрь 1948 .

Идеологи превращения экономики Германии из индустриальной в аграрную считали: переход от фабрики к ферме для немцев будет не сложный, поскольку данное поколение промышленных рабочих набрано из сельской местности. Еще большее число людей являются детьми фермеров. Кроме того, немецкий работник, в отличии от других, сохранил более тесный контакт с землей. Они полагали, что немцы, даже не став такими же хорошими фермерами, как датчане, в течение нескольких лет смогут выращивать на своей земле не менее 95% своих реальных потребностей. Их экспорта сельскохозяйственной продукции будет достаточно, чтобы оплатить удобрения и 5% продовольствия, которое нельзя вырастить в Германии.

В марте 1946 г. Контрольный совет принял «индустриальный план» для Германии в духе Плана Моргентау. Согласно документу, общий объем промышленного производства не должен превышать 50-55% уровня 1938 г.; 14 отраслей промышленности, включая тяжелое машиностроение, авиа- и судостроение, подлежит полному уничтожению. В 12 отраслях, включая сталелитейную, электротехническую промышленность, машиностроение и автомобилестроение, производство подлежит резкому сокращению. Без ограничения допускается развитие легкой, добывающей промышленности и сельского хозяйства. В структуре экспорта должны преобладать сырьевые товары. Производственные мощности, которые являются избыточными с точки зрения достижения поставленных целей, подлежат демонтажу.

В результате реализации плана промышленное производство в 1945-1946 гг. составляло лишь 30% уровня 1936 г., что негативно сказалось на сельском хозяйстве. Если ранее Германия производила 16,6 млн т зерновых, то по итогам 1946 г. объемы упали на 40%. Это, в свою очередь, сократило экспорт до 318 млн. долл. и изменило его структуру: 64% составляли сырьевые товары – уголь, кокс, лес, железный лом; готовая продукция занимала лишь 11%. ВВП на душу населения сократилось вдвое: с 4514 до 2436 долл. Это вызвало массовую безработицу и голод.

Опыт построения в 1945-1947 гг. аграрной экономики на обломках промышленности Германии доказал ошибочность такого пути. Президент США Генри Гувер в связи с этим заявлял: « Существует заблуждение, что новую Германию, оставшейся после аннексии территорий, можно превратить в аграрную страну. Это невозможно сделать, если не уничтожить либо не вывезти из нее 25 млн. жителей» .

31й президент США Герберт Гувер
Фото: wikipedia
31й президент США Герберт Гувер

Взвесив все «за» и «против» в том же 1947 г. году было принято решение заменить директиву JCS 1067 на JCS 1779, подчёркивавшую, что «мирная и процветающая Европа нуждается в экономическом вкладе стабильной и эффективной Германии». Вскоре JCS 1779 стала сопровождаться Планом Маршала, целью которого была реиндустриализация Германии.

Сегодня доля сельхозпроизводства в ВВП страны составляет мизерных 0,63%, а добавленная стоимость в отрасли на 1 работающего (Евростат называет это « apparent labour productivity ») – 38,5 тыс.долл. Хоть этот сектор по производительности – один из мировых лидеров, он всё равно «проигрывает» индустрии, где на 1 работающего приходится 94,7 тыс. долл. Такая картина в целом характерна для ЕС. По итогам 2017 г. производительность труда аграрного сектора была 26,3 тыс. долл. против 73,7 тыс. долл. в индустрии.

АПК уступает промышленности и по генерированию мультипликативных эффектов. Недавние оценки Deloitte показали, что одно новое рабочее место в сельском хозяйстве содействует созданию 1,5 рабочих мест в экономике, тогда как в промышленности – 4,6 рабочих места, причем в высокотехнологичных отраслях - до 16 дополнительных рабочих мест.

Предоставляя широкое финансовое содействие только сельскохозяйственному производству, игнорируя промышленность, Украина пренебрегает уроками прошлого и постепенно превращается в аграрную страну. Доля сектора в ВВП уже выросла до 10% на фоне 1,4% в среднем по ЕС, при этом производительность труда остается 5 раз ниже, чем в Европе. Дальнейшее развитие украинского аграрного хозяйства требует современного материально-технического обеспечения. При отсутствии отечественной промышленной базы, АПК будет тотально зависеть от импорта, что приведет к снижению конкурентоспособности его продукции.

Очевидно, что ответ на вопрос №2: аграрная экономика, не опираясь на национальную промышленность, не сможет обеспечить надлежащего накопления капитала, чтобы инвестировать его в устойчивый рост и повышение благосостояния нации.

Вопрос №3 Что позволит обеспечить украинцам достойную жизнь в Украине?

Наиболее точным индикатором для сравнения уровня жизни в разных странах является ВВП на душу населения в постоянных международных долларах по ППС. В этой «системе координат» по итогам 2017 г. доходы в Украине составили 8 тыс. долл., тогда как в среднем по ЕС – 37 тыс. долл., в Польше – 27 тыс. дол., в Германии – 45 тыс. долл. Сегодняшний показатель уровня жизни украинцев соответствует тому, что был у немцев в начале 1950-х гг.

Недавно эксперты Всемирного банка заявили, что Украине понадобится не менее 100 лет, чтобы достичь текущего уровня доходов Германии. По нашим подсчетам, если взять во внимание прогнозируемые МВФ темпы роста Германии в 1,3%, а Украины – на уровне 3%, для этого действительно понадобится 104 года. Но если увеличить среднегодовые темпы роста нашей экономики до 7-9%, эта цель достигается за одно поколение – 25-30 лет. При такой динамике доходы украинцев к 2050 г. могут составить порядка 70 тыс. долл. и догнать доходы немцев.

Фото: Макс Требухов

А могут и не догнать, если Украина, согласно рекомендациям, ограничится только корректировкой фискальной политики, улучшением логистики, отменой моратория на продажу сельхозземли, реформой судебной системы и антикоррупционных институтов. «Священный Грааль» – в другом.

Чтобы понять это, необходимо снова обратиться к историческому опыту. В рамках реализации Плана Маршала, официальное название которого – Европейская программа восстановления, предусматривалось выделение 13 млрд. долл. для 17 стран. В судьбе Германии этот План сыграл, безусловно, важную роль, НО не решающую.

Получив лишь 10% (меньше, чем Великобритания, Франция или Италия), Германии важно было, как учил Адам Смит, «правильно» применить этот капитал для достижения максимального результата. Не удивительно, что страна династий промышленников-изобретателей – Круппа, Штумма, Тиссена, Баллина, Ратенау и Сименса сделала ставку на возрождение немецкой индустрии.

В рамках реализации Плана Маршала в короткие сроки была освоена новая техника и технологии, предоставленные США, взамен утраченных в ходе войны и репараций. Тем не менее, по оценкам исследователей «экономического чуда» времен Людвига Эрхарда, « не за счет заемных средств и внешней помощи произошел рост инвестиций в экономику Германии в послевоенные годы, а за счет внутренних источников накопления ». Это стало возможным благодаря синтезу идей рыночной экономики, частной собственности, экономической свободы и… государственного вмешательства, которое, в понимании Эрхарда, сродни тонкой работе настройщика музыкальных инструментов, а не беспорядочному размахиванию кувалдой.

В конце 1940-х гг. в Германии на повестке дня остро стояли не только экономические, но и социальные проблемы, которые усиливались притоком беженцев. Чтобы оживить предпринимательскую деятельность и создать новые рабочие места, Банк немецких земель в марте 1949 г. снизил обязательный минимум резервов с 15 до 12%. Затем постепенно сократил учетную ставку до 3%. А в конце лета – предоставил коммерческим банкам специальную дотацию в размере 300 млн. марок, которую они обязаны были использовать для предоставления долгосрочных кредитов промышленным предприятиям. В сентябре того же года провели девальвацию марки на 20%, что содействовало повышению конкурентоспособности экспорта.

Результаты не заставили себя ждать. Уже через год Эрхард констатировал: среднемесячный прирост производства составляет 3-4%, экспорт увеличился вдвое, а показатели безработицы заметно пошли вниз.

Рост промышленности обеспечил высокий доход, который был направлен не на потребление, а на капиталовложения в производство. За период с 1949 г. по 1951 г. инвестиции выросли почти в два раза – с 16 до 29 млрд. марок. Но этого ещё было недостаточно, чтобы ускорить рост экономики до запланированных 9%.

В январе 1952 г. для стимулирования капиталовложений в развития приоритетных отраслей был принят «Закон об инвестиционной помощи промышленному хозяйству». Согласно этому Закону все компании, за исключением угольной, металлургической и электроэнергетической отраслей, а также предприятий, принадлежащих государству, обязаны были сделать разовый взнос, размер которого определялся в зависимости от величины оборота, амортизационных отчислений и прибыли предприятий. Так создали «Фонд инвестиционной помощи» . В течение двух лет 133 тыс. немецких предприятий направили в Фонд свыше 1 млрд. марок. Взамен взноса эти предприятия получили специальные облигации Банка немецких земель. Капитализация этих средств, плюс собственные ресурсы бизнеса в размере 2,2 млрд. марок и банковские кредиты в размере 1,5 млрд. марок, позволили инвестировать 4,7 млрд. марок в развитие базовых отраслей . Они, в свою очередь, обеспечили бесперебойную работу индустрий с высокой добавленной стоимостью (прежде всего машиностроения), а также водного хозяйства и железной дороги.

Экономическое чудо в Западной Германии (февраль 1958 г.)
Фото: cvce.eu
Экономическое чудо в Западной Германии (февраль 1958 г.)

Фонд инвестиционной помощи стал мощным инструментом развития промышленности. Спрос на инновационные решения в базовых отраслях поощряли удовлетворять за счет предложений высокотехнологичных компаний немецкой экономики. Горнодобывающие предприятия в результате освоили инновации проведения вскрышных работ, используя машины и оборудование, разработанные Eickhoff; сталелитейные заводы внедряли новые процессы плавки, устанавливая мартеновские печи Siemens-Martin, а также осваивали толстолистовые прокатные станы Dortmund-Hörde и широкополосные станы группы Thyssen.

Земли Германии также фокусировались на приоритетах. Руководств Баварии, на территорию которой после войны находился ряд крупных предприятий, такие как Сименс и Альянс, сложившуюся ситуацию восприняли, как шанс для структурной перестройки. Ставка была сделана на капиталоемкие высокотехнологичные предприятия по производству пластмасс, легких металлов, автомобилей и электроники.

Как 70 лет назад, так и сегодня очевидно, что не все сектора промышленности способны обеспечить необходимый уровень накопления капитала. Сейчас в Германии индустрия пластмасс в первичной форме имеет производительность труда на уровне 145,4 тыс. долл., фармацевтических препаратов – 138,1 тыс. долл., летательных аппаратов – 124,1 тыс. долл. В то же время в пищевой и легкой промышленности этот показатель в разы меньше – 53,2 и 43,1 тыс. долл. соответственно.

Есть различия и в эффективности организационных форм промышленного производства, в частности, между заводами с полным технологическим циклом и сборочными заводами. Словакия, которая локализовала выпуск автомобилей мировых лидеров на предприятиях PSA Peugeot Citroën Slovakia, Kia Motors Slovakia и Volkswagen Slovakia имеет производительность труда в отрасли на уровне 71 тыс. долл. В Германии, создавшей мощный потенциал полноциклового производства автомобилей, показатель вдвое больше - 147,5 тыс. долл. Очевидно, что реализация идей младореформаторов по превращению Украины в сборочный завод Европы не позволит создать такую добавленную стоимость, которая в обозримой перспективе увеличит благосостояние нации.

Фото: EPA/UPG

Секреты роста благосостояния Германии и прочих стран «экономического чуда» раскрыли специалисты ЮНКТАД в Докладе о торговле и развитии 2016 г.: ни одной стране не удалось проделать тернистый путь от массовой сельской нищеты к постиндустриальному процветанию, не проводя целенаправленной, избирательной государственной политики по переориентации структуры производства на те виды деятельности и сектора, где производительность труда выше, труд оплачивается лучше, а технологический потенциал больше».

Очевидно, что ответ на вопрос №3: государственная интервенция в развитие производства инновационных товаров с высокой добавленной стоимостью и экспортным потенциалом посредством использования механизмов стимулирования и здорового протекционизма позволит обеспечить достойную жизнь украинцам в Украине.

Праздник «31 марта» – не за горами. Тем, кто-то думает, что электорат, т.е. «профессор» – лопух, следует принять во внимание, что Украина по показателю «распространенность высшего образования» в Global Innovation Index 2018 занимает высокие позиции. Так что «аппаратура при нём».

Анатолій Гіршфельд, Президент ІГ УПЕК, Член президії Ради ФРУ України
Олена Саліхова, секретар Національного комітету промислового розвитку, радник першого віце-прем'єр-міністра (2016-2019)
Читайте головні новини LB.ua в соціальних мережах Facebook, Twitter і Telegram