До недавнего времени люди в эмиграции группировались по принципу близости языка, территории, религии. События в Украине перевернули этот привычный мир. Национальная принадлежность, умноженная на информацию из привычных масс-медиа, влияет на формирование точки зрения о событиях. Большинство бывших российских граждан поддерживают политику Кремля с азартом, сродни спортивного: любимую футбольную команду поддерживают не потому, что она хорошо играет, а потому это «свои»; агрессию России поддерживают не потому, что она оправдана, а потому что это агрессия «своих», а они априори не могут быть не правы. Как говорится, существует только два мнения ̶ это российское и неправильное.
Данную безапелляционную позицию бывших граждан России за рубежом можно объяснить тем, что, даже прожив за границей 10-15 и более лет, человек, в глубине души, все равно идентифицирует себя с той страной, в которой родился и вырос. Чувство ностальгии, не раз описанное классиками, в большей или меньшей мере присуще выходцам из других стран.
США. Анатолий уже 20 лет живёт в Америке. Работает программистом в одной из ведущих компаний США. «Нас было трое, три друга детства, мы все вместе учились во Львовской политехнике. Сейчас один в Украине, другой в России, а третий уехал в США… и тот, кто уехал, смотрит, как два остальные друг друга ненавидят. Мне дико наблюдать, как бывшие друзья начали ненавидеть друг друга, только потому, что они живут в разных странах».
Великобритания. Татьяна в 90 годы уехала учиться в Великобританию, вышла замуж, получила гражданство.
Маленький уютный городок на юго-востоке Англии. После начала массовых протестов, жизнь Татьяны перевернулась: «Я не могла ни есть, ни спать, я всё время следила за событиями в Украине, каждые полчаса смотрела новости. Я поняла, что долго так не выдержу, и приняла решение лететь в Киев. Реакция мужа была типично европейской: «Не надо ехать. Давай поможем деньгами… и никуда не надо ехать». Но для меня решение было уже принято, я знала, что если не приеду, то просто сойду с ума».
Татьяна приехала в декабре, разносила бутерброды, делала чай, помогала, как могла. Когда начались активные военные действия на востоке страны, покупала за свои деньги бронежилеты, каски, карематы. Даже ее муж-англичанин, проникся происходящим, помогая как волонтер, в Михайловском монастыре: «В Украине мы увидели сформировавшееся гражданское общество».
Кстати, после событий в Украине, Татьяне пришлось прекратить общение практически со всеми русскими знакомыми: «Общаюсь только с одной приятельницей, и то, мы договорились, что не будем касаться политических тем».
Сейчас она чем может, помогает беженцам. Все что она делает – она делает от чистого сердца, ̶ ее не интересует политическая карьера, она не занимается организацией сомнительных благотворительных фондов, она просто делает, то, что она может для этой страны. И её паспорт гражданки Англии никак не влияет на ее самоидентификацию как украинки и осознания себя неотъемлемой частью украинского общества.
Другой пример из Австралии. Страна, которая сама по себе небольшая и в которой живет не так уж много русскоговорящих.
Уроженка Черкасс, Анна с мужем-англичанином и дочерью, уже 7 лет живет в этой стране: дружила с русскоговорящими семьями, ходила в РП церковь, вела уроки для детей в воскресной школе, в общем, жизнь текла своим чередом.
Но после событий в Украине 2013-2014 года – идилия маленького славянского мира рухнула. Общение перешло в другой формат – нет уже былых теплых отношений, а для того чтобы их не обострять приходится избегать политических тем.
Как ни парадоксально, но люди, давно уехавшие из России, которых не заманишь на историческую Родину никакими коврижками, так искренне радовались аннексии Крыма, словно они всю жизнь мечтали там жить и отдыхать, «а кляті бендеривці їм заважали». «Сейчас мне очень сложно, ̶ говорит Аня, ̶ жила себе в иллюзии, что все мы братья и друзья. И все в один момент рухнуло. Тяжело все это видеть и переживать. Я полностью разочаровалась в русских, они, в большинстве своем, как зомби безапелляционны. Не воспринимают Украину как отдельное государство и «тупо» верят в своего Путина, хотя сами живут на другом конце света и никто из них не собирается назад.
Именно сейчас, в тяжелую для Украины минуту они показали свой «имперский менталитет». Жизнь стала напряженной, иногда даже становится страшно, когда где-то в кафе слышишь разговоры русских эмигрантов об Украине: с какой искренней ненавистью они желают, чтобы Путин «добил хохлов». Мне становится настолько жутко, что я даже прошу ребенка помолчать, чтобы никто не понял, что мы – украинцы».
Аналогичная ситуация происходит почти во всех микросоциумах в среде диаспор: отношения вчерашних друзей и приятелей становятся более напряженными на почве русско-украинского конфликта. Несмотря на внешние обстоятельства люди все равно продолжают считать себя частью этноса, государства, откуда они уехали. Показателем глубокой внутренней самоидентификации являются ностальгические чувства по всему тому, от чего безоглядно убежали. Ностальгия выражается и в активном общения со старыми знакомыми через социальные сети, в символике и фотографиях русских городов, развешанных по квартире, и конечно же, в просмотре привычных ТВ каналов.
Вот она сила пропаганды, ̶ всеобщая истерия, слюни и сопли «Россия-вперед». А как же способность анализировать, сопоставлять факты, желание докопаться до истины? Создается впечатление, что для выходцев из России, которые так азартно поддерживают агрессию Кремля, Украина ̶ это именно тот камень преткновения, который мешал им в России нормально жить и работать.
А как насчет возвращения на историческую родину? Как насчет личной поддержки родной страны, из которой драпали без оглядки? А… нет, как говорят, «нема дурних». Лучше жить и работать в цивилизованной стране на Западе, азартно «болея за своих» перед экраном телевизора и горячо любя свою Родину на безопасном расстоянии.
Ну, ведь если разобраться, откуда у большей части русских эмигрантов столько ненависти к соседям, с которыми они никогда не имели прямых конфликтов, которые как говориться «в щи им не плевали»?
Первая причина это – личностная самоидентификация. Идентификация индивида связана с самосознанием и может выражаться в «образе в себе», который есть бессознателен, но именно он определяет самоидентификацию с великим «русским народом» и соответственно с политикой государства.
Второе. Переезд в другую социокультурную реальность неизбежно требует аккумуляцию жизненных сил и энергий для адаптации, социализации и выживания в новой среде. Такое психологическое напряжение плюс ностальгические воспоминания часто приводят к блокировке, на психологическом уровне, других механизмов, что приводит к пассивности восприятия и отсутствии критического мышления по отношению к событиям на своей исторической Родине.
Третье. Несмотря на распад советской системы, модификация восприятия новых политических и экономических структур происходит с большим скрипом. Поэтому многие выходцы из России и бывшего СССР, все еще ошибочно считают украинцев частью «русского мира».
Четвертое. Определенный процент эмигрантов, особенно в европейских странах, так до конца и не ощущают себя полноправной частью общества. Люди объединяются в диаспоры, которые являются прекрасной почвой для культивации национальных идей и значимости родной культуры. В данном контексте такая культивация приняла немного извращённые формы, в виде поддержки военной агрессии против Украины по принципу: «да мы русские такие, правда за нами».
Остается только надеяться, что время расставит все по своим местам: и в жизни, и в сознании людей.