Одно из важнейших событий для Латинской Америки в этом году - это смерть президента Венесуэлы Уго Чавеса. Какие последствия она будет иметь для развития страны, революции, которую пытался осуществить этот политический лидер?
Началась совершенно другая история Венесуэлы. Чавес являлся символической фигурой, лидером процесса, который начался одновременно с его приходом к власти - Боливарианской революции, он объединял ее несовместимые элементы. Я с венесуэльскими друзьями обсуждал необходимость отсутствия у венесуэльской революции одного лидера. Революция не может зависеть от одного человека. Смерть Чавеса - шанс стать для Боливарианской революции горизонтальной, направляемой общественными движениями. По-человечески, Чавеса многие любят, что не означает - во всем с ним согласны. Нельзя не испытывать симпатию к такому искреннему и последовательному человеку.
Ситуация в Венесуэле сейчас очень сложная и мало предсказуемая. Президент Николас Мадуро, будучи человеком искренним, не обладает ни интеллектом, ни чувством истории, ни политическим масштабом, которым обладал Чавес. Мадуро никогда не стремился к этой власти. Чавес его назначил, и президентский пост для него как долг перед Чавесом. Это огромный исторический груз, который великоват для Мадуро, и он отстает от хода событий, в отличии от Чавеса, который мог многие вещи предусмотреть и заранее найти выход. Всем известно также, что в боливарианском правительстве высокий уровень коррупции.
Часто пишут и говорят, что Чавес - диктатор, «каудильо».
Я не знаю ни одного каудильо в латиноамериканской истории, который бы терпел оппозицию, который бы терпел оппозиционные СМИ, которые его постоянно оскорбляли, каудильо, который призвал бы народ самоорганизоваться. До Чавеса венесуэльцы не чувствовали, что это их страна. Произошла революция - венесуэльцы начали читать, критически мыслить, стали думать и бороться за свое видение будущего страны.
Авторы, симпатизирующие венесуэльской оппозиции, пишут, что коррупция при Чавесе побила все исторические рекорды. Соответствует ли это действительности?
Коррупция-не достижение Боливарианской революции, а историческая традиция 200-летней истории Венесуэлы. Венесуэла - очень коррумпированная страна, и Чавесу не удалось с этим справиться. Когда же оппозиция говорит, о том, что ее раздражает коррупция в правительстве Чавеса, ее раздражает не то, что правительство коррумпировано, а то, что коррумпированы другие, а не они. Оппозиция с удовольствием заняла бы место этих коррупционеров, и занимались тем же самым, в еще больших масштабах.
Когда за коррупцию был арестован и осужден бывший главнокомандующий армией Рауль Бадуель, который возглавил спасение Чавеса после попытки переворота, осуществленного оппозицией в 2002 году, он сразу переметнулся в оппозицию. И так произошло со многими чиновниками эпохи Чавеса. Чуть только их обвиняют в коррупции и пытаются осудить, они мгновенно становятся выдающимися диссидентами и оппозиционерами. Правительство Чавеса было слишом мягким в борьбе с коррупцией. Действуй он жестче - его обвинили бы в нарушении прав человека, в тоталитаризме и диктатуре. Следует помнить, что 80% венесуэльских СМИ в руках оппозиции.
А сторонники оппозиции и мировые СМИ говорят, что телеканалы уже полностью контролируются правительством, и даже Globovision перестал отдавать все эфирное время кандидату от оппозиции Энрике Каприлесу.
Это манипуляции. В Венесуэле в этой сфере есть три вида собственности-государственная(15%), частная собственность, и общинная собственность-общинные телеканалы и радио, они небольшие, но очень влиятельные . В Латинской Америке до сих пор еще сильны традиции общинной жизни. Венесуэльский «Закон о телекоммуникациях» позволил такую общинную собственность. Этого своего рода социальные медиа, преимущественно они поддерживали Чавеса, но при этом жестко критикуют чиновников правительства. Никто не боится говорить то, что думает, поэтому у приезжего складывается впечатления о шумной и хаотической стране. Нужно подходить внимательно к информации о Венесуэле, которую мы получаем из мировых СМИ: часть из них вовлечены в информационную войну вокруг Венесуэлы.
И все же, почему Николас Мадуро на апрельских выборах победил с таким незначительным перевесом кандидата от оппозиции?
В октябре 2012 г., когда Чавес победил на выборах в последний раз, я находился в Эквадоре и общался с людьми из окружения президента Эквадора и друга Чавеса - Рафаэля Корреа. Их оценка тогда, с которой я полностью согласен,- это была победа с привкусом поражения. Чавес убедительно победил тогда, но я думаю, что этот президент заслуживал куда большей поддержки. Реформы Чавеса проводились в интересах абсолютного большинства венесуэльцев, была бы логичной большая поддержка. Прогнозы по голосованию в пользу Мадуро совсем не оправдались, ожидали, что он наберет еще больше чем Чавес в октябре.
Если в этой революции не будет сделана внутренняя революция, о чем говорил Режи Дебре (французский философ и соратник Че Гевары), она обречена, Мадуро на следующих выборах не наберет и половины голосов, которые набрал сейчас. Проблема в догматизме, неспособности правительства справиться с коррупцией и преступностью, неспособности венесуэльцев заставить правительство, которое называет себя революционным отвечать за слова и соответствовать этому статусу, т.е. править, подчиняясь народу. Ведь бюрократия подчиняется самой себе, и без борьбы с бюрократией, революция обречена.
Будущее Венесуэлы решит венесуэльский народ, который благодаря Боливарианской революции организован в сильные общественные низовые движения, требует все большего участия в управлении страной, давит на правительство, требует покончить с коррупцией. И я надеюсь, что самый интересный этап в истории Венесуэлы, начавшийся с приходом Чавеса к власти в 1999 г, продолжится. К власти пришел народ, это не пропагандистские лозунги, я это видел, и я надеюсь, что народ чему-то научился за это время, стал более критичным и самокритичным.
Какой станет Венесуэла, если к власти вернется оппозиция, Энрике Каприлес и другие политики, руководившие страной до 1999 года?
Венесуэла может быть отброшена в развитии на много лет назад. С другой стороны в Венесуэле действует одобренная на референдуме конституция, которая затрудняет это. Может быть все что угодно, вплоть до вооруженной интервенции США. Хотя если мы будем об этом говорить в Украине, нам покрутят пальцем у виска и скажут, что мы дремучие совки. В Латинской Америке об этом думают иначе. Да и если посмотреть на ситуацию в Ливии и Сирии - мысль о возможном вторжении в Венесуэлу США, если того потребуют их нефтяные потребности - для меня кажется совершенно реальной и возможной.
Дело не только в нефтяных запасах в Венесуэле. Если венесуэльская революция удастся, это станет примером для всей Латинской Америки, и не только. Чавес проводил социалистическую политику при сохранении всех демократических гарантий, расширялось реальное участие населения в управлении государством. Это тот тип социализма, которого боятся. Ведь боятся не северокорейского ужасного «социализма», боятся того, что может изменить историю всего ХХI века. Проект Чавеса уже изменил историю и стал объектом информационной войны.
После смерти Чавеса были прогнозы, что интеллектуальным лидером боливарианского движения станет президент Эквадора Рафаэль Корреа. Выпускник Гарварда, за 2 года ликвидировавший внешний долг страны, он бросил вызов США, когда предоставил убежище врагу американской разведки Джулиану Ассанжу и, возможно, предоставит Сноудену. Но помимо этого, он триумфально победил на президентских выборах в этом году. В чем загадка успеха этого лидера?
Если убрать идеологическую предвзятость, проект «гражданской революции» Рафаэля Корреа-это искренний социал-демократический проект, который на фоне доминирования неолиберальных идей в мире выглядит чем-то революционным. Он человек очень образованный и взвешенный. Его правительство – единственное среди боливарианских, которое добивается все большей популярности у населения. Еще 15 лет назад Эквадор наряду с Боливией был одной из беднейших и коррумпированных стран Южной Америки, отличавшейся от Боливии разве что более хорошим климатом. Сейчас взятки здесь влекут серьезные наказания, создана прекрасная транспортная инфраструктура, развивается горнодобывающая промышленность. Это в тоже время влечет критику со стороны зеленых и индейцев. Не понятно только: как Эквадор может решать свои социальные проблемы, не развивая промышленность? Дестабилизация правительства в Эквадоре делается через ставку на подобные индейские и экологические движения.
Продолжение следует.