Чавес появился в латиноамериканской политике после "потерянного десятилетия" 1980-ых годов. Это были потерянные годы для развития большинства стран Латинской Америки, для богатой нефтью Венесуэлы в том числе. "Каракасо" меня породило" - говорил не раз Чавес. Так назывался голодный бунт жителей трущоб столицы Венесуэлы Каракаса в феврале 1989 года, прошедший спустя несколько дней после инаугурации нового старого президента Карлоса Андреса Престеса, и закончившийся расстрелом тысяч демонстрантов.
"К моменту образования нового правительства Карлоса Андреса Престеса прошло уже 6 лет с наступления “Черной пятницы”. Венесуэла была обессиленной страной, отягощенной долгами, а народ ее погружался в бедность и самую отвратительную нищету. И в этой ужасной действительности явилось, кроме того, неумолимое зло "шоковой" неолиберальной политики. И тогда случилось то, что должно было случиться: разразился ураган… Потом последовали массовые убийства, геноцид," - вспоминал те события венесуэльский президент.
Часть армии, к которой принадлежал и майор Чавес, была возмущена тем, как президент Перес использовал армию для осуществления кровавой бойни, и подняла восстание в 1992 году, закончившееся провалом. История оправдает Чавеса и его соратников, Перес, отправленный в отставку после импичмента, в 1993 году сбежал от судебного преследования по ряду коррупционных дел в Майами.
Противники Чавеса, которым сейчас никто не мешает пить за его смерть, мечтают найти основания, чтобы назвать Чавеса диктатором, но не находят. Выборы в Венесуэле проходили без нарушений, и Чавес строго придерживался конституции, утвержденной на всенародном референдуме 1999 года. Секрет успеха Чавеса в том, что он сумел проводить достаточно радикальные преобразования в стране, не нарушая конституцию, в то время, как его противники не раз это делали, в том числе совершив попытку переворота в 2002 году. Более того Чавес стал примером государственного деятеля, способного отвечать за свои слова и держать обещания, чем вызывал всегда волну симпатий.
Модель вынесения на референдум новых конституций переняли другие латиноамериканские государства, где народ впервые определял содержание основного закона страны. "Именно так в Южной Америке рождается новая конституционная доктрина, основанная на изначальной учредительной власти наших народов" - сказал венесуэльский президент тогда. Сейчас принятия новых конституций на референдуме требуют протестующие ряда стран Европы.
Хотя Чавес декларировал построение социалистического общества в Венесуэле везде, где только можно было это упомянуть, он никогда не был догматиком. "Мы знаем, что социализм нельзя навязать посредством декрета, он должен быть построен и создан коллективными усилиями. Именно критическая и креативная, созидательная и освободительная способность народа дает жизнь новому обществу. Если бы социализм устанавливался с помощью декрета, если бы он стал догмой, ошибочные попытки продолжали бы умножаться". И обращал внимание на советский опыт, которого нужно избежать: "Лев Троцкий для определения деспотичного государства, которое укрепилось при сталинизме, называл его дегенерированным рабочим государством. Напротив, настоящее рабочее государство должно быть способно не только создавать новые производственные отношения и новые категории и условия времени и труда, но и придавать импульс процессу передачи власти с тем , чтобы расширялся контроль со стороны рабочих, особенно в сфере производства".
Вообще выступления Чавеса - это, как правило, набор разных исторических параллелей из истории Латинской Америки, цитат латиноамериканских мыслителей, отцов-основателей республик, культурных деятелей. Чавес стремился объединить в своих взглядах идеалы освободительного движения Латинской Америки и то, что он подчерпнул из вглядов социалистов-теоретиков, при этом оставаясь ревностным католиком и последователем "теологии освобождения": "Церковь, которая не объединяется с бедняками, чтобы разоблачить несправедливость, которая совершается над ними, не является Настоящей Церковью Иисуса Христа. Об этом также говорил нам Его Преосвященство Ромеро(убитый военной диктатурой архиепископ Сальвадора) 17 февраля 1980 года".
Чавес вернул к жизни борьбу за интеграцию всей Латинской Америки. "Нужно планировать производственные связи, преодолевая национальные границы, но расширяя их до нашей Великой Родины, которая состоит из всех нас" - писал он в 2009 году. Политика Чавеса, направленная на то, чтобы вытащить некоторые страны Центральной Америки из-под влияния США, всегда граничила с розовыми мечтами. Его интеграционные взгляды всегда были основаны на идеалистической модели единства латиноамериканской цивилизации, а не на реалиях экономической взаимозависимости латиноамериканских государств. Но интеграция Венесуэлы с южноамериканскими государствами продолжает успешно развиваться.
Чавеса можно обвинить в неразборчивой внешней политике. Как правило, встречи с лидером исламистов Ирана Ахмадинеджадом, руководителями Беларуси и России Лукашенко и Путиным - это то, что вменяли венесуэльскому президенту, чтобы объяснить, что он диктатор, и эти встречи не нравились многим сторонникам Чавеса. Николя Саркози, правда, регулярно встречался с Путиным и брал деньги у Каддафи, но это же человек французских корпораций, а значит, ему все дозволено, и он остается после этого "великим демократом" в СМИ и даже может вернуться в президентское кресло. Внешняя политика Чавеса за пределами Латинской Америки действительно не была подчинена какой-то идеологии, лишь поиску союзников в борьбе с оппозицией со стороны США латиноамериканским интеграционным проектам, не имевшим ничего общего с созданием удобных для США зон свободной торговли с каждой из латиноамериканских стран.
Вчера украинские политики начали спешно выписывать слова Чавеса из протокола встречи с Януковичем в октябре 2010 года, чтобы доказать, что Чавес еще дружил и с подрастающей украинской диктатурой, хотя визит остался безрезультатным. Впрочем, Чавеса всегда больше интересовали самолеты и военные технологии постсоветских государств, и он не разбирался во внутриполитической ситуации в этих странах. В Украине его интересовали самолеты завода Антонова, а не моральная поддержка олигархического режима.
У вас, украинцев, есть глубокое чувство независимости и суверенитета... Мы боремся за одно дело – за независимость, развитие суверенитета наших государств
— Уго Чавес
Феномен Чавеса - феномен новой волны антиглобализма. Этот антиглобализм стоит понимать в широком понимании как попытку сделать глобализацию процессом, приносящем пользу каждому человеку, развивающимся странам, экологии, культурному разнообразию – всему тому, что нельзя наблюдать в процессах глобализации, которые направляются сейчас исключительно крупнейшими корпорациями и государствами. Это также попытка усовершенствовать демократические стандарты, сделать их более зависимыми от воли граждан, сохраняя конкурентные возможности для альтернативных мнений, даже для таких антидемократичесих сил, как нынешняя венесуэльская оппозиция. Этот антиглобализм вышел за пределы уличных баталий Сиэтла и Генуи, дискуссий Всемирного социального форума и трибунала в Бамако, и уже взял штурмом несколько правительственных резиденций в Латинской Америке.
Для многих латиноамериканцев устремления Чавеса стали новой реализацией забытой региональной идентичности, совпав с процессами культурного возрождения и ростом массовых социальных движений в регионе. Там, где победили бизнес-группы, стремящиеся связать будущее своих стран исключительно с США-в Мексике и Центральной Америке, сейчас хаос, словно идет вялотекущая гражданская война, царит обстановка разложения государства и террора головорезов из наркомафии Мара. Там, где латиноамериканские страны избрали путь региональной интеграции, преимущественно в Южной Америке, идет уверенное развитие и у многих появились перспективы на будущее.