Я всегда сочувствовал тем, кто менял страну. Кого выгонял Гитлер или пригласили раскаявшиеся немцы. Кто, предпочтя родину историческую настоящей, ломает язык, а с ним душу, и учит чужой.
Кто не смог дома и опустил руки — чтобы потом их поднять и сдаться на милость новой стране. Кто не предатель, а просто немножко самоубийца. Выслать свою душу за рубеж — это именно оно.
Значит — была безысходность. Это горе. Не сужу и да не судим буду. Только жалею.
Кто Родину не чувствует, любить не может — ни ее, ни людей. Он всюду чужой и неприкаянный. Он никогда не будет счастлив — возможность настоящего счастья осталась дома. А дом остался на Родине. Где жил, учился, дружил, любил, работал, где твой воздух, твоя погода, твои атомы-молекулы. Где не ныл, а делал, если умел.
Чужая фата-моргана его не заменит, это не фата невесты перед новой жизнью и даже не деньги Моргана, это серое покрывало и милостыня, даже если щедрая.
Если Родине плохо, а тебе хорошо, это страшно, это беда и страны, и человека.
Социал в Германии, или жизнь в сильной и новой стране профессиональных евреев, или процветание за океаном, или просто жизнь винтика в большой недалекой стране, где кончается Европа-Запад и начинается Азия-Восток,— это все, безусловно, очень сильно. Что при этом в сердце?
Слава Украине, слава многонациональной украинской нации. Без восклицательных знаков, им место в сердце, а не в Сети.
Я рад всюду недолго погостить, чтобы вернуться, чтобы жить и работать дома. Я счастлив, что получается. Слава Господу Богу, ибо Господь дал.