Дело для «звездочки»
Невысокий, плотный и сильно постаревший со времени своего последнего интервью на камеру оперативников ФСБ, Юнус Машарипов на последнее заседание по делу явился в бодром и воинственном настроении – еще на лестнице стал рассказывать пристегнутому к нему наручниками конвоиру о том, что его лишили свободы незаконно.
А свое выступление он начал с заявления, что судья Сергей Смирнов за время судебного следствия сознательно нарушал его права, причем делал это из соображений национальной и религиозной неприязни к нему, как к крымскому татарину и мусульманину. Более того, Юнус сообщил, что судья вступил в сговор с государственным обвинителем и сотрудниками ФСБ. Целью этого сговора, по мнению подсудимого, было активно препятствовать на протяжении всего процесса объективному разбирательству, особенно по вопросу применения офицерами ФСБ «гестаповских пыток».
В ходе прений Машарипов рассказал, как он стал «поджигателем леса» и «подрывником». По его версии, дело было сфабриковано к юбилею президента России Владимира Путина (7 октября 2017 года). Местные силовики стремились отличиться к этой «знаменательной» дате, раскрыть какое-то примечательное преступление, чтобы получить очередные звания, награды и премии.
За четыре дня до задержания в отношении Машарипова было вынесено постановление за подписью заместителя начальника Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по РК и городу Севастополю Сергея Воронцова. В постановлении, со слов подсудимого, крымские боссы ФСБ определяли, что он причастен к поджогам ялтинского леса, а все для этого необходимое, вместе с двумя взрывными устройствами, хранится у него в гараже.
Как начальство написало, так все и обнаружилось спустя три дня при обследовании гаража и участка местности, где якобы Машарипов оборудовал тайник. Сам подсудимый после пыток током и открытым огнем признал на камеру, что завербован СБУ, по заданию которого «разбрасывал шприцы на пляжах», чтобы сорвать курортный сезон, а также «поджег лес в Ялте» и планировал совершить какой-то подрыв, но не успел.
Во время следствия вдруг оказалось, что тем летом лес в Большой Ялте вообще не горел. Дело по статье 261 УК «Уничтожение или повреждение лесных насаждений» пришлось срочно закрывать и трансформировать признание о совершившемся поджоге – в намерение поджечь лес с помощью взрывных устройств, найденных при обыске.
Наследили
Нелепость версии следствия, утвержденной государственным обвинением во время судебных прений, раскритиковал адвокат подсудимого Алексей Ладин. Его основные аргументы строились вокруг двух фактов. Во-первых, сотрудники ФСБ совсем не боялись, что самодельные взрывные устройства, найденные при обысках, «жахнут» в процессе осмотра или у них в руках при изъятии. Несмотря на все «не помню» и «не видел» допрошенных силовиков, в ходе судебного следствия удалось выяснить, что никакие меры безопасности при работе с обнаруженными предметами не соблюдались. А значит была не вполне объяснимая уверенность в том, что реальной опасности эти устройства не несут.
Во-вторых, вызывает сомнение принадлежность обнаруженных устройств непосредственно Машарипову. Одно было найдено в лесном тайнике, а второе в гараже, который, как позже оказалось, подсудимому не принадлежал – он только выполнял там строительные работы. Это обстоятельство явно не учли впопыхах фабрикации дела «к юбилею», но потом, во время следствия, вопрос о принадлежности взрывчатки подсудимому стал очень принципиальным. И тогда экспертиза обнаружила на самодельных бомбах биологические следы Машарипова.
Тут бы и всем вопросам конец, если бы не одно обстоятельство. Как утверждает сторона защиты, биологические образцы у подсудимого силовики взяли насильно, против его воли и по сути без свидетелей. И только потом была экспертиза, которая нашла следы подсудимого на взрывчатке. Не случись этого принудительного забора биообразцов, вероятно, никаких улик, привязывающих Машарипова к этим взрывным устройствам, вообще не было бы. В довершение этого иллюстративного эпизода адвокат обратил внимание суда и на тот факт, что саму процедуру получения образцов следователь оформил коряво – не как следственные действия, как один из вариантов оперативно-розыскных мероприятий.
Судья-психиатр
Отдельного внимания заслуживает эпопея с медицинскими документами, которые оказались в деле Юнуса Машарипова. Во время прений подсудимый заявил: «Насильственное судебное определение меня, гражданина Украины, в психбольницу – это стремление России спрятать от мирового сообщества свидетеля, очевидца совершенных в Крыму преступлений».
В доказательство своей психической полноценности он отметил, что являлся опекуном для душевно больной супруги и в этой связи регулярно проходил собеседования у психиатров. И те не замечали в его поведении психических отклонений. Более того, за время нахождения в экстремальных условиях заключения он ни разу не имел конфликтов с администрацией СИЗО или заключенными, а также самостоятельно защищал свои интересы в судебных инстанциях вплоть до кассационной.
Также со слов подсудимого стало ясно, что как минимум одна из комплексных психолого-психиатрических экспертиз в его деле выглядит сомнительно. Такого уровня выводы должны делать два эксперта, а заключение в отношении Машарипова подписано только одной фамилией. Судья Владимир Романенко во время первого рассмотрения его дела и судья Сергей Смирнов в данном судебном следствии наотрез отказались допрашивать экспертов и давать какие-либо оценки их заключениям. А это нарушило право подсудимого на защиту.
Адвокат Ладин для полноты картины зачитал судье целый список очень специфических медицинских вопросов, которые имеют значение для определения вменяемости человека, но почему-то оказались не отражены в материалах данного уголовного дела. В заключение адвокат задался риторическим вопросом о том, как без опоры на показания экспертов в области психологии и психиатрии, суд, не обладая медицинскими знаниями на должном уровне, сможет принять обоснованное решение о психическом состоянии его подзащитного.
Неуслышанный
Еще во время прений Машарипов пообещал, что, если ему удастся избежать психиатрической больницы и смерти в заключении, он снимет фильм или напишет книгу, в которой расскажет всему миру, каким мучениям его подвергли «фашисты-офицеры ФСБ». Во время своего заключительного слова он снова вернулся к теме проявлений фашизма со стороны силовиков, а также историческим параллелям в вопросах этнической ненависти российских властей к крымским татарам. Потом помянул, что во время оккупации Крыма президент РФ обещал всем соблюдение прав человека, «но в очередной раз продемонстрировал всему миру, что он лжец».
Судью все эти пассажи стали довольно быстро раздражать – несколько раз он пытался потребовать от Машарипова говорить ближе к сути уголовного дела. И всякий раз на все более повышенных тонах. В какой-то момент оба даже стали кричать, пытаясь перекричать друг друга. Наконец судья не выдержал очередных исторических сравнений из времен царя Николая Второго. «Суд удаляется в совещательную комнату. Приговор будет оглашен сегодня», - буркнул судья, перебивая Машарипова, и выбежал из зала суда, громко хлопнув дверью своего кабинета. Последнее слово подсудимого осталось не досказано и не дослушано. Спустя пятьдесят минут судья Сергей Смирнов приговорил его к принудительному определению в психиатрическую больницу с интенсивным наблюдением.
Справка
Машарипов Юнус Турапович, 1964 года рождения, житель Ялты. Был осуждён к 4 годам колонии общего режима со штрафом в размере 110 тысяч рублей по ч. 1 ст. 223.1 («Незаконное изготовление взрывного устройства»), ч. 1 ст. 222.1 («Незаконное приобретение, хранение и ношение взрывчатых веществ или взрывных устройств») УК РФ. В дальнейшем, во время отбывания наказания в керченской колонии общего режима, Машарипов подал кассационную жалобу, по которой приговор был отменен и дело возвращено на новое рассмотрение в Ялтинский городской суд. С 30 июля 2019 по 3 марта 2020 года судья Сергей Смирнов вел повторное рассмотрение этого дела в закрытом режиме.