Ручное управление
Если сравнить две редакции таблицы расходов – перед первым и перед вторым чтением законопроекта о бюджете на 2019 год, можно заметить, как отражается на бюджетном процессе “культурная политика”. Не все изменения могут похвастаться наличием внятных аргументов в их пользу. Например, в публичном поле не звучит никаких четко артикулированных причин, чтобы увеличить в четыре раза по сравнению с 2018-м годом финансирование для творческих союзов. Это увеличение, скорее всего, значит, что кто-то очень активный и имеющий доступ к людям, вносящим правки в проект бюджета, “выходил” эту правку.
Аналогичное ручное управление нам демонстрировали в прошлом году, когда под шапку Украинского культурного фонда, созданного для того, чтобы распределять финансирование на прозрачных конкурсных условиях, впихнули три депутатских проекта – фестивали в Кропивницком, Ивано-Франковске и Аккермане (почему депутаты, ратующие за развитие культуры в их родных городах, не могут профинансировать эти фестивали самостоятельно – загадка). Позднее Минкульт забрал эти фестивали себе, и УКФ не пришлось возиться с их финансированием. Не исключено, что в 2019 году фестивали снова получат “ручное” финансирование, только, чтобы никого не раздражать, их спрячут в одну из статей расходов Министерства культуры.
Фонд, впрочем, в покое не оставили – в проекте бюджета на 2019 год его статья носит название “Забезпечення функціонування Українського культурного фонду, підтримка проектів, виробництво (створення) та розповсюдження фільмів патріотичного спрямування”, хотя между чтениями предлагалось эту формировку изменить, оставив только первую часть – так статье не пришлось бы проходить утверждение в Министерстве финансов, что, как показывает практика, может затянуться и привести к задержке финансирования.
Другими словами, после критики в адрес конкурса кинопроектов “патриотической направленности”, который провел Минкульт, где-то на загадочном “верху” решили, что злосчастные 500 млн на патриотическое кино необходимо приткнуть куда-то еще. Ничего лучше дискредитации новой институции там не придумали, и полмиллиарда гривен затолкнули в Украинский культурный фонд.
В законе об Украинском культурном фонде написано, что один из принципов, на котором строится работа фонда, является “обеспечение конкуренции и равных условий для интеллектуального, творческого развития человека и общества”, а одна из целей – ”содействие производству конкурентоспособного на мировом рынке национального культурного продукта”. Навязывание институции, которая должна стоять на подобных принципах, финансирования “патриотического кино” – прямое вмешательство в работу этой институции, фактически диктовка, на что давать деньги, а на что нет.
Одним из аргументов в пользу назначения Марины Порошенко на пост главы фонда была надежда на то, что она будет адвокатом новой институции и культуры в целом. Так профессиональная среда решила закрыть глаза на то, что у первой леди нет ни профильного образования, ни опыта работы в культурной сфере. Не секрет, что добывать финансирование из государственного бюджета для неприоритетных направлений, коим до сих пор является культура, – очень сложно, иногда приходится полагаться на патерналистские модели, когда кто-то влиятельный берет под свое крыло проекты или целые государственные органы. Но дело не только в выбивании финансирования (бюджет УКФ на 2019 год составляет 708 млн грн, включая 500 млн на кино), а и в отстаивании принципов, на которых постмайданная государственная культурная сфера будет работать. 500 млн на “патриотическое кино” в статье расходов Украинского культурного фонда означают, что Марина Порошенко с одной из приписанных ей профессиональным сообществом функций не справилась.
Можно только посочувствовать исполнительному директору Фонда Юлии Федив, чья репутация, в отличие от репутации Марины Порошенко, может оказаться под серьезной угрозой: “патриотический конкурс” больше похож на часть предвыборных игрищ и не имеет ничего общего с реализацией настоящей культурной политики. Не будет преувеличением сказать, что проведение этого конкурса, несмотря на пафосную риторику, которая его сопровождает, противоречит всему, за что активные участники культурной среды боролись после Майдана.
Кажется очевидным, что если власти продолжат относиться к Украинскому культурному фонду в том же духе, новосозданная институция станет просто очередной бюджетной корзиной, откуда все желающие смогут взять себе по яблоку, не считаясь ни с какими критериями, условиями конкурсного отбора и здравым смыслом.
Вопрос о том, зачем было выводить полмиллиарда из-под финансирования профильного исполнительного органа в сфере кино и пускать его гулять, где ни попадя, остается открытым – решение пустить такую сумму на “патриотическое кино” (и, стоит напомнить, сериалы) не было никак аргументировано теми, кто это решение принимал.
Новые институции
После Майдана, впрочем, произошли и позитивные изменения: за неполных пять лет, прошедших с того момента, когда украинское общество начало активно включаться в формирование политик страны, в культуре реализовалось несколько важных проектов. Речь идет об открытии трех новых органов, каждый из которых, при условии, что его работа будет бесперебойной и не встретит серьезного сопротивления системы, окажет большое влияние на украинскую культуру: Института книги, Украинского культурного фонда и Украинского института.
Естественно, каждая из институций столкнулась со сложностями: у Института книги – уже четвертый руководитель за два года существования, про палки в колесах Украинского культурного фонда мы написали выше, а Украинский институт буквально выбивал себе необходимое на 2019 год финансирование в размере 90 млн грн (изначально им хотели отвести лишь 10, чего хватило бы только на зарплаты немногочисленной команде).
О необходимости создания Института книги начали говорить почти сразу после Майдана: в 2015 году президент Форума издателей Александра Коваль писала о том, каким Институт должен быть. В 2018-м Коваль его возглавила, а главным достижением Института книги в этом году можно назвать проведение конкурса на закупки книг в украинские библиотеки (качество которого высоко оценили в профессиональной среде) и организацию стенда на Франкфуртской ярмарке. Из-за увольнения первого директора и фактической бездеятельности назначенного министерством и.о., Институт книги находился в долгом режиме ожидания. На 2019 год на его финансирование предусмотрено 145 млн грн.
Кроме борьбы с 500 “патриотическими” миллионамии, УКФ в 2018 году был занят реальной работой, проведя конкурсы международных, национальных и индивидуальных проектов. По результатам этих конкурсов 298 проектов получили финансирование на сумму 148 млн грн. Несомненно, работа фонда не идеальна и можно придраться к качеству некоторых профинансированных проектов, но конкурсы УКФ, в отличие от конкурсов другой подведомственной Минкульту институции – Украинского центра культурных исследований, – могли похвастаться прозрачностью и компетентностью. Сейчас УКФ готовится объявлять новый конкурс проектов 2019 года.
Украинский институт единственный из этой тройки не подчиняется Министерству культуры. Его “шапка” – МИД, серьезно озадачившийся вопросами публичной дипломатии. Именно ею Украинский институт должен заняться, популяризируя Украину за границей, как это делает Польский институт для Польши, Гете-институт для Германии или Французский институт для Франции. В этом году у него появился директор – Владимир Шейко, и костяк команды, которые провели стратетигескую сессию с участием профессиональной среды. В 2019 Институт должен будет открыть первые филиалы, провести год Украины в Австрии (объявленный президентом) и профинансировать первые проекты в сфере публичной и культурной дипломатии. На все про все – 90 млн грн.
Каждая из институций требует тщательной адвокации своей деятельности в обществе и во власти, и каждая является иллюстрацией перехода менеджеров из небюджетного сектора в бюджетный, работающий по совершенно другим правилам. Так мы пришли к неприятной части разговора.
Столкновение миров
Переход менеджеров из небюджетного в бюджетный сектор не у всех проходит гладко, а для некоторых становится драматическим: на протяжении пяти лет заряд менеджеров культуры заметно поиссяк – кто-то ушел с занимаемых должностей (как Татьяна Терен – с поста директора Института книги, например), кто-то продолжает работу, а кто-то просто выгорел или потерял надежду на перемены.
Человеческий ресурс в сфере культуры очень мал, и менеджеры, которые могут перейти из небюджетного сектора и возглавить новую государственную институцию, подвергаются серьезному стрессу, едва переступив порог новой институции. Контраст между этими двумя вселенными слишком велик, а госуправление культурой все еще зарегулировано настолько, что комфортно в бюджетной сфере себя чувствовать могут только закоренелые чиновники, не являющиеся ни визионерами, ни экспертами в культурных индустриях, и не чувствующие необходимости производить новые политики в сфере культуры. Их суперспособность – разбираться в тонне документации, необходимость которой нужно давно пересмотреть. Можно ли высечь живую искру, когда ты завален бумажками, которые что-то “согласовывают” или “разрешают” – вопрос, на который неоднократно и, в основном, отрицательно отвечали разные менеджеры культуры за эти прошедшие пять лет.
С другой стороны, некоторым визионерам из небюджетного сектора, претендующим на поддержку государства, было бы не лишним начать лучше разбираться в том, как последнее функционирует – хотя бы в узком поле своей деятельности. О том, что гении неспособны мириться с какими-то процедурами, говорит скандал вокруг представительства Украины на Венецианской биеннале в 2019 году. “К черту регламент, отправьте вот этот проект”, – твердили в один голос участник конкурсного отбора, занявший второе место, и те, кто его поддерживал. Мало кто в Украине планирует на более длительные сроки, чем полгода, но представьте себе: регламент и конкурс проектов отменяются, на биеннале постановлено отправлять “гениев” – то есть, тех, кто первым успел добежать до принимающего решения (до Минкульта, то есть), или тех, кого Минкульт считает гениальным. Вы не успеете оглянуться, а на открытии павильона министр культуры будет играть на скрипке, зажав ее между ног (это будет самое яркое его появление за всю каденцию), в окружении опостылевших всем венков и караваев.
В каком-то смысле и чиновники, и представители небюджетного сектора страдают теми же болезнями – тотальным недоверием друг к другу, недальновидностью и незнанием того, как работают противоположные сферы. Впрочем, что и говорить, чиновники и друг другу не доверяют – между министерствами то и дело вспыхивают позиционные бои за сферы влияния.
Что дальше?
Впрочем, все еще может кардинально измениться после парламентских выборов, когда поменяется коалиция, а следовательно – влияние и вес политических сил при власти. Может поменяться министр, а вместе с ним – список приоритетов, интенсивность работы и риторика. Главная проблема культурной политики – отсутствие преемственности и понимания стратегических целей, которые нужно достичь вне зависимости от того, кто сидит в министерством кресле, – была сформулирована сразу после Майдана и не решена до сих пор. Если сомневаетесь, сравните министерские каденции Евгения Нищука и Вячеслава Кириленко, когда второй начисто перечеркнул все начинания своего предшественника, тогда еще, в далеком 2015, больше опиравшегося на профессиональное сообщество.
В отчете министра Евгения Нищука о 100 днях работы можно обнаружить декларируемые приоритеты – реорганизация Минкульта, запуск вышеупомянутых институций, проведение инвентаризации и аудита всех подведомственных министерству учреждений культуры. Основные пункты политики министерства культуры, впрочем, больше заметны в статьях государственного бюджета. Это выплата зарплат, финансирование мероприятий (на непонятных, опять-таки, основаниях – анонсированные 50 млн на странные конкурсы, начатые Ириной Френкель, тоже “зашили” в бюджетные статьи) и залатывание дыр – реконструкция, реставрация и т.д.
Год охраны наследия, который в Минкульте хотели объявить, но так и не дождались распоряжения президента (без которого можно было этот год и так провести), ни в чем, кроме парламентских чтений, не проявился. От финансирования мероприятий Минкульт отказаться так и не смог, хотя намерение всячески декларировалось – очевидно, что министерство существует для создания политик, а не для проведения концертов.
И самая главная проблема, в решении которой Минкульт не сдвинулся ни на йоту за последние годы – это коммуникация с внешним миром. Глубокомысленные цитаты министра регулярно публикуются на официальном сайте ведомства, но внятной информации о конкурсах, о реализации придуманных политик, о внутренней реформе, в конце концов, на главной странице сайта ничего нет. Общество попросту не знает, чем Министерство культуры занимается. Это продолжает подпитывать убеждение, что Минкульт в его нынешнем виде нужно упразднить как атавизм, оставшийся от советской системы. Доказывать обратное менеджерам культуры, которые все еще лелеют надежду на безболезненное и плодотворное сотрудничество с государством, становится все сложнее с каждым годом.
Цифры
Бюджет Министерства культуры на 2019 год составляет 6,96 млрд грн, что на 600 млн грн больше, чем в текущем году.
Почти в три раза выросли расходы по статье “Підвищення кваліфікації, підготовка та перепідготовка кадрів у сфері культури і мистецтва, підготовка кадрів акторської майстерності для національних мистецьких та творчих колективів” – с 22 до 60 млн грн.
Статья “Фінансова підтримка національних творчих спілок у сфері культури і мистецтва та заходи Всеукраїнського товариства "Просвіта" выросла с 19 млн грн 2018-го года до 87 млн в 2019 (в первом чтении бюджета эта статья составляла 40 млн грн).
На 142 млн грн выросла сумма поддержки национальных театров; на 52 млн – статья “Фінансова підтримка національних художніх колективів, концертних організацій та їх дирекції, національних і державних циркових організацій”; на 69 млн выросли расходы на государственные музеи, библиотеки и культурно-просветительские центры.
В два раза больше, чем в 2018 году, получит Институт национальной памяти – 105 млн грн.
Госкино в 2019 году получит столько же, сколько в 2018-м: 518 млн грн. При этом сумма финансирования между первым и вторым чтением бюджета не увеличилась, а значит, депутаты не включили туда расходы на выплату взноса в Евримаж и зарплаты членам Совета по поддержке кинематографии, который должен быть сформирован, как только министерство культуры делегирует туда своего представителя.
Между первым и вторым чтениями в бюджете появились расходы:
- на реставрацию замка в Жовкве – 10 млн;
- на термоизоляцию в оперном театре в Харькове – 10 млн;
- на реставрацию здания под помещения для Львовской музыкальной академии – 7,6 млн.
- на дофинансирование проектов “патриотического” питчинга в Минкульте, который прошел летом 2018 – 50 млн.
- на достройку Мистецького Арсенала – 20 млн грн.