Всегда, сколько себя помню, Девятое мая было праздником праздников.
Бабушка, царство ей небесное, когда смотрела по телевизору парад Победы, неизменно плакала. Тихими такими, трогательными старческими слезами.
Я мала была и глупа - не понимала.
- Ты не представляешь, Ксеня, сколько людей погибло. Не дай Бог тебе это знать.
Ее детство пришлось на оккупацию. Отец вернулся из лагеря еще до 41-го. Каким-то чудом - призвали. Вернулся, но прожил потом недолго.
***
В соседнем парадном жил Анатолий Ефимович. Прошел всю войну. Девятое мая встретил под Берлином.
У них с женой не было внуков. А может были, но далеко... И каждый год, Девятого мая (да, сколько живу, я буду писать эту дату с большой буквы) утро начиналось с того, что я собирала букет сирени - можно словами изобразить его нежную прелесть, но никак не передать, увы, аромат) и отправлялась поздравлять Анатолия Ефимовича. Заставала его неизменно - при полном параде; китель весь в орденах - живого места нет. Он радовался мне, будто родной и угощал апельсинами - из ветеранского пайка.
Году, кажется, в 96-м (могу ошибаться) его не стало. Скоро ушла и жена его - светлая, аккуратная старушка.
Сегодня, приезжая в родной двор - хоть зимой, хоть летом, днем ли, вечером ли - неизменно оглядываюсь на ту самую лавочку, где он всегда сиживал. Проходишь мимо, а он - заместо приветствия - салютует. Как тогда, в 45-м.
***
Вот - еще картина. Лет с пяток тому, может и больше. Едем с отцом на дачу. В открытые окна машины врывается май - густые его дурманящие запахи, торжество жизни.
Из динамиков - любимый нами обоими (но мной - особенно) Розенбаум:
"Да, на помин свеча/начало всех начал/давай помянем-ка Георгий Константиныча/ ведь это, мать честна, была его война/ он заслужил, чтоб над страной всегда стоять во стременах".
- Пап, я тут подумала...
- Тихо. Слушай. Это про деда нашего.
Да, это о моем деде и о его отце, Киме Ефимовиче Василенко. Совсем молоденьким на фронт ушел, 18-ти лет. Ранение. Войну окончил в Венгрии.
***
У меня есть друг. Ему уже за 50.
В детстве он кланялся памятнику воину-освободителю. Так его воспитали.
***
К большому моему сожалению, своим детям я уже не смогу вполне объяснить, чем была Великая Отечественная война. И почему для наших людей это не то же, что Вторая мировая.
Мое-то поколение едва застало отзвуки. Горькое эхо, отражавшееся в слезах стариков. Для тех, в чьих семьях эти старики были. Для тех, кто помнит: Георгиевская ленточка - символ подвига и славы, а вовсе не гнусного, продажного сепаратизма. Будь проклят тот, кто этот святой, да, действительно святой - без пафоса и вздохов - символ опорочил.
Верно: чем больше времени проходит, тем дальше и глуше отзвуки той войны. Для наших потомков она будет сопоставима, пожалуй, с войной 1812-года. Да, славная, да, героическая, но не тронувшая душ, уж слишком отчужденная, не прошедшая мимо, не разлинеившая судьбу собственной семьи.
***
Еще один друг у меня есть. 1947-го года рождения. Войны, вроде как, не заставший. Но всю жизнь проживший в ее отголосках.
- Второй тост за столом всегда был - "лишь бы не было войны", - вспоминает, - Слишком много горя, слез, поломанных жизней, стоила она тем, кто прошел фронт, кто маялся в тылу.
И еще, из его же воспоминаний:
- Жизнь восстанавливалась очень медленно. Хлеб по карточкам, перенаселенные коммуналки на руинах Киева. И коммуналки - роскошь, многие жили в землянках. Так - до начала 60-х. Не дай вам Бог, деточки. Желать войны может только тот, кто не знает, что это такое.
Не дай нам Бог.