Естественно, сразу возникли нехорошие ассоциации с «тройками» середины прошлого века в СССР. С другой стороны, появляется реальная возможность конфисковать в пользу государства имущество клана Януковичей. Однако на самом деле проблема заключается совершенно в ином. Нет, «тройки» нам уж точно не грозят. А вот неосторожное обращение с такими механизмами, как «люстрация» и «судебное производство» могут привести к неожиданным последствиям.
Итак, на внеочередном пленарном заседании во вторник, 7 октября, Верховная Рада с четвертой попытки приняла поправки в Уголовный и Уголовный процессуальный кодексы о неотвратимости наказания за отдельные преступления против основ национальной безопасности, общественной безопасности и коррупционные преступления. Документ, внесенный премьер-министром, помимо введения конфискации имущества как наказания за ряд преступлений, предусматривает еще и заочное следствие и заочное судебное разбирательство в случаях, когда вручить повестку (уведомление) или установить местонахождение обвиняемого (подозреваемого) невозможно. При этом должны быть доказательства, что подозреваемый умышленно уклоняется от вручения повестки. Вроде бы все выписано четко и не оставляет пространства для толкований. В теории.
А на практике? Реалии украинской системы судопроизводства таковы, что эти нормы могут быть использованы превратно. Например, уведомление о подозрении. Человек может ни сном ни духом не знать о том, что его в чем-то подозревают. Отбыл отдыхать, к примеру. Или его сбила машина и он, потеряв память, мучительно приходит в себя после ДТП в одной из безвестных больниц. Между тем, идет досудебное следствие, которое может вылиться и в судебное разбирательство, с вынесением приговора. Бедолага только выкарабкался из неприятностей, а тут ему и конфискация имущества, и срок. Безусловно, решение суда в таком случае будет оспорено, но…легко ли это сделать, опять-таки, в наших реалиях? Этот простой пример иллюстрирует то, что с карающими мерами следует обращаться крайне осторожно.
Да, целиком и полностью разделяю мотивы, исходя из которых, был создан этот нормативный акт. Безусловно, борьба с терроризмом, с государственной изменой должна вестись жестко, иначе мы всерьез рискуем потерять страну. И состав преступлений, которых касаются поправки, определен достаточно четко.
Но, откровенно говоря, позволит ли это эффективно одолеть терроризм? Скорее всего, нет. Всегда есть вероятность срабатывания «человеческого фактора». Это может быть судья, по тем или иным причинам лояльный к террористам. Все приговоры не перепроверишь. Если украинские судьи, в отдельных случаях, демонстрируют такие чудеса процессуальной эквилибристики, что удивляют даже видавших виды правоведов, что говорить о судебных разбирательствах в делах о терроризме и измене, где «аргументы» со стороны обвиняемых могут быть очень и очень весомыми. А если взять преступления в сфере коррупции? Коррупционеры, несомненно, попробуют «убедить» судей, с помощью тех же «коррупционных» деяний. Судьи, конечно, устоят. Но на все ли 100%? Не уверен. Таким образом, нужные поправки могут не сработать или сработать не так, как хотелось бы, пока у нас будет судебная система со всеми «родимыми пятнами» и не изжитыми недостатками.
По моему глубокому убеждению, начинать надо с того, о чем говорит президент Украины, - с судебной реформы. Чтобы судебная власть, став реально независимой, в то же время была бы прозрачной, контролируемой обществом. Чтобы у нас было не верховенство конкретного судьи, а верховенство права. Когда такая система будет отлажена и заработает, вышеупомянутые поправки в уголовное производство выйдут на максимальную эффективность.