я не буду говорить о том насколько органично украинское искусство в последние годы своего естественного, не посмертного существования, вписывалось в интернациональный контекст тех лет – это и без меня очевидно. я скажу о другом.
за четыре дня до этого я бродил по римской галерее арта модерна. на открытии в киевском нацмузее я поймал себя на мысли что итальянское искусство того времени я знаю лучше.
итальянское искусство тех лет, наверное, ближайший аналог украинского. я имею в виду 20-е – 30-е годы, время трансформации футуризма / революционного авангарда в муссолиниевский неоклассицизм / сталинский соцреализм. это чисто вкусовое ощущение от языка и сюжетики, от композиционных, пластических и колористических решений. ближайший аналог в русском искусстве – объединение «ОСТ» – «общество станковистов», как мне показалось, ближе к украинскому по исторической судьбе, чем по языку и пластике. хотя и здесь, конечно немало интересных пересечений. но неожиданная близость к итальянцам породила ощущения на грани дежа-вю. я даже предложил куратору выставки юлии литвинец обозначить это искусство термином «УКРАИНСКОЕ НОВЕНЧЕНТО», подобно тому, как нас в свое время окрестили «украинским трансавангардом».
в италии, насколько мне известно, это искусство никогда не было табуировано и давно воспринимается как унылая классика. в советском союзе в 1933 году началась зачистка искусства от любых проявлений «формализма» параллельно с «искоренением буржуазного национализма». в 1937 это искусство было арестовано и помещено в «спецфонды», а частично уничтожено. как и многие из авторов. кто-то был расстрелян, кто-то посажен, кто-то сломлен, это мы и так знали. после смерти сталина расстрелянных и замученных реабилитировали, посаженных выпустили. но вот дальше в украине и в россии судьба искусства 20-х – 30-х сложилась по разному. в россии процесс массовой реабилитации запрещенного искусства начался в 50-е годы, несмотря на все откаты и истерики хрущева в манеже. в 60-е годы искусствоведы вроде александра каменского вытаскивали возвращали в активное культурное поле имя за именем, явление за явлением. в усср говорили: «ще не времья». пожалуй, только дмитро горбачов пытался пробить эту стену. ну, еще, наверное зиновий фогель, григорий островский, может быть еще кто-то. к зрителю вернулись считанные имена – кричевский, петрицкий, глущенко, в гомеопатических дозах – бойчукисты, ермилов, богомазов, пальмов. вот, пожалуй и все.
в москве в 70-х выходит фундаментальное исследование костина «ОСТ» – в усср искусство этого времени заперто в спецфондах, как при сталине. в москве «реабилитированное искусство» начинает вытеснять соцреализм из музеев, его публикуют журналы, издаются альбомы. в киеве – как на кладбище. в москве в начале 60-х мейнстримом становится «суровый стиль», ноги которого растут непосредственно из «ОСТа» и «бубнового валета» – в украину он приходит в основном через москву. хотя и здесь есть ньансы. когда мне было 18 лет, я познакомился с маститым одесским художником алексеем поповым. он писал в основном порт в канонах «сурового стиля» и с благоговением рассказывал мне о своем учителе теофиле фраермане. вчера я впевые (!) увидел портовый пейзаж фраермана 20-х годов и сразу скорректировал свои представления о генезисе одесского сурового стиля 60-х - 70-х, с его многочисленными портовыми пейзажами, особенно касательно попова.
но – в киеве спецфонды реально открыли только в 1987 году! через 30 лет после москвы.
а показали в нормальном объеме (и то не полностью) – только вчера! в прямом смысле этого слова.
еще минимум два поколения художников, вместо того, чтоб осмыслить прерванную традицию, оттолкнуться от нее и идти дальше, лишние тридцать-пятьдесят лет занимались изобретением велосипедов. причем на основе адаптации зарубежных образцов, увиденных по большей части в репродукциях. Никакие интернациональные эталоны не смогли компенсировать отсутствие национального бекграунда современного искусства украины.
наше общество привыкло к ложной мысли об отсутствии либо ограниченности, вторичности и второсортности локальной художественной традиции и перестало беспокоиться о развитии украинского искусства – зачем развивать то, чего, по большому счету не было?
хребет украинскому искусству ломали дважды – при сталине, когда его уничтожили и арестовали, и после сталина, когда до 23 января 2015 года преступно медлили с реинтеграцией некогда репрессированного искусства в актуальный контекст.
то что давно следовало сделать базовым кодом самоидентификации и саморепрезентации украинской визуальной культуры, то что давно должно было породить относительно непрерывную, аутентичную, и в то же время интегрированную в интернациональный процесс художественную традицию, то, что должно было прочно занять свое место в подсознании украинского искусства, то, что давно должно было надоесть, то, что уже пора было забыть и спрятать в спецфонды – все это мы только вчера оттуда достали.
мне стыдно. далі буде.