Знаете, в чём действительно заключается проблема? В различном целеполагании.
Москва ставит целью заполучить не Донбасс, а всю Украину. Об этом и говорит Козак, когда указывает, что России второе Приднестровье особо не нужно, что ОРДЛО пока инкорпорировать в тело РФ никто не будет. Хотя, сообразно последним принятым правкам в обновленную Конституцию, Кремль может нечто подобное себе позволить.
Киев же борется за Донбасс, рисует различные планы, однако не видит главного – выхода из ситуации, при которой вся страна рискует превратиться в Донбасс. Мирно или не очень.
Какой сигнал передаёт Козак в своём интервью? Он намекает: или возвращение Донбасса на условиях Кремля и украинский парламент с пророссийским большинством, или силовой вариант. А каким уже будет этот вариант, зависит, мол, от властей в Киеве.
На самом деле после прочтения интервью Дмитрия Козака становится понятным одно: это не у Путина год на установление мира на Донбассе, а у Зеленского – пару месяцев до момента, пока Москва не начнёт проводить агрессивную кампанию против Украины. Ещё раз: конечная цель РФ – это вся Украина, переданная, желательно, в руки откровенных коллаборантов.
Если же так не произойдёт, то Москва попробует реализовать другой сценарий. Гуманитарного кризиса, военной агрессии на Юге страны, обострения боевых действий на Донбассе, дестабилизации посредством протестов в центре Киева. А, быть может, сделают всё и сразу уже этой осенью.
Эта дискуссия, которая возникла то ли спонтанно, то ли как реакция на статью Резникова, засвидетельствовала один довольно-таки примечательный момент: наши зарубежные партнёры не готовы более следовать украинской повестке дня.
Нет, конечно же, можно говорить, что вояжи в Берлин и в Париж были успешны. Однако проблема не сдвинулась, и не сдвинется. В любых новых инициативах украинских властей Москва не заинтересована. Ей важно нечто иное: чтобы её желания и её прихоти были удовлетворены. Их мы уже описали, посему повторяться не будем.
Алексей Резников абсолютно точно указывает: Украине необходимо искать новые форматы и новые союзы, а Западу определиться, где должна проходить черта отмежевания от России. А она, как вы понимаете, может проходить и у границы Польши, стран Балтии. Поможет ли при таком сценарии позиционная текстовая борьба за «Минск»? Думаю, нет. Там действительно, помимо текста, уже ничего не осталось.
Сейчас многие могут сказать: ничего не изменится, всё будет так, как есть – на Донбассе продолжится война, конфликт будет тлеть. Однако изменение – причём разительное – всё же произошло. Украина впервые за эти шесть лет стала явно перед выбором: или возвращение Донбасса при потере суверенитета, или отказ от Минска и сохранение государства. И вот эту дилемму необходимо решать не через год, а сегодня.
