Школу Тоня закончила в 1941-м, и сразу после экзаменов уехала в Москву. А тут – война!.. И Тоня, вместе со многими другими советскими людьми, поспешила на фронт, добровольцем, Родину защищать. Да вот, не успев повоевать толком, в начале октября 41-го 19-летняя медсестричка Тонечка Макарова угодила в страшный «Вяземский котел», в мясорубке которого всего за шесть дней окружения погибло более миллиона советских мальчишек и девчонок и более шестисот тысяч оказались в плену!.. К своим удалось выйти лишь 85 тысячам. А вот Тоне не повезло…
В январе 42-го замерзшая, грязная и оборванная, Тонечка вышла к деревне Красный Колодец Орловской области. Дальше идти было некуда, пришлось делать выбор: присоединяться к лесным партизанам или… И Тоня пошла в соседний поселок Локоть, где жили русские фашисты. Что это было за место и какие мерзкие истории происходили там в 1941–1943 годах, расскажу как-нибудь отдельно. А пока продолжу о Тоне.
Пришедшую в Локоть 20-летнюю санитарку Тонечку охотно взяли на службу во вспомогательную полицию Локотского района. И назначили тюремным палачом. Зато теперь она была сыта, одета и жива.
«Все приговоренные к смерти были для меня одинаковые. Менялось только их количество. Обычно мне приказывали расстрелять группу из 27 человек – столько партизан вмещала в себя камера. Я расстреливала примерно в 500 метрах от тюрьмы у какой-то ямы. Арестованных ставили цепочкой лицом к яме. На место расстрела кто-то из мужчин выкатывал мой пулемет. По команде начальства я становилась на колени и стреляла по людям до тех пор, пока замертво не падали все...».
До прихода советских войск в Локоть в 43-м году Тоня Макарова успела расстрелять примерно 1500 человек: коммунистов, командиров, евреев, партизан и членов их семей, включая женщин и подростков.
«Я не знала тех, кого расстреливаю. Они меня не знали. Поэтому стыдно мне перед ними не было. Бывало выстрелишь, подойдешь ближе, а кое-кто еще дергается. Тогда снова стреляла в голову, чтобы человек не мучился. Иногда у нескольких заключенных на груди был подвешен кусок фанеры с надписью «партизан». Некоторые перед смертью что-то пели…».
В 43-м Антонина Макарова или «Тонька-пулеметчица», как ее называли, ушла с немцами. Потом объявилась в уже советском Кенигсберге. С фальшивым удостоверением медсестры вышла замуж за раненного фронтовика, орденоносца, сменила фамилию. Уехала с ним в маленький белорусский городок Лепель. «Семья фронтовиков», – с уважением говорили о них. Трудилась на швейном производстве. Квартира, памятные медали, продуктовые пайки. Две взрослые дочери гордились своей мамой: еще бы, такая героическая судьба – всю войну прошагать простой медсестрой от Москвы до Кенигсберга. Парадный портрет постаревшей «Тоньки-пулеметчицы» еще долгое время висел на городской Доске почета.
Ее арестовали летом 1978 года. В ходе следствия официально была доказана причастность Антонины Макаровой к расстрелу 168 человек. Она была осуждена как военная преступница и по приговору Брянского Областного суда почти сразу казнена.
Все верно, собаке – собачья смерть!.. Но вот – просто заноза: как же так, ведь еще в 41-м Тоня так искренне хотела помочь Родине! В числе первых на фронт добровольцем записалась. Классная девчонка!.. Или могла просто пользу стране приносить где-нибудь на Уральских заводах. Тихо ковала бы себе Победу вместе со всеми в тылу. А так… Да разве наперед знаешь, как тебя жизнь испытает? Тут не только чужая душа – потемки. Тут невольно, не приведи Господи, уже и про себя задумаешься!..