Главная проблема этого круглого стола заключается в том, что он общенациональный – не для украинской нации (внимание: слово употребляется в значении политической, а не этнической общности). Этот круглый стол не имеет вообще никакого отношения к тому, что сейчас происходит на Майдане, в душах и в умах наших сограждан. Это во дворце «Украина» – круглый стол нации, которая сейчас гибнет у нас на глазах. Я говорю о советской нации.
Вы посмотрите на этих участников круглого стола. Кто они? Какие они? Что у них на лицах? Что у них на устах? Какой у них стиль? Кто их поддерживает? Кто предоставил им мандат на участие в круглом столе? Что конкретно они могут урегулировать?
К счастью для нас и к несчастью для них, за минувшие двадцать лет общество изменилось настолько, что оказалось в силах повлиять на политическую иерархию – на ту, которая была нормой для советского народа. Мол, соберутся от каждого сословия советского общества по представителю, усядется во главе стола главный начальник, собравшиеся произнесут некие ритуальные слова, подтвердят неизменный курс государства и мудрую партийную линию, ну и в итоге – примут резолюцию, опубликуют её во всех газетах, и этим трудящиеся должны удовлетвориться.
Какое место в советской политической иерархии занимает площадь? Может ли быть для советской нации у площади голос? Должны ли вожаки советской нации прислушиваться к голосу площади? Понятно, что для советской нации площадь – это место для церемониальных событий, для парадов и для прочей официозной «красоты». Спонтанные протесты? Баррикады? Массовая самоорганизация и взаимовыручка? Громкий и требовательный голос площади? Это всё немыслимо в рамках нормы советской нации, у такой площади в политической иерархии советской нации место – последнее, подразумевающее разгон или даже расстрел. Ёлку на площадь вместо протеста? Каток на площадь вместо протеста? Это типично для советской нации.
А вот для украинской нации – всё иначе. И голос у площади для украинской нации есть, и вожаки должны к этому голосу прислушиваться. И надо понимать, что те, кто советская нация, и те, кто украинская нация, – в принципе не могут прийти к компромиссу сейчас. Майдан точно так же не может договориться с президентом Януковичем, как Барак Обама не смог бы договориться с Ку-клукс-кланом. Виктору Ющенко и оппозиционерам точно так же не место за круглым столом с действующими регионалами, как сторонникам независимости Украины было бы не место за круглым столом с Лазарем Кагановичем. Это именно такого уровня противоречие.
И, может быть, наши западные партнёры всё-таки заставят украинских оппозиционеров присоединиться к остаткам советских властителей за круглым столом во дворце «Украина» или в любой другой витрине старого строя. Но такой диалог всё равно может привести, как максимум, к тому, что противостояние в украинском обществе уйдёт под ковёр, в закулисье, растворится где-то в повседневности. Станет ли оно тогда менее опасным? Вряд ли. Зато точно – станет намного злее. Украинской реальности не уместиться в советской реальности, равно как и советской реальности не переварить украинскую реальность. Взрыв всё равно последует.