Отчасти потому, что их слишком много, а отчасти потому, что... наше кино (в большинстве своем) не является зрелищным. Последние же лет двадцать его (кино) удел и вовсе - фестивали да скромные зальчики. Вот и пребывают наши лицедеи в вечном бесславии. Впрочем, что касается Сердюка, то его харизму давно уже облюбовал российский кинематограф. И это вполне логично, ведь смотреть на игру такого актера - неповторимое удовольствие... Собственно, и слушать его - тоже.
Лесь Александрович, вот объясните - почему по паспорту вы Александр, а все знают вас как Леся?
Это целая история. В конце 20-х годов минувшего столетия мой отец переехал работать из киевского театра имени Садовского в город Харьков. Туда его пригласил Лесь Курбас. А мама моя тем временем пела
в харьковской опере. В этом городе они потом и встретились. Так вот, мой отец обожал Курбаса. Да и не только он... Все хотели быть похожими на Леся Степановича. И отец, который вообще-то был Елисеем,
как-то незаметно превратился в Леся.
А в 1940 году появился я. Естественно, родители хотели назвать меня Лесем - сами понимаете в честь кого, - но тремя годами ранее Курбаса уничтожили на Соловках. И ни о какой официальной моей
регистрации с именем Лесь не могло быть и речи - это все равно что стать под стенку для расстрела. Поэтому в паспорте я записан Александром, но ни в семье, ни в школе, ни во дворе меня ни разу не
называли Сашей или Шуриком...
Вот так и живу я всю жизнь под этим именем, из-за чего, кстати, бывают неприятности. Когда пересекаю границу, то в билетах меня постоянно впечатывают как Les, несмотря на то, что в паспорте четко
указано: Александр. Сказывается, так сказать, слава народная. И если из Украины я как-то еще улетаю, то за границей начинаются приколы.
Учитывая, что вы родом из актерской семьи, вопрос «Кем быть?» для вас изначально не стоял...
Да, не стоял - я знал, что буду моряком.
Как же так вышло, что вы им не стали?
Это мудрость моего отца и... Хотел я того или нет, но воспитывался в главном театре Харькова, проводя в отцовской гримерке большую часть
своего детского времени. В той гримерке, кстати, сидели многие известные советские народные артисты - Марьяненко, Антонович, Крушельницкий, Радчук... Сердюк. Но тогда они были для меня просто
забавными дедушкам, которые могли что-то смешно рассказать... Да и, по правде говоря, у них было много всякого интересного реквизита - сабли, пистолеты... Вот так незаметно атмосфера театра проникала
в меня. Собственно, иначе и быть не могло... Ведь моя мама пела в театре. И первый мой выход на сцену состоялся в опере «Пиковая дама», когда мне исполнилось семь лет - с черным чулком на голове я
изображал негритенка.
А в Киев вас каким ветром занесло?
В этом городе я оказался из-за съемок фильма «Гибель эскадры». Меня пробовали на одну из главных ролей в нем. Пробовали-пробовали... А тем
временем моему приезду обрадовалось столько народу, что я просто не вылезал из буфета. Это был 1963 год, мне только исполнилось 23... Помню, режиссер фильма Владимир Довгань все время говорил на
пробах, видя мой «посинелый» взгляд: «Такой хороший парень... Но что у него с глазами?». Короче говоря, я таки сыграл в этом кино, но уже эпизодическую роль - балтийца, который привозит от Ленина
приказ топить боевые корабли.
Фото: PHL
Вы, я так понимаю, перебрались в столицу уже сложившимся человеком и актером, которого сразу же заметили в киношных кругах.
Так-то оно так, но скажу вам честно: если бы я не
встретил Ивана Мыколайчука, то все, что я сделал в кино, можно было бы засунуть... собаке под хвост. Потому что снимался я где попало. Мне жутко хотелось светиться на экране, и я придумал себе
классную идеологию. К примеру, прочитал я плохой сценарий - ну и что? Режиссеру же он нравится, тот же как-то видит будущее кино! Значит, мы с ним его вытянем.
Я был жутко уверен в правильности своих суждений. Тем более что предложений сниматься было хоть отбавляй. И тут вдруг поступает звоночек от Мыколайчука с «Укртелефильма» - его ассистентка передает
мне, что он хотел бы пригласить меня участвовать в картине «Вавилон XX». И что, вы думаете, я ответил?... Ответ был таков: «Разве Иван стал настолько знаменитым, что уже лично поговорить со мной не
может?»... И бросил трубку. Потому что дурак был! Не было еще той чуйки на людей.
Да и вообще, помню, думал тогда про Мыколайчука: зачем он лезет в эту режиссуру, ведь прекрасный актер? Самое удивительное, что позже Иван перезвонил мне и сказал: «Извини, что я сам не позвонил -
действительно был очень занят... Может, зайдешь ко мне на студию?». В итоге я таки сыграл в «Вавилоне...», ни разу потом не пожалев об этом.
Жену свою вы уже в Киеве встретили?
Какую из них?
Ту, с которой вы сейчас живете.
Вот это правильный вопрос. У меня было все - и смех, и трагедии... Одна из моих жен, Люся Татьянчук, просто утопилась перед домом в Днепре. Вышла
утром окунуться, а у нее случился инсульт. Просто исчезла под водой - и все.
Но были и забавные личные истории... Правда, это я уже сейчас, с высоты прожитых лет я называю их такими. У каждого мужика, например, бывает такая ситуация, когда он чувствует, что превращается в
старого козла, но молодицы ему так нравятся, что ваще! Вот я бросился и в этот водоворот. Причем с полной самоотдачей - такой, как на театральной сцене или же в кино. Но вскоре я понял, что попал не
туда. Эта женщина тоже поняла это... тем более что она еще и с ребенком была. В один прекрасный день я пришел к ней, а она исчезла.
Тяжело передать, что творилось тогда у меня на душе. Скажу только одно: в тот период жизни я потихоньку скатывался в черную яму, и, казалось, ничто не могло меня спасти. В один такой депрессивный
момент я перезвонил своей давней знакомой Асе, с которой мы учились когда-то в театральном вузе Харькова на разных курсах. После учебы ее занесло в Донецк, и время от времени мы с ней общались на
разных кинотеатральных фестивалях. И вот, во время одной сумасшедшей пьянки я выбежал на улицу к таксофону, набрал ее и мрачно пошутил: «Хочешь меня еще увидеть? Приезжай на мой похорон, если
успеешь»... Я был тогда навеселе и мне казалось, что из меня мог бы выйти неплохой шутник. Самое удивительное, что через два часа она прилетела из Донецка ко мне домой. С тех пор мы не расстаемся уже
более четверти века.
А что это у вас за черная яма была?
Да пьянствовал я безбожно! К сожалению, это случается со многими актерами. Даже не знаю, о чем тут можно говорить.
Как вы пережили 90-е, когда кино не снималось?
В материальном плане меня спасла Россия. Причем не Москва, не Питер, а Свердловская киностудия. Один из ее режиссеров Николай
Гусаров увидел фильм Юрия Ильенко «Легенда о княгине Ольге», в котором я сыграл. Он долго уговаривал меня приехать, чтобы сняться в картине «Дикое поле», и таки уговорил. Потом я еще ездил играть в
двух его картинах. Если бы не эти съемки, то даже не знаю, как бы свел концы с концами. Помню, наши актеры тогда сторожили автостоянки, чтобы иметь возможность питаться. А мне, к счастью, не довелось
- я то ездил в Свердловск сниматься, то «варился» в первом украинском мыле «Роксолана». Так что, в стремные 90-е я благополучно существовал.
А в 2000-е как себя чувствуете? Вроде как кино наше потихонечку стало возрождаться...
...Где оно стало возрождаться? (Сердюк заводится). Вы называете возрождением
фильмы и сериалы, которые до кризиса массово снимались в Украине прежде всего для российского рынка? Вы знаете... (Сердюк задумывается и уже спокойным тоном говорит) Я на самом деле
воспринял эту ситуацию как... данность. Да, было время, когда у нас снимались «Вавилоны» (то есть фильмы с философским оттенком, от производного - «Вавилон XX» - «Левый берег»), «тени...»
(«Тени забытых предков» - «Левый берег»), «княгини Ольги» («Легенда о княгине Ольге» - «Левый берег») и т.д. и т.п. Но когда-то же это должно было закончиться?
Еще Всеволод Мейерхольд сказал: «Любой театральный коллектив имеет свой день рождения и день своей смерти». То же самое касается и кино. Господь кинул огромную пригоршню киноталантов на Украину.
Почему их нет сейчас? А потому, что плохо воспитали нынешние поколения. Кто воспитывал? Мы! Поэтому я принимаю все произошедшее в новом столетии с нашим кино как закономерность.