Что вы знали об Украине до того, как сюда приехать?
Отвечу честно – практически ничего. Не обижайтесь, а постарайтесь понять – для нас вы странная страна. Информация о том, что у вас здесь происходит, редко доходит даже до западных частей Европы… За
исключением, разве что, слишком громких событий – как, например, Оранжевая революция.
Чем же тогда вас подкупили организаторы первого Киевского международного кинофестиваля, чтобы заманить сюда?
В мире существует порядка восьми тысяч различных кинофестивалей. Как мне кажется, эта цифра неоправданно большая. Потому что большинство их – пустая трата времени. Но я делаю свои фильмы уже более 25
лет. Мне же надо где-то их пристраивать. Кроме того, у меня уже тот статус, когда мир испытывает интерес ко мне. Впрочем, я тоже продолжаю держать свой жизненный интерес в хорошей форме. И если меня
приглашают туда, где моя нога еще не ступала, а мне это интересно – я принимаю вызов.
Вам никогда не хотелось снять фильм, который имел бы большие кассовые сборы по всему миру в первый же уик-энд (именно по сборам в первые выходные большинство режиссеров измеряют свой успех
– «Левый берег»)?
Нет. Меня это не интересует. Большинство картин, собирающих серьезный кассовый урожай, – это мусор. А производство мусора меня мало волнует.
Вообще-то этот вопрос был задан с определенной иронией, потому как ваша фильмография свидетельствует – уж вы-то точно не стремитесь снимать блокбастеры.
Ах, вот оно что. Я вам скажу так: я не очень богатый человек. Но четверть столетия я делал те фильмы, которые, собственно, и хотел делать. Никто не указывал мне как и что снимать. Думаю, моему
положению можно только позавидовать. Уж не знаю, известно ли вам о том, что большинство режиссеров – батраки. Они практически не несут ответственности за начальный смысл проектов, над которым
работают, потому что работают над мечтами других. Я же все эти годы корпел над своей собственной мечтой. Это воистину уникальная ситуация! Привилегированная! И я желаю, чтобы она продолжалась. А если
продюсер изначально вымогает от меня доходов, то я отвечаю ему: «Извини, дорогой, – я не твой режиссер»!
Кстати, вас не пугает тот факт, что современное кино в большинстве своем ориентировано на выкачивание с человека денег?
Я вообще считаю, что кино умерло. Его смерть наступила 31 сентября 1983 года, когда в мир потребителя вошел пульт дистанционного управления. Так званое «ноутбуковое поколение», то есть люди от 15 до
30 лет, – ныне самая важная публика. Их уже не интересует кино.
Я уже долгое время живу в Голландии. Так вот, тамошний пипл посещает кинотеатр раз в два года. То есть люди Западной Европы больше не ходят в кино. Все! Поэтому я постоянно сушу голову: как можно
взволновать воображение «ноутбукового поколения», которому интересны две вещи – интерактивность и мультимедийность.
Вы родились и долгое время жили в Великобритании, но сейчас обитаете в Голландии… Там лучше климат или условия для работы?
И то и другое. Кроме того, голландцы всегда учили всех жить. После Второй Мировой им удалось разобраться со всеми противоречивыми вопросами, такими как аборты, гомосексуализм, эвтаназия. Новый вопрос
– педерастия, очень затруднительный... В каком-то смысле на голландские взгляды в плане этики всегда ориентировался мир. Потому как голландцы осуществляют за всех нас умственную работу. Более
цивилизованную страну трудно отыскать. Во всяком случае, это мое личное мнение.
Как вы относитесь к деньгам?
Я – буржуазный англичанин-джентльмен, имеющий хорошее образование, достаточно привилегирован, не принадлежу к секс-меньшинствам… В конце-концов – я белый! Вы не можете быть более привилегированным,
чем я. Надеюсь, я ответил на ваш вопрос...
В какой-то степени да… Но я хотел бы немного продолжить денежную тему. В связи с экономическим кризисом вам стало сложнее отыскивать средства на съемки своих новых
проектов?
Ну, это никогда не было легким занятием. Я убежден, что даже у Спилберга есть проблемы с поиском финансов. Между прочим, частично это полезное занятие – только действительно амбициозные люди
когда-нибудь да что-нибудь и сделают. Но, понятное дело, отыскивание денег – вечное состояние всех режиссеров-небатраков. Поэтому у них очень короткие карьеры, состоящие из двух-трех
фильмов.
Уже в сентябре мы (команда, с которой работает Питер Гринуэй – «Левый берег») планируем приступить к съемкам моего 15-серийного фильма. Всего же в нашем общем багаже около 400 картин! Правда, круто?
Для меня важна непрерывность производства. А деньги… Они мне необходимы затем, чтобы не простаивать без дела.
И где же можно будет узреть ваш сериал?
Где угодно, но только не в кинотеатрах. Хоть сердцевина моих проектов и основана на языке кино, но они не будут демонстрироваться в этих странных местах. Кстати, я вообще не понимаю, как мы
додумались изобрести место, в котором нужно высиживать час-полтора в темноте и пялиться в одну точку. Мы же во сне и то больше двигаемся!
Какие темы вас сейчас интересуют?
Есть лишь две интересные темы: секс и смерть. Даже не знаю, о чем еще можно говорить.
Кстати, вы как-то обмолвились, что хотите снять экранизацию Старого Завета, где религия пересекалась бы с порнографией. Ну, во-первых, что может быть общего между этими двумя
понятиями?
Вы так осведомлены о моих идеях!.. Я убежден, что религия и сексуальность никогда не пересекаются, потому что по природе своей они глубоко антагонистичны. Но я постоянно черпаю интерес в их
непрерывной вражде. Меня интересует, почему она существует – ведь изначально в центре всех религий должны быть идеи создания и воспроизведения.
И, во-вторых, на каком этапе пребывает это проект?
На разных стадиях производства у нас сейчас около шести полнометражных картин. Опять-таки, в сентябре мы планируем снимать этот фильм, который будет фактически экзаменировать Ветхий Завет. Еще один
проект – о мифологии язычников – мы начнем снимать весной в Париже. Кроме того, в начале 2011 года должны состояться съемки фильма в Токио. А через год мы запустим еще один проект в Бразилии. Как
видите, мне с таким плотным рабочим графиком некогда предаваться отдыху.
Как для вашего возраста – действительно неплохо. Но я хотел бы вернуться к теме порнографии. Как вы вообще к ней относитесь?.. В нашей стране ее, например, запрещают.
Вы отсталая страна и вам нужно срочно догонять мир.
Но наши политики, похоже, считают, что миру нужно догонять нас…
Странно. Тогда выдам вам еще один факт. Уж не знаю, насколько вы знакомы с генетикой или биологией, но я убежден, что на Восточную Европу конца XIX века и в течение всего XX столетия влиял лишь один
человек – Карл Маркс. Его учение вызвало ужасные политические эксперименты, которые в итоге оказались полной потерей времени в этой части мира. Но история, к счастью, подарила нам еще Чарльза
Дарвина. В 1859 году он опубликовал прекрасную книгу «Происхождения видов». Ее понимают и принимают большинство современных биологов и генетиков.
Так вот, сейчас существуют определенные концепты относительно эгоистического гена… Мы – полностью запрограммированные сексуальные существа, которые существуют на этой планете лишь для
воспроизводства. Понятие эволюции, поддержанное идеями сексуальности, – выдающееся событие, влияющее на все биологические науки. И это еще одно направление взгляда на необходимое понимание того, что
существуют лишь две темы – секс и смерть, Эрос и Танатос – начало и конец.
Мне известны только две вещи о вас – та, что вы были зачаты, и… я извиняюсь, конечно, та, что вы умрете. И этих двух вещей нужно придерживаться, потому как они неотвратимы.
Вот мы и пришли к неотвратимому концу нашего разговора… Скажите на посошок: в каком направлении вы видите последующее развитие человечества?
Ха! Эволюция не имеет конечного продукта. Это хаос, который никуда конкретно не направлен и не запрограммирован на развитие в каком-то определенном направлении. Это просто вопрос шанса. Я считаю, что
шанс – очень любопытная вещь для наблюдения. Ох как я хотел бы прожить еще тысячу лет, чтобы увидеть, что со всеми нами случится!