Революционеры поклоняются будущему, но живут прошлым.
Николай Бердяев (1874-1948)
Прежде всего - это затяжная партийно-политическая война. Она уже давно напоминает описанную еще Т. Гоббсом «войну всех против всех». Причем наиболее активно воюют представители того лагеря, который гордо именует себя оппозиционным. В результате оппозиция уже давно превратилась в квази-оппозицию, а раскручиваемая ею «революционность» - в ирреволюционность.
Кроме того, - это своеобразная «политическая инфляция», когда предлагаемая «политическая валюта» - партийно-политические программы, политико-экономические идеологии, социально-политические проекты - все больше обесцениваются. «Коллективное бессознательное» украинского народа уже давно критично-нигилистично.
В этом смысле нынешняя украинская квази-оппозиция уже проиграла будущие выборы.
Во-первых, она уже давно не может предложить обществу действительно достойного, достаточно честного и незаангажиованного, не отягченного бременем сомнительного политического прошлого лидера-консолидатора. Достаточно слабый протестный накал, внешне направленный на защиту Ю.Тимошенко (и, частично, Ю.Луценко), внутренне подрывается сразу несколькими обстоятельствами. Прежде всего, знанием и пониманием того, что у пресловутых «жертв режима», что называется, «рыльце в пушку». И их небезгрешное окружение, соответственно, имело отнюдь не косвенное отношение к весьма неоднозначнмы деяниям своих лидеров. Достаточно вспомнить хотя бы комбинации в энергетической отрасли (и не только в газовой, но в угольной и прочих сферах).
Более того, выведение из активной политической игры Ю.Тимошенко и Ю.Луценко косвенно расчистило дорогу амбициозным игрокам второго-третьего политического эшелона. Последние заинтересованы отнюдь не в защите старых лидеров и даже не в консолидации вокруг нового - а в заполнении образовавшегося вакуума своим присутствием и вытеснении потенциальных конкурентов.
Еще большие проблемы у оппозиции - с «идеологией реформ». («Наличие ее отсутствия» на уровне принципиальной путанице «в головах» продемонстрировали международному сообществу выступления ее «новых» лидеров на Давосском форуме). В теории, политическая сила, претендующая на власть, прежде всего представляет свою идеологически целостную программу, для реализации которой власть ей необходима. Однако нынешняя оппозиция на практике выворачивает этот принцип наизнанку: желая обрести власть, она готова подогнать под сие практически любую не то что программу - целую идеологию! Однако в силу давно накопившегося общего разочарования в подобных комбинациях - «политической инфляции» - такая схема уже давно не находит поддержки в обществе. В результате квази-«оппозиция» вынуждена прибегать к революционной риторике - осознавая, как малы ее шансы на успех.
Квази-оппозиция в принципе не в состоянии предложить обществу ни перспективного лидера, ни целостной команды, ни хотя бы конструктивной идеологии. В результате в Украине все более усугубляется ирреволюционная ситуация. И все более востребованными становятся лидеры нового типа, не отягощенные бременем прошлого. Однако перспективы их выхода в «большую политику» минимальны - прежде всего из-за того, что практически все эшелоны украинской политики плотно заняты играющими в революционность квази-«оппозиционерами».
Оценивая способность политически сознательной общественности к самоорганизации, полезно вспомнить работы социолога Мансура Олсона, исследовавшего закономерности формирования групповых интересов. Если группа очень велика и дисперсна, ей трудно мобилизоваться. Очевидно, что даже структурный костяк инициатив «демократии участия» -- именно такая группа.
Кроме того, не будем сбрасывать со счетов т.н. «проблему безбилетника». Ведь многие потенциально влиятельные социально-политические игроки сидят и ждут, чтобы кто-то пришел и поработал на улучшение социально-политического климата за них. И не потому, что сами не хотят или боятся (хотя и этот фактор может играть заметную роль). Дело в том, что, в отличие от акционеров крупного политического бизнеса, передающих оперативное управление наемному менеджменту партийно-политического характера и получающих возможность заниматься «общественной работой» (от политики до лоббирования интересов отрасли или собственного предприятия), «низовой» игрок, как правило, управляет проектами сам. И, включаясь в систему общественно-политических действий, он, по сути, оплачивает их за счет своих внутренних ресурсов. Не случайно представители инициатив снизу (потенциальные лидеры демократии участия) чаще ждут появления deux ex machina -- незаангажированных пассионарных, харизматичных лидеров (к которым можно было бы примкнуть, как и к положительным результатам совместной деятельности). При этом «низовые инициативщики» далеко не всегда готовы лично взять в руки дальнейшую политическую инициативу, а тем более - социальную ответственность.
В подобном контексте у украинского общества все-таки еще имеется возможность ощутить позитивные социальные изменения. Просто потому, что без серьезных реформ страну ожидает довольно грустная перспектива. И это начинают понимать даже те, кто все еще строит свое социально-политическое благосостояние на голом критиканстве, подрывая и без того слабые позиции главных действующих лиц настоящей политики -- тех, кто даже в нынешних условиях рискует, ищет и пытается апробировать варианты социально-экономического развития.