Знаете ли вы, что тюрьмы в Украине, России и Беларуси на сегодняшний день напоминают британские в середине ХІХ века? Проблема лишь в том, что британское правительство и общество возмутились условиями содержания заключенных и реформировали пенитенциарную систему. К концу ХІХ столетия Великобритания практически забыла о том, что мы наблюдаем ежедневно в новостях.
Заметьте, почти каждый день в новостях СНГ одна из главных тем – тюрьма. И еще очень важно то, что там сидят не только обычные преступники, но и невиновные, назначенные кем-то «на заклание» в каждом конкретном случае, и политические заключенные, виновные лишь в угрозе существования действующей власти. Но и она, эта самая власть, больше – не предмет критики украинцев. Внимание граждан мастерски переключено на отдельных персонажей, отвлекая их от глобального стремительного падения в пропасть.
Кто-то говорит, что министр образования Табачник – зло, но никто не готов добиваться его увольнения через многочисленные суды и сотни тысяч писем и ходатайств. Даже противники министра забывают, что назначает его президент, а украинский глава правительства вообще не владеет государственным языком. Поэтому претензии в качестве управления в отдельной отрасли смело можно адресовать тем, кто стоит за режиссурой спектакля в целом. А так мнимые активисты практически пытаются лечить рак легких, прикладывая подорожник к локтю, если забывают о руководстве страны, сосредотачивая свою ненависть и вопросы лишь на отдельных лицах.
Другой признак деградации общества, которое еще не окрепло – участие в марионеточных общественных советах и потуги что-либо выжать из мертворожденного органа. Иные циркачи даже устраивают массовые потасовки и театры на заседаниях совещательных органов. Проблема только в том, что консультативные органы ни в Украине, ни в России не выполняют той функции, которую должны были бы. Власти плевать на мнение кого бы то ни было как внутри страны, так и за ее пределами, поэтому все буферные никому не нужные общественные советы – лишь попытка режимов приглушить голоса активистов, приструнить их, сделать «свадебными генералами» и отдалить их от реальных проблем государства. Пока что в Украине правящей «элите» это удается сделать. Что, бизнесу стало легче жить? Или образование стало лучше? Или коммунальные услуги и транспорт перестали быть «притчами во языцех»? Нет. Но вместо борьбы за качество и против застоя, многие «активисты» предпочитают ничего не значащую мишуру.
Видите ли, ни один политик не может заставить в одночасье измениться миллионы граждан. Поэтому, пока гражданское общество не окрепнет и не поймет, что не политики, а именно граждане решают судьбу страны, - ни одно кардинальное изменение не произойдет. Митинги исчерпали себя – не нужно обманываться. Посмотрите на Москву – там массовые акции оппозиции стали традицией и обыденностью, но изменилась ли Россия? Навальный, Собчак, Удальцов, Кац и многие другие – лицо новой России, но за ними не стоят даже сотни тысяч. Митинги же лишь поддерживают увядающий огонь озабоченности и борьбы за справедливость, но они не могут стать катализатором изменений.
Украина прошла эту стадию после 2005 года, когда большинство людей постепенно разочаровалось в «майданах». Главная причина – экономическое и социальное положение граждан не улучшается ни на йоту, независимо от приходящей власти. Меняются нюансы, но в целом система остается незыблемой.
Сейчас время митингов и массовых драк, зрелищ и карнавалов уходит, что пытается восполнить ВО «Свобода», постоянно провоцируя заварухи, которые ничем серьезным никогда не заканчиваются и не приводят ни к какому результату. Достаточно лишь сказать, что «свободовец» Левченко, не ставший депутатом осенью 2012 года из-за фальсификаций, с ноября не появляется в столичном округе, где за него голосовали тысячи киевлян. Горожане вновь остались один на один с проблемами протекающих крыш, давления на бизнес, снежных сугробов по колено и «убитых» дорог. Очевидно, что об этих проблемах очередной кандидат вспомнит опять лишь во время выборов. То же самое можно сказать и о многочисленных кандидатах в мэры Киева, выборы которого состоятся в конце весны.
Что мы можем, обычные граждане? Массовые акции – хлопотное для большинства дело, да и страх потерять даже то, что есть сейчас, очень велик. Но писать сотни жалоб на одну и ту же проблему в нужные инстанции, бороться в своем дворе, на своей улице может каждый. Вспомните, ведь в решающих сражениях последних крупных воен победу ковали именно в уличных боях. Так почему мы до сих пор болеем гигантоманией, гонясь за большими и призрачными идеалами? Защитите свой подъезд, дом, двор, улицу – этим вы уже докажете себе, что ваши внуки могут жить лучше. Продолжайте делать это каждый день – и планы станут реальностью.
Но и в обществе, и у каждого отдельного гражданина нет запроса на борьбу за качество конкретно своей жизни. Большинство предпочитает жить в «болоте», где вроде и воняет, и грязь, и дико так жить, но все равно стабильно, «как всегда» и никто не трогает. Многие лидеры могут «поднять волну», однако если общество их не поддержит, если миллионы не выйдут и не начнут бороться даже на уличном уровне, то «волна» захлебнется, не успев окрепнуть.
Если право становится бесправием, то сопротивление является обязанностью. Но одиночки не могут бороться с Системой и не могут бороться вместо кого-то. Сильный лидер может победить вместе с афганцами, чернобыльцами и студентами, лишенными льгот, но не вместо их. Украинский же менталитет предполагает, что кто-то сделает все за людей, а они будут либо аплодировать новому мессии, либо же поносить нового диктатора. Сопротивляться – нет.
Митинги и драки, блокирования трибуны и публичные заявления уже не модны и не достигают результата. Необходимо 10-15 тысяч активных людей, которые не будут бояться ничего, чтобы изменить за один день все. Поменять все ключевые посты, разогнать десятки и сотни тысяч чиновников, на другой день набрать всех без исключения новых, запретив три года вообще приближаться к зданиям власти «старой гвардии». На это не нужна индульгенция, не нужны колоссальные средства. Нужно внутреннее мужество, нетерпимость к несправедливости и огромнейшее желание, чтобы хотя бы наши внуки не жили в том Средневековье, в котором живем мы с вами.