Поскольку всю историю с предоставлением автокефалии Украинской православной церкви в Москве воспринимают не иначе, как спецоперацию злокозненных американцев против расширения влияния «Русского мира».
Тем, кто воспринимает происходящее с позиций украиноцентризма, такая трактовка эпопеи «Борьба Киева за Томос» может показаться далёкой от реальности. И вопиюще не справедливой по отношению к сумме вложений отечественных церковных иерархов и президента Порошенко в дело получения Томоса от константинопольского патриарха Варфоломея.
Но, тем не менее, именно так и только так представляют в Кремле субъектов и объектов противостояния. В принципе это не всегда однозначно играет против нас. Ведь в Кремле при выстраивании схем борьбы склонны недооценивать потенциал и возможности собственно украинцев в достижении сущностно важных для нас целей. На чём сами и обжигаются - см., например, крах масштабнейшего геополитческого прожекта «Новороссия» в 2014 году. И даже обжёгшись, продолжают нас полностью «игнорить» как субъектов борьбы. Впрочем, это их близорукость и инертность. Которые и дальше играют против них же.
Зато мы, 1) зная реальное положение дел у себя в стране и 2) понимая, как происходящее видится в Кремле получаем стратегическое конкурентное преимущество. Которым просто обязаны воспользоваться для выигрыша в противостоянии с Кремлём.
В данном случае успеха на новых этапах противостоянии по пути к реализации Мега-цели – получения Томоса. Ведь выигран пока только первый раунд – получены гарантии готовности Константинополя единой поместной УПЦ такой документ вручить. Но война ещё не выиграна – нужно ещё объединительный собор провести, единую церковь создать, главу этой единой церкви избрать. А также не допустить масштабных провокаций московских провокаторов разного сорта, обеспечить приход в единую церковь всех желающих из УПЦ Московского патриархата и т.д. и т.п.
В общем, работы ещё хватит, вовсю праздновать и трубить в победные фанфары – роскошь непозволительная. Тем более, что у Москвы помимо собственных инструментов влияния в Украине и наличия здесь масштабной «пятой колонны» есть ещё возможность обострить ситуацию на Донбассе. Разыграть римейк крымского сценария – битву за защиту православных и за украинское наследство Москвы-«Третьего Рима». Чтобы заодно (как в случае с Крымом) подупавший вследствие проведения в РФ очень непопулярной пенсионной реформы рейтинг Путина поднять.
Итак, для Москвы события вокруг предоставления Константинополем украинской церкви автокефалии – всего лишь частность в её большой картине-пазле глобального геополитического противостояния с США. Причём здесь она не принимает во внимание не только игру Киева, но и игру Константинополя. А ведь на украинском полигоне Вселенский патриарх Варфоломей показал, что он полностью меняет правила игры во всём православном мире. И восстанавливает статус, авторитет и влияние Константинополя как гаранта единства всего мирового православия. А не просто возвращает себе кусок утраченной территории.
Ключевой вызов для Москвы видится не в этом (хотя посягательство патриарха Варфоломея на роль и влияние РПЦ в мировом православии Кремль, конечно, сильно раздражают). А в том, что американцы начали воевать с Москвой на её «канонической территории» «Русского мира». Похоже, в Вашингтоне, наконец, поняли, какую значимость церковному рычагу влияния в камуфляже «Русского мира» и «скреп» придаёт Москва последние лет десять. И до схватки на украинском плацдарме РФ действовала в этой сфере фактически без сопротивления, как в своём единоличном владении. История с украинским Томосом показывает, что эти времена для России закончились – в США осознали, что карту «Русского мира» и «скреп» надо бить тем же оружием. И раз уж Москва претендует на роль защитника мирового православия, то здесь её и надо переиграть. Осознав, США тут же начали действовать на прежде монопольно российском поле. И быстро добились успеха.
Эффект от согласия Константинополя дать автокефалию украинцам оказался велик – даже белорусы начали посматривать в сторону независимости от РПЦ. Которые до того Москве казались полностью подконтрольными и прогнозируемыми. Не зря московский патриарх Кирилл (Гундяев) тут же полетел в Минск лично тушить пожар. И проводить именно там выездное заседание синода РПЦ с принятием в Минске кардинального решения о разрыве с Константинополем.
Показательно, что белорусский президент Лукашенко достаточно обтекаемо высказался против раскола, но так и не обозначил чётко, на чьей он стороне – РПЦ или Украины и Константинополя. Однако и белорусской церкви, и другим церквям после решения РПЦ о полном разрыве с Вселенским патриархатом придётся теперь определятся – с кем они.
Именно тут и будет проходить следующий раунд глобальной геополитической схватки между РФ и США. Каждая из сторон постарается привлечь на свою сторону максимальное число остальных православных церквей.
Если список трофеев РПЦ ограничится ещё всего парой-тройкой номинаций (скорее всего, лишь белорусской и сербской церковью) – тогда все оставшиеся с Константинополем с полным основанием смогут называть себя каноническим мировым православием. А РПЦ и немногие присоединившиеся утвердятся где-то на задворках православного мира. Продолжая двигаться и дальше по пути самоизоляции и дальнейшего саморазрушения. Правда, теперь уже не только фактически, но и формально, находясь за пределами развития мирового православия.