Чтобы попасть к участковому врачу, пришлось пройти по всей поликлинике – пересечь холл, подняться по ступенькам на четвертый этаж, побродить по коридору. Медиков, в отличие от журналистов, не волновало, разносила ли я при этом опасную заразу. Раз уж записана на прием - разноси, все свои.
Оторвавшись от беседы с медсестрой и выслушав мои жалобы, врач – женщина лет пятидесяти с непонятной прической – приступила к прослушиванию легких и осмотру горла. «У-у-у, горло очень плохое, очень. Ну-ка отсядь от меня. Вон туда, на кушеточку. Ну да, конечно, заразная!», - резюмировала эскулап и принялась скептически изучать мою карточку. Пока я пыталась припомнить, как мы перешли на «ты», врач стала выписывать лекарства. «Купишь таблеточки, аэрозоль, полоскание…», - мечтательно комментировала она свои каракули. «Простите, а диагноз какой?» - «Ну, горло. Горловой у тебя кашель» - «И…?» - «Я же говорю, купишь таблеточки, аэрозоль…».
Короче говоря, добиться озвучивания диагноза не удалось – как и разобрать впоследствии, что написано в карточке. Провожали меня из кабинета, тыча в руки кипу бумажек: «Сдай анализ крови. И мочи. Ну, и к гинекологу сходи уже. Надо, надо. О! И рентген! Сейчас напишу. Правда, у нас не работает. Ну да ладно, сходишь в тубдиспансер. Знаешь, где это?». Оставалось смиренно кивнуть и в тихом шоке ретироваться.
Кстати, в аптеке оказалось, что единственный толковый препарат из всех выписанных – антибиотик иностранного производства – уже достаточно давно не поставляют в Украину. Когда начнут поставлять – неясно. Так что в редакцию меня пустят нескоро. Схожу пока в тубдиспансер, наверное.