Отец Даниил Сысоев, настоятель московского храма апостола Фомы и глава не так давно созданного миссионерского центра, был убит неизвестным прямо в храме. Такого резонансного убийства в России не было с начала 90-х, когда при невыясненных обстоятельствах погиб отец Александр Мень, один из самых популярных священников РПЦ, кумир интеллигенции и неутомимый популяризатор православия. Но даже сравнение отца Александра и отца Даниила может продемонстрировать, как изменилась с тех пор Русская церковь и кто из ее пастырей оказывается на острие бритвы.
Отец Александр был священником-гуманистом. Неслучайно именно к нему тянулись самые просвещенные люди своего времени, неслучайно именно его ученики создали самую, пожалуй, открытую внешнему миру православную общину в Москве.
Отец Даниил - священник-воитель. Его представление о задачах православной церкви как раз и сводится к миссионерству, к обращению иноверцев, к противостоянию исламу, протестантизму, католицизму, родноверству и... власти. Да-да, и власти тоже. Для отца Даниила высшая власть была власть церковная, он искренне недоумевал - ссылаясь при этом на мнение обращенных им бывших мусульман - почему в храмах говорят не о Боге, а о величии России. «Родина наша в небесах», - естественная для священника констатация немедленно превращала его в оппозиционера по отношению к тем псевдопатриотическим группировкам, что шляются по московским улицам в поиске инородцев. Потому что для отца Даниила существовали не инородцы, а неправославные. Священник удивлялся, почему это в православной Сербии не понимают, что с мусульманами и католиками не сражаться нужно, а обращать их в истинную веру. Пошел на премьеру лунгинского «Царя» - и сразу же оказался горячим приверженцем митрополита Филиппа Колычева. Домысливать эти взгляды покойного отца Даниила не нужно - в выражении своих взглядов этот будто бы пришедший из Cредних веков человек был вполне современ, вел живой журнал в Интернете, много писал. Словом - если вы посчитаете, что я что-то преувеличиваю относительно позиции убитого - зайдите на его страницу и все увидите сами. Но одновременно и задайте себе вопрос: кто мог убить отца Даниила?
И тут мы оказываемся в романе Агаты Кристи «Убийство в восточном экспрессе». У покойного было так много врагов, что желать его смерти мог кто угодно. Следствие считает, что отца Даниила убил кто-то из родноверов-язычников - приверженцев причудливого культа, будто бы восстановленного из дохристианских времен и имеющего немало последователей в России и Украине. Но утверждать, что сегодня есть какие-либо доказательства причастности родноверов к убийству, пока что рано. Следствие может считать, что если бы Сысоева хотел уничтожить кто-то из приверженцев радикальных исламистских группировок или даже тоталитарных христианских сект, он вряд ли стал бы стрелять прямо в храме. Для верующего человека - к какой бы вере он себя ни относил - это что-то и впрямь неслыханное, хотя, конечно, пытаться найти убийцу, базируясь на его отношении к святости места - тоже не очень современный подход. Да, остаются еще и радикальные националистические группировки. Хотя они и назначили финансовую награду за поимку убийцы, утверждать, что отца Даниила они воспринимали как большого друга, я бы не стал. Во-первых, сама идея об интернациональности церкви противна любому радикальному национализму. Во-вторых, любой радикал мог с радостью присоединиться к гневной критике ислама, которой отличался Сысоев. Но когда вывод из этой критики делался миссионерским - вот примут православие и станут нашими - то в этот же момент отец Даниил становился врагом любого радикала, бегающего по кустам с криками «Россия для русских». И этот непримиримый критик либерализма оказывался для бритоголовых ребят с псевдосвастикой чуть ли не большим врагом, чем самые либеральные либералы.
То, что в не отличающемся терпимостью обществе отец Даниил Сысоев был убит, не должно никого особо удивлять. Ему постоянно угрожали, он обращался за помощью в ФСБ. Но если вспомнить, как пронизаны российские правоохранительные органы коррупцией и как много в них самих агентов тех самых радикальных группировок, то вряд ли священнику могли чем-то помочь. Не буду утверждать, что Сысоев был обречен. Но несовременный священник в современном мире - судьба непростая.
Могут сказать, что я чересчур благодушен, что отец Даниил и сам выступал с радикальными заявлениями, которые можно было бы счесть оскорблениями, что в наше время следует быть куда терпимее. Но убитый священник - еще раз подчеркну - человек из прошлого церкви. Хотя, возможно, и из ее будущего. Присутствовавший на похоронах отца Даниила патриарх Кирилл, пусть бесконечно от него далекий своей давней приверженностью экуменизму, тем не менее близок погибшему представлениями о взаимоотношениях власти и церкви. Первые месяцы нового патриаршества показали, что Кирилл старается «отстроиться» от светской власти и готов действовать по-своему, даже и в принципиальных ситуациях. Это доказали и некоторые моменты визита в Украину, и продолжающиеся отношения с Грузинской церковью, и многие высказывания патриарха. Так что на похороны отца Даниила патриарх Кирилл пришел неслучайно.