Во-первых, нужно понимать – отправные точки в период начала реформ Рейгана и сейчас значительно отличаются. В 1981 году, когда Рейган вступил на пост президента США, ставка по десятилетним гособлигациям США в среднем составляла почти 14%. В начале 2017 года, когда вступил в должность Трамп, средняя ставка по десятилетним treasures была на уровне 1,85%. То есть, становится очевидным, что в последние пару десятилетий американская экономика, в отличие от первой половины 1980-х годов, функционирует в режиме низких затрат и очень мягкого режима кредитования. Одной из главных задач Рейгана было обеспечение снижения ставок, успех в этом в существенной мере способствовал кредитному буму, давшему тогда мощный импульс к росту экономики США. Сейчас же, судя по действиям и заявлением ФРС, с немалой долей вероятности стоит ожидать роста ставок.
Во-вторых, по состоянию на конец 1980 года, в Штатах кредиты, выданные домохозяйствам, равнялись 962 млрд. долл, что составляло 34,5% ВВП США. А по состоянию на начало 2017 года этот показатель был равен 15,1 трлн. долл. (с учетом ипотечных кредитов и образовательных займов), что составляет 81% ВВП США. Рост ставки, например, на 10 базисных пунктов, приведет к дополнительным расходам американских домохозяйств на 140 млрд. долл. в год. Что может существенно сократить потребительские расходы и привести к снижению спроса. Влияние этого фактора на экономическую динамику очевидно – снижение расходов домохозяйств росту ВВП способствовать не может.
В-третьих, если ФРС войдет в цикл повышения ставок, то это соответствующим образом отразится и на государственном бюджете США - стоимость заимствований и расходы на обслуживание госдолга возрастут. Тут нужно добавить, что предлагаемые Трампом программы перевооружения армии и развития инфраструктуры потребуют значительных расходов. Логично ожидать, что это увеличит стоимость государственных заимствований США, следовательно, подтолкнет общий уровень процентных ставок вверх, а это решительно противоречит рецептам рейганомики.
В-четвертых, в начале правления Рейгана уровень безработицы в США превышал 10%. В начале же правления Трампа в значительной мере ощущались позитивные последствия экономической политики его предшественника – к примеру, в марте текущего года уровень безработицы в США составлял всего лишь 4,5%, что по меркам принятого в США подхода к оценке рынка труда близко к состоянию «полной занятости».
Наконец, в-пятых, Рейган принял экономику США в период спада – со снижением ВВП на уровне 0,3%. У Трампа ситуация была совсем иная - рост ВВП за четвертый квартал 2016 года составил 2,1% (год к году), что является хорошим показателем. Причем, основным драйвером роста экономики США в прошлом году было именно наращивание потребления, которое в четвертом квартале 2016 года возросло на 3,5%.
Так стоит ли верить тем специалистам, которые утверждают, что если Трамп будет следовать экономическим рецептам Рейгана, то добьется схожих позитивных результатов? Если изначальные условия столь серьезно отличаются, следовательно, рецепты времен Рейгана вряд ли дадут позитивный результат при Трампе. Но, в том-то и дело, что администрация Трампа вовсе не собирается слепо копировать действия администрации Рейгана.
Говорить об экономической программе Трампа нелегко. Потому, что скорее имеется ряд очень ярких (порой, не бесспорных) лозунгов, а не систематизированных документов программного характера. Более того, наряду с выполнением обещаний (выход из Транстихоокеанского партнерства), есть и пункты, от реализации которых отказались (выход из NAFTA), вопросы, позиция по которым колеблется (например, Парижское соглашение по климату), а также проблемы, связанные с тем, что Конгресс не дает президенту исполнить некоторые из своих обещаний – например, об отмене ряда ключевых положений программы медицинского страхования, разработанной предыдущей администрацией Барака Обамы и получившей неофициальное название Obamacare. Приоритетом государственного финансирования для Трампа является образование, а не социальное и медицинское обеспечение, как было при Обаме. Но среди конгрессменов пока что большинство не разделяют точку зрения Трампа.
Что из обещанного во время предвыборной кампании уже реализовывается? Инвестиции в реконструкцию железных дорог, в автодорожное строительство, и это скорее не рейганомика, а инфраструктурные программы в стиле президента Ф.Рузвельта. Присутствует протекционизм в отношении национальной традиционной энергетики (уголь и нефть).
Напомню, что некоторые специалисты поспешили предречь сложные времена для «новой экономики» США, зависимость которой от неявных государственных субсидий считалась ощутимой, так как Трамп намеревался снизить эти субсидии. Однако, например, у представителей отрасли добычи углеводородов из нетрадиционных источников дела обстоят очень неплохо. В июле был превышен предыдущий максимум дневной добычи сланцевой нефти (6 млн. баррелей) зафиксированный в первом квартале 2015 года. Думаю, что многими наблюдателями степень зависимости сланцевой добычи от господдержки была переоценена. После того, как в 2014-2016 годах цена нефти стремительно упала, себестоимость сланцевой добычи удалось снизить более чем в 2 раза - с 75 долл. за баррель в 2014 году до 35-37 долл. за баррель в этом году. Главными факторами уменьшения себестоимости стали существенный рост производительности буровых установок и оптимизация бизнес-процессов. Слабые игроки ушли с рынка, остались наиболее приспособленные. В результате не оправдались прогнозы о том, что сланцевая индустрия в США самоликвидируется после обвала цены нефти. Да, многие операторы покинули рынок, но за это время удалось существенно снизить себестоимость добычи, оптимизировать бизнес-процессы, нарастить производительность буровых станций, при том, что самих установок сейчас в два раза меньше, чем в 2014 году, когда началось падение стоимости нефти. В итоге, сейчас 2/3 объема дневной добычи нефти в США приходится на сланцевую — 6,2 млн. баррелей из 9,5 млн. баррелей суммарной добычи.
Еще одной отличительной чертой трампономики являются попытки склонить транснациональных автопроизводителей к тому, чтобы они осуществляли сборку на территории США. Попытки успешные — например, Toyota намерена инвестировать 10 млрд. долларов в течение ближайших пяти лет в свои производственные мощности, расположенные в Америке. А Ford Motors отказался от инвестиций на сумму 1,6 млрд. долларов в Мексике, вместо чего направит 0,7 млрд. долларов на строительство завода в штате Мичиган.
О налогах. Некоторые читатели скажут - концептуально Трамп действует в том же направлении, что и Рейган. Но они будут правы лишь отчасти. При Рейгане состоялось ограничение прогрессивного налогообложения, замена четырех основных ставок на две (14% и 28%). А запланированная Трампом налоговая реформа направлена на облегчение налогового бремени для бизнеса и делает акцент на налогообложении потребления внутри США. Полагаю, если налоговая реформа Трампа будет утверждена Конгрессом, ее новации будут стимулировать внутренние инвестиции.
Но не только в вышеизложенном отличие трампономики от рейганомики. Трамп - бизнесмен плоть от плоти, кровь от крови. Наверное, поэтому, кроме мер финансового, фискального и бюджетного характера, он уделяет большое внимание конкретным отраслям американской экономики — металлургии, добыче угля и нефти (из традиционных источников), дорожно-транспортной инфраструктуре, сельскому хозяйству. Этим Трамп дает всему миру понять - «старая экономика» жива и пока продолжает оставаться частью движущей силы современной политико-экономической модели. В обрабатывающей промышленности Штатов создается около 12% ВВП США. С учетом размеров американского ВВП (по данным МВФ - 18,57 трлн. долларов по номиналу в 2016 году) столь серьезное внимание к ней администрации Трампа оправданно — только в обрабатывающей промышленности Штатов производится продукции на сумму, которая больше чем весь ВВП Индии или Бразилии.
Резюмирую - трампономика направлена на достижение синергетического эффекта от одновременного развития как отраслей привычной экономики, где США несколько отстали от тех же Китая и Германии, так и высокотехнологических отраслей, в которых мировое лидерство Штатов неоспоримо.
Все это дает основания задуматься и нам. По сути, Трамп настаивает на том, что американцам нужно вернуться к продуктивному труду, прежде всего, внутри страны. Это же в полной мере относится и к Украине. Нет ничего алогичного в том, чтобы нарастить мощь уже имеющихся у нас секторов «старой экономики» - для того, чтобы полностью использовать их потенциал. Конечно, для нашей страны такие сектора экономики не смогут длительное время быть движущей силой национальной экономической модели. Но, пока на произведенную ими продукцию еще есть спрос, мы должны этим пользоваться. Также нам стоит взять пример с трампономики в плане комплексной поддержки национального товаропроизводителя. Оба этих направления нужно задействовать с целью выиграть время, чтобы создать сильные национальные технологические кластеры - для трансформации модели украинской экономики в направлении инновационного развития. Перспективность которого доказана в том числе и тем, что снижение поддержки со стороны администрации Трампа в отношении «новой экономики» не приводит к торможению ее динамики.
Если говорить укрупнено, цель экономической политики Трампа состоит в том, чтобы экономика США устойчиво росла и граждане страны имели хорошо оплачиваемую работу. Убежден, что макроцелью украинской экономической политики должно быть именно это же.