В случае Украины и постсоветских государств общемировые тенденции «накладываются» на их собственные специфические черты. Хронические кризисные явления, разрушение привычного уклада жизни, потеря социально-исторической идентичности – вот что объединяет эти общества, несмотря на нарастающие различия между ними. Вместе с тем, крушение глобальных идентичностей, политических мифов, распад устоявшейся социально-групповой структуры не только не ведёт к снятию проблемы социальной идентификации, но и делает её более значимой, болезненной и серьёзной. В структурированных социумах, к которым относилось и советское общество, идентичности индивида представляли собой сложно организованную многоуровневую систему, в которой идентичности более низкого порядка встраивались в более широкие социально-культурные идентичности (что, естественно, никогда не снимало конфликтности процесса идентификации и интеграции личности в те или иные социальные общности).
Разрушение идентичностей наиболее высокого уровня («советский человек», «гражданин СССР») повысило роль идентичностей других уровней, привело к такой реорганизации всей системы идентификации индивидов, которая обеспечила определяющую роль этнических, культурных, религиозных и территориальных идентичностей как новых идентичностей высшего уровня. Образно говоря, место политической идеологии в коллективном сознании людей заняла религия, культура и этничность. Если раньше культура была подчинена политике, то сейчас она и есть собственно «политика» в функциональном смысле. Именно культурные различия маркируют те неравенства и конфликты, которые в т.н. «открытых обществах» имеют политическое выражение. Вот почему сфера культуры в целом и социально-культурные идентичности в Украине, России и других странах СНГ не могут не быть политизированы.
Если культура становится суррогатом политики, то роль новой идеологии начинает играть религия. Наиболее рельефное выражение культурно-религиозные размежевания находят в феномене этнического ренессанса, то есть повышения значения этнического фактора в общественной жизни. Причём ренессанс проходит во многом под знаком «столкновения цивилизаций», а не «весны народов». Таким образом, заново выстраиваемые постмодернистские этнические идентичности основаны на противопоставлении «мы-они» по религиозному, культурному, поселенческому признаку, а не на лояльности какому-либо национальному государству.
Поэтому социальная дистанция между этническими и религиозными группами из следствия самоопределения превращается в инструмент конструирования и поддержания границ собственной идентичности. Некоторая степень отчуждения в данной ситуации неизбежна и функциональна. Вопрос лишь в степени такого отчуждения. Имеющиеся на сегодня данные свидетельствуют о том, что сильное отчуждение по отношению к представителям тех или иных общностей является индикатором нетерпимости, а при критических значениях – ксенофобии. Углубление кризисных явлений на фоне всё возрастающих нетерпимости и отчуждения могут привести к открытым конфликтам на этнонациональной и религиозной почве, к вспышкам ярости и насилия, как это случилось во время гражданского противостояния в Киргизии, Египте, Ливии, или же к установлению таких политических режимов, которые будут разыгрывать карту расизма и ксенофобии.
Ясно, что вероятность подобного сценария помимо внешне- и внутриполитических условий, социально-экономических проблем, определяется также ситуацией в сфере межнациональных и межрелигиозных отношений, истинной, а не поверхностно демонстрируемой толерантностью к представителям этнических и конфессиональных меньшинств, правовой культурой населения и соблюдением прав человека. Всё это обуславливает возможность и необходимость изучения толерантности как особого качества отношений в обществе, а также юридических и социальных условий межнационального, межрелигиозного и межкультурного диалога. Не менее важным является выявление отношения граждан и государственных институтов к терпимости и соблюдению прав человека как фундаментальным социальным ценностям, без принятия которых невозможно гармоничное развитие общества в эпоху глобализации и мультикультурализма.
Следует помнить, что всякое социальное взаимодействие между этническими, культурными и религиозными группами есть в конечном итоге взаимодействие между конкретными людьми. Взаимодействуют люди как носители культур и представители цивилизаций, а не абстрактные «культуры» и «цивилизации» сами по себе. Именно человек – мера всех вещей и выразитель толерантности или нетерпимости, кооперации и сотрудничества или изоляции и экстремизма. Проблемы должны изучаться и разрешаться на уровне людей как членов тех или иных групп, организаций и граждан государства. В свете такого подхода приоритетность соблюдения прав человека и его социологический мониторинг выступают органическим компонентом столь актуальных для современного мира исследований толерантности, необходимых для предотвращения перерастания столкновения цивилизаций в их войну.