В доме царят строгие правила: ни одна дверь не может быть открыта, пока не заперта предыдущая; никакого шума и игры на музыкальных инструментах; дети хозяйки, страдают аллергией на свет, поэтому комнаты, куда они приходят, должны быть всегда занавешены толстыми шторами…
Не буду рассказывать все перипетии сюжета, перейду сразу к развязке.
В финале картины выясняется, что полтора часа экранного времени зритель наблюдал за мертвыми людьми, которые чудесным образом пропустили момент своей смерти, и теперь маются в бывшем жилище, страшась живых.
Так вот. О перевернутом мире, где мертвые считают живых приведениями, я вспомнил, когда прочел, как всегда эмоциональный и очень пронзительный текст Виталия Портникова. В нем он доходчиво объяснил читателям, почему «вместе с оппозицией утонут все – и оставшиеся дома избиратели, и общественные активисты, воротящие от политиков чувствительные носы, и самые честные журналисты».
Портников пытается оградить от нападок нового лидера объединенной оппозиции Арсения Яценюка и обличает его оппонентов:
«Избирателю тоже кажется, что Яценюк не подходит на роль лидера, Кличко плохо говорит по-украински, Тягнибок слишком радикален – и избиратель остается дома. Оппозиционному политику хочется видеть во главе "Батькивщины" Тимошенко, а еще лучше себя, поскольку этого не получается – он раскалывает собственную политическую силу с упорством пассажира лодки, проделывающего в днище дырки и радующегося, что пойдет на дно вместе с капитаном.»
Нужно сказать, что я прислушиваюсь к Виталию Портникову, так как считаю его блестящим журналистом обладающим острым умом и тонким политическим чутьем. И все же...
Я думаю, Виталий опоздал, мы уже утонули. Да, утонули. Просто нам об этом забыли сказать. В общем, мы УЖЕ на дне.
На украинском дне всё известно на много лет вперед: кто у нас будет президентом, кто самым богатым утопленником. За задернутыми шторами, за задраенными люками это так легко, - просчитывать ситуацию.
На дне раз и навсегда все определенно, кто власть, кто оппозиция. Они конечно могут меняться, но в сущности ещё сто лет и три года все останется без изменений. Потому что на дне уже выросло молодое поколение патрициев и они тоже хотят сменяемости власти. Они тоже хотят демократии. Своей. Подводной.
Из политической жизни исключены огромные массы народа. На дне считается, что политика не их удел. Это дело нескольких сотен, максимум тысяч людей в Киеве – политиков, бизнесменов, журналистов. А остальные…, а остальные как рыбы плавают молча в тишине и только хлопают широко открытыми глазами. Разговаривать с ними никто не хочет, что толку разговаривать с рыбами? Да если б и хотели, все равно не могут. Поэтому рыб просто прикармливают.
В воде нельзя двигаться быстро, политики передвигаются по дну как зомби, у них нет ни сил, ни идей, ни энергии.
Душно. На дне очень душно. Не хватает воздуха. Нам срочно нужно искусственное дыхание. Нужно всплывать на поверхность.