США не проиграли в этом кризисе. Это временное отступление, в ожидании решения судьбы сирийского химического оружия, ликвидация которого выгодна западным странам. После того как в США решат вопрос потолка заимствований, а во Франции разберутся с будущим пенсионной реформы, к сирийскому вопросу на Западе обязательно вернуться. Но опыт предыдущих военных операций, гуманитарных интервенций, и рост исламистской угрозы показывают, что лучше избежать прямого вмешательства в этот конфликт.
Патовая ситуация
Одна из причин отказа от военной операции - ситуация, когда не ясно, как убрать режим Асада, не допустив к власти исламистов. Наиболее активные группы боевиков связаны с Аль-Каидой. О светской «Сирийской Свободной армии» известно мало, не ясно, насколько она далека от идей исламистов. Ей выстраивают имидж независимой от исламистов силы, чьи бравые солдаты активно воюют с исламистами из группировки «Исламское государство Ирака и Шама» (используется как название земель Израиля, Иордании, Сирии, Ливана и Палестины). По крайней мере, об этом все чаще сообщают в новостях.
Враги сирийских исламистов - сторонники светской модели развития и все национальные и религиозные меньшинства Сирии, идеал - страна, в которой их не будет. Достигнуть этого идеала можно, лишь организовав полномасштабную религиозную войну. Но многолетние традиции светского правления (которое было отмечено ростом и образовательного уровня населения, и здравоохранения, и падением детской смертности в 1970-1980-ые гг.) не дают возможности сделать все суннитское большинство населения врагами режима, которым руководит представитель религиозного меньшинства.
Исламисты охотно демонстрируют жестокость. Много шума наделала видеозапись, где один из командиров «Бригады аль-Фарук» (связанной с сирийскими «Братьями-мусульманами») Абу Саккар ест сердце убитого им солдата армии Асада. Парень вовсе не был голоден. Возможно, он был воспитан на фильмах о Ганнибале Лектере. Или просто решил стать независимым режиссером, используя наработки Йорга Буттгерайта. Где-то писали, что его травмировали ужасы войны. Нельзя этому верить. Все проще - религиозный фанатизм и в мирное время заканчивается резней, а жуткие подробности уже не имеют значения, просто нужно с ним бороться.
Но если такие умеренные течения как «Братья-мусульмане» вытворяют подобные зверства, что можно ожидать от более радикальных групп? Откровенно говоря: весь мир спасибо скажет Асаду, если его армия не оставит шансов исламистам. Да, режим Башара Асада – заурядная диктатура с большой историей репрессий против политических оппонентов. Но армия Асада не уничтожает жителей по национальному или религиозному признаку.
Асад не демонстрирует экстравагантность - не расстреливает из миномета любовниц и пьяных генералов, как его коллега из КНДР, и не разговаривает с отрезанными головами убитых врагов, аккуратно разложенными в морозильной камере, как Иди Амин. Сделать исчадие ада из обычного диктатора, чья жена успела поработать в JPMorgan, трудно. Он же просто скучный на фоне коллег.
Другое дело, что победа Асада над исламистами не означает установление мира в Сирии. Эта цель достижима лишь после формирования переходного правительства и поражения исламистов. Например, если правящая партия БААС сохранит власть и выдвинет нового кандидата на президентских выборах в 2014 г., или если Башара Асада отстранит от власти армия. Впрочем, и для этого необходимо содействие Ирана и России. Об установлении демократии речь не идет, но это лучше чем гражданская война. Еще мир не возможен без федерализации Сирии, создания автономных районов для национальных и религиозных меньшинств.
Сторонники военной операции в западных государствах продолжают убеждать общественное мнение через СМИ в необходимости военной операции. Французский философ (так о нем пишут в Википедии) Бернар-Анри Леви на страницах журнала «Le Point», возмущается общественным мнением в США и Франции, где количество противников операции выросло с 56 до 63% и с 56 до 64% за первую половину сентября.
«Сейчас нашим глазам предстает внезапный подъем «контрдемократии»: она заключается в бесконечном давлении на представителей избранной власти, и, в первую очередь, главу государства со стороны безликой политической массы, которая подвержена самым разным страстям и влияниям и не имеет ничего общего с настоящим электоратом» - пишет Леви. А затем в статье с пафосным названием «Американский Мюнхен», доказывает, что план химического разоружения Сирии невыполним, и согласие на российские предложение равносильно капитуляции перед когортой диктаторских режимов России, Ирана, КНДР и т.д.
Леви, очевидно, взялся проповедовать теорию элит. Выходит, когда политики не в состоянии дать гарантии, что один диктаторский режим не заменит другой, еще более ужасный, нужно наплевать на восприятие войны в обществе и даже на мнение законодателей, и весело бомбить непослушных.
Идея военной операции против Сирии в очередной раз вынудила задаться вопросом: до каких пор всевозможные военные операции и вторжения будут происходить так, что от них выигрывают лишь радикальные исламисты? Зачем приводить к власти «Братьев-мусульман» или других фанатиков, чтобы потом их свергать? На войны уходят большие средства из бюджета, а ситуация становится только хуже. Пример тому – результаты гуманитарных интервенций последних 20 лет.
Кризис гуманитарной интервенции
В 1987 г. один из основателей «Врачей без границ» и политик Бернар Кушнер (министр иностранных дел Франции в 2007-2010 годах) написал книгу «Обязанность вмешаться», где доказывал необходимость вмешиваться в военные конфликты для защиты прав человека, невзирая на суверенитет государств. Последствия гуманитарных интервенций неоднозначны, однако они пока нигде не способствовали жизнеспособности государств, в которые вторгались. Не отвергая необходимость вмешательства там, где происходят этнические чистки или межрелигиозные конфликты, обозначим их основные результаты.
В 1993 г. США вмешались в гражданскую войну в Сомали, поддержав одного претендента на диктаторскую власть в стране, и объявив врагом другого полевого командира. Падение «Черного ястреба» и протягивание тел убитых американских рейнджеров по улицам Могадишо имело тяжелейшие последствия для Африки в целом – гражданская война в стране продолжается до сих пор, в 2005-2012 гг. страна была крупнейшим центром пиратства. Целый ряд конфликтов в Африке пустили на самотек из-за провала операции в Сомали и боязни наступить на те же грабли – например, в Руанде , где в 1994 г. за 3 месяца вырезали до 1 млн.чел. А еще во время этих конфликтов было удобно грабить - например, вывозить алмазы из Конго и Сьерра-Леоне.
После теракта в торговом центре в Кении в эту субботу, осуществленного сомалийскими исламистами, появилась статья, взывающая к возвращению США в роли мирового жандарма. Автор статьи не потрудился разобраться в ситуации в регионе, где и так есть жандармы - союзники США – Эфиопия и Кения, вторгающиеся в Сомали для наведения порядка. Не будут же американцы посылать своих солдат снова в Сомали, за убитых эфиопов и кенийцев не нужно расплачиваться электоральными потерями. А вот теракт в Кении, это как раз результат внешней политики США, когда угроза теряющих почву под ногами диктаторских режимов ставится выше угрозы со стороны суннитских исламистов.
В 1995 г. гуманитарная интервенция в Боснии и Герцеговине имела относительный успех – гражданская война была прекращена. Но вместо того, чтобы осудить всех участников этнических чисток, лидеров сербских, хорватских и мусульманских националистов на пожизненное заключение, Гаагский трибунал занялся избирательным правосудием. Кому-то дали пожизненное заключение, кому-то несколько лет, а кого-то и вовсе отпустили (виновника этнических чисток сербов хорватского генерала Анте Готовину, например).
К сожалению, за уничтожение по этническому принципу одного или группы мирных жителей так и не установили равного наказания – пожизненного заключения. Основную вину за войну возложили на сербских националистов, что позволило говорить о неравноправии сербов в федерации и стремиться к выходу из ее состава.
В военной операции против Югославии (1999 г.) помимо уничтожения военных объектов в Косово, для того чтобы обеспечить возвращение изгнанных Милошевичем косовских албанцев на родину, силы НАТО уничтожили 89 заводов (среди них ряд химических предприятий), 48 больниц, 70 школ и 9 университетских корпусов, оставили 500 тысяч человек без работы. Спустя 14 лет Сербия-главная зона бедствия на Балканах, где официальная безработица достигает 800 тыс.чел.(при населении в 7,2 млн.чел) и молодежь массово бежит в Западную Европу. Уничтожение экономики явно не могло улучшить ситуацию с правами человека.
В Афганистане интервенция в 2001 г. ненадолго вернула страну из дремучего средневековья в нищую современность. Однако Талибан уничтожен не был, экономика не восстановлена, производство наркотиков только выросло. Мифологизированный Голливудом образ американского конгрессмена Чарли Уилсона (одного из инициаторов помощи антисоветским повстанцам в этой стране в 1980-ых гг.) мог бы в очередной раз воскликнуть о необходимости строить школы в Афганистане. Но условий для образования, здравоохранения или обеспечения прав женщин за 12 лет так и не создали, а у власти находятся люди, чьи взгляды не сильно отличаются от взглядов талибов. Талибан может вернуть власть в ряде регионов после вывода войск НАТО в 2014 г.
Война в Ираке стала грандиозным распилом бюджетных средств США, которые только в 2003-2008 гг. по оценкам нобелевского лауреата Джозефа Стиглица потратили на нее 3 трлн. дол. Иракская операция свергла диктаторский режим, но не создала дееспособное государство. Ирак стал прекрасным плацдармом для набора новых террористов, где и после ухода иностранного контингента происходят теракты, уносящие жизни десятков людей. Как и в Сирии, исламисты делают все возможное, чтобы навязать обществу религиозную войну, столкнуть суннитов с шиитами. Христианская община спасается бегством (в 2003-2008 гг. 350 тыс. беженцев).
Последняя гуманитарная интервенция произошла в Мали. В январе этого года французы и их союзники вмешались в ситуацию, когда возникла угроза урановым рудникам в соседнем Нигере, обеспечивающим потребности французских АЭС. С исламистами, которые успели к тому времени уничтожить несколько объектов из всемирного наследия ЮНЕСКО, разобрались, а автономию сахарскому народу туарегов, которые 50 лет борются за самоопределение, так и не предоставили. Хотя именно их исламисты использовали в качестве союзников в попытке захватить всю территорию страны. Очередной пример как не решается одна из основных причин конфликта.
Таким образом, даже в тех случаях, когда альтернативы вмешательству не было (Косово, Босния, Афганистан, Мали), гуманитарная интервенция осуществлялась таким путем, что причины конфликтов не были устранены. Если в 2001 г. исламисты хорошо чувствовали себя в Афганистане, Йемене и Судане, сейчас к ним добавились Ирак, Сирия, Ливия. Возможности и количество религиозных фанатиков только выросли.
Итоги гуманитарных интервенций позволяют сделать еще один вывод: незачем спасать территориальную целостность несостоявшихся государств, если сохранение границ (определенных много лет назад колониальными империями) ведет лишь к кровопролитию. Нет смысла тратить ресурсы на поддержание единства Афганистана, если его национальные меньшинства (таджики, узбеки, хазарейцы) могут создать вполне дееспособные государства, с более умеренным режимом, чем режим «Талибан».
Есть пример Судана, где продолжающаяся почти 50 лет гражданская война между исламским севером и христианским югом закончилась разделением на два государства. Стоило ли сохранение колониальных границ 2 миллионов жизней? Так и в Афганистане, Ираке и в Сирии сохранение целостности не должно обеспечиваться такой ценой.
Пути надежды
Из обнадеживающих стремлением отказаться от коррумпированных диктатур, и одновременно трагических событий «Арабской весны» нужно сделать выводы.
Во-первых, нельзя содействовать повторению ошибок предыдущих гуманитарных интервенций, нужно требовать решения сирийского кризиса мирным путем, ликвидации химического оружия, и смены власти в Сирии. Это возможно только путем переговоров со спонсорами Асада, чтобы не отдать всю страну на растерзание исламистам.
Присоединение Сирии к Конвенции о запрете химического оружия – это маленький шаг вперед. Сейчас судьба химического оружия, перспективы мира, зависят от позиции России. Как оно будет уничтожено – пока не ясно. Но хочется, чтобы не случилось новой химической атаки, с еще большим количеством жертв, чем 21 августа. А то получится, что путинские блюдолизы выдвинули руководителя России на Нобелевскую премию, а он окажется виновником новой катастрофы.
Во-вторых, нужно установить четкую разделительную линию между исламофобией и неприятием исламизма. Различие между этими явлениями есть, также как и разница между свободой вероисповедания и насаждением религиозных догм и пропаганды насилия по отношению к исповедующим другие религию, взгляды. Это актуально не только для Ближнего Востока, но и для Европы.
Важна не символика, не то, как одеваются мусульманские женщины, а то, что вкладывают в голову в мечетях. Только контролируя очертания этой картины мира, можно рассчитывать на то, что место бюрократическо-военных диктатур займут не диктатуры исламистов, а демократические режимы. В Египте запретили «Братьев-мусульман» и ввели контроль над тем, что проповедуют в мечетях (через разрешения деятельности священников). Надежда на мир выросла.