Путинские сторонники заговорили о грядущем сказочном подъёме из руин российского сельского хозяйства. Путинские противники – ну, по крайней мере, самые рациональные из них – отметили, что в Кремле довольно эффективно решили оказать давление на Европу. Мол, путинский санкционный удар направлен на очень политизированных европейских фермеров и других аграрных производителей, влиятельное лобби которых теперь устроит европейским политикам нелёгкую жизнь. Ну и это не считая массы язвительных комментариев и шуток на тему того, что Россия возвращается к советским пустым полкам.
Но за этим путинским решением о санкциях на еду стоят и другие, более глубокие соображения. Выбор Путиным именно такого инструмента позволяет сделать несколько неутешительных выводов. Во-первых, это прямо свидетельствует, что в Кремле совершенно не готовы отступать – то есть не готовы спустить на тормозах историю с вторжением в Украину и забыть о «Новороссии» как о страшном сне, а именно на такой выход из ситуации, похоже, рассчитывали на Западе, когда перешли к выборочному экономическому давлению на Россию.
Такое решение российского вождя означает, что он по-прежнему исходит из того, что Россия сегодня равна Западу, что Россия способна с Западом соперничать, и экономические аргументы не заставили Путина посмотреть на глобальную политику реалистичнее. По-видимому, российский вождь считает, – и тут не важно, прав он или нет, главное, на этом строится его мотивация, – что ему хватит могущества закончить историю с Украиной на выгодных ему условиях.
Более того, тот факт, что Путин сделал ставку на раздор внутри Европейского Союза, на 100% отражает его собственное отношение к демократическим процедурам, которое, конечно, ничуть не изменилось за минувшие годы. Путин считает демократические процедуры и привычки средством ослабления государственной мощи, причём как раз таким средством, каким удобно пользоваться извне в интересах других центров силы.
Поэтому Путин за время своего правления и избавил Россию даже от намёков на демократию, для него – как, кстати, и для большинства россиян – государственная мощь это нечто вроде религии, и те, кто считает иначе, – как бы еретики.
Так вот, ещё раз: запретить ввоз еды из стран Европы решено именно потому, что производство еды – это одна из самых, если можно так сказать, чувствительных отраслей для европейцев. Путин надеется, что даже небольшой спад в этой отрасли вызовет в демократической Европе политическую нестабильность достаточную для того, чтобы ослабить позицию Европы и заставить Европу отказаться от давления на Путина, ну или хотя бы не усиливать такое давление в будущем, если российский вождь предпримет какие-нибудь новые агрессивные шаги в Украине.
Иными словами, если суммировать неготовность российского вождя отступать и прекращать давление на Украину, а также его готовность ещё и давить на Европу, то можно сделать вывод, что Путин по-прежнему, как и минувшей весной, рассчитывает на захват Украины. Скорее всего, не на прямую военную оккупацию, то есть физическое присоединение Украины к системе путинской власти, но точно на возвращение Украины в сферу кремлёвского влияния.
Следует помнить, что более широкая цель Путина – утверждение бывшей советской территории в качестве зоны привилегированных интересов Кремля со всеми последствиями, включая политическую однородность и наличие только одной реальной столицы – Москвы. А потому микс из путинского экономического давления, диверсионно-военных операций России против Украины, причём любой подлости, а также информационных атак – всё это наше с вами ближайшее будущее.
И ещё важно понимать, что точно так же, как Путин сейчас попытался воспользоваться европейскими демократическими процедурами, он будет пользоваться и украинскими демократическими процедурами. Путинские пропагандисты в Украине будут обращаться к демократическим принципам, чтобы оправдать свою деятельность, направленную против демократии и на извращение фактов. Путинские лоббисты будут прикрываться парламентскими правилами и конституционными нормами для того, чтобы в перспективе сделать парламент неработоспособным, а Конституцию – бессмысленной. Выразители интересов российского вождя будут делать всё для того, чтобы в Украине зрело сугубо демократическое недовольство новой властью и украинской независимостью – уничтожать бизнесы и рвать торговые связи, увеличивая безработицу, разрушать предприятия и инфраструктуру, сокращая налоговую базу в Украине.
Ещё раз: демократия для Путина – это только средство ослабления государственной мощи, больше ничего в демократии он не видит и именно так он будет демократией пользоваться. Как украинское общество ответит на демократическую по форме, но антидемократическую по сути деятельность выразителей интересов российского вождя в Украине? До сих пор на этот вопрос нет серьёзного ответа.
С другой стороны, решение о санкциях на еду позволяет взглянуть в новом свете и на внутриполитическое положение правящего режима в России. Запрет на ввоз хамона или итальянских сыров, естественно, не ударит по большинству россиян, которые никогда и не ели таких продуктов, но окажется чувствительным как раз для той части граждан, которые ещё недавно массово протестовали в Москве. Вот известный политконсультант Глеб Павловский у себя в фэйсбуке очень интересно прокомментировал решение российского вождя: «Антисанкции, конечно, ошибка – нет смысла из-за 1 (одного!) ярда ущерба ЕС щемить по мелочи собственные фланговые группы соцподдержки. К тому же, оживляя в массах сверхкоммуникативный и анекдотогенный миф ЕДЫ». Однако, в данном случае, этот миф оживляется только для той небольшой части россиян, которая уже критически настроена по отношению к путинскому режиму и даже имеет опыт протеста против него. Это исключительно в их коммуникации сейчас оживление, это именно они, возможно, будут рассказывать друг другу анекдоты про Путина и прошутто.
Казалось бы – если бы Путин и его окружение действительно боялись повторения в России какого-нибудь из сценариев столичных революций, то они, в таком случае, остерегались бы злить ту часть общества, которая, в теории, как раз и способна произвести такую революцию. Но они не учитывают этот риск. Они даже не беспокоятся из-за того, что эти самые «фланговые группы соцподдержки» превратятся в группы эмоциональных оппонентов режима. Почему так? Только ли потому, что рейтинг Путина в России сейчас под 80%?
Нет, ответ проще: москвичи готовы выйти на площадь и даже очень массово для выражения своего протеста, но не готовы остаться на площади до тех пор, пока не сменится политический режим. Со всей очевидностью они продемонстрировали это в 2011-2012 годах. А если на площади люди не остаются – то и революция невозможна.
И теперь, в результате, если будет надо, Кремль лишит этих людей интернета, а также любых милых их сердцам товаров и услуг, которые приходится импортировать из той же Европы или Америки, а они – ничем не смогут ответить. У них нет и не будет доступа к федеральным медиа, у них нет и не будет политических фигур федерального масштаба, на которых они могли бы опереться в своём потенциально возможном противостоянии Путину. А главное, они не рискнут остаться на площади.
Что это значит? Вот сейчас многие наблюдатели говорят, что реакция Запада на путинское поведение свидетельствует, будто там сделали ставку на смену режима в России. Простой вопрос: а каким образом может смениться этот режим? Если предположить, что путём реформ сверху в ответ на обеднение России, то этот путь утопичен, потому что Путин не считает происходящее проблемой для себя и считает Россию способной, как и в прежние времена, выдержать противостояние с Западом; в процессе он вычистит из правящей верхушки всех, кто считает иначе, а значит, способен провести реформы.
Если предположить, что смена режима может произойти в результате некоего дворцового переворота, то следует понять, что любое посягательство на вот такой путинский стиль правления и его внешнеполитические плоды должно рассматриваться только в контексте того самого религиозного отношения к государственной мощи, которое доминирует в русской политической культуре. Дворцовый переворот на фоне противостояния с Западом и смена курса будут интерпретироваться абсолютным большинством россиян даже в жёстких экономических условиях как проявление слабости и неизбежно превратятся в такую же негативную главу истории России, какой стало, например, правление Горбачёва. И вряд ли среди миллиардеров или, допустим, влиятельных силовиков в «дворцовой России» сегодня есть такие камикадзе, которые готовы взять это на себя.
Третий сценарий – решительное выступление граждан против Путина – следует отвергнуть как нереалистичный, если исходить из опыта протестов 2011-2012 годов. Ну не останутся они на площади!
***
Может показаться, что все эти выводы – рисуют печальное будущее, в котором ничто не сможет избавить мир от сумасбродства нынешнего российского вождя. Тем не менее, взгляните на эту ситуацию в её развитии: если сам Путин не намерен останавливаться и изменяться и если смена режима в России не представляется реалистичной, то о чём это говорит?
С точки зрения Запада – а значит, уже и с точки зрения Украины – смысл давления на Россию неизбежно придёт к тому, чтобы изолировать Россию и укрепить независимые государства на границах России настолько, насколько надо, чтобы кремлёвские замыслы на выплёскивались за пределы российской территории. Это займёт несколько лет и станет по-настоящему эффективным тогда, когда Европа сможет ограничить поставки российского газа.
С точки зрения самой России, Путин тоже, как ни странно, проводит политику изоляции своей страны – вот только это изоляция от реформ. Он последовательно вычищает из государственного аппарата тех, кто способен провести реформы. Его медиа последовательно дискредитируют тех в российском обществе, кто уже имеет опыт реформ либо может сформулировать запрос на реформы. Ну а самым заметным экономическим результатом политики Путина за 15 лет стал побег из России капиталистов и образованных людей, – тех, кто умеет конвертировать свободу в благосостояние, – то есть Россия лишается, собственно, той почвы, на которой произрастают эффективные реформы.
На каком фоне всё это происходит? На фоне мощного роста Китая, последовательного и давнего роста Америки, Европы и Японии. Что это означает? Россию, образно говоря, политически и экономически выдавят и из Европы и из Азии, она будет на глобальной обочине – целым континентом деградации.
Что ж, современная медицина вполне может позволить Путину чувствовать себя нормально и руководить Россией ещё лет двадцать. Жертвам России может показаться, что это очень долгий срок. Но задумайтесь: такой ли это уж долгий срок, если это менее половины теперь уже последнего века России?