Середина 19-го века – молодой юрист отправляется в морское путешествие, в результате которого напишет хороший дневник и освободит человека из рабства. 30-ые годы 20-го века – субтильный молодой композитор читает этот дневник, пытается написать свое великое произведение (симфонию «Облачный атлас») и пишет об этом письма своему любовнику. 70-ые годы этого же века – журналистка читает письма и начинает одно из самых серьезных расследований в своей жизни. О ней тоже напишут книгу, чью рукопись в наши дни читает пожилой издатель, попадающий впросак с одним из своих «открытых талантов», в результате чего оказывается в доме престарелых. По этому эпизоду из жизни старика снимают фильм, который влияет на девушку из 22 столетия, где общество условно. Фильм производит на нее такое впечатление, что девушка поднимает восстание в Нео-Сеуле и становится идолом для новой религии наполовину вымершего человечества в далеком будущем.
В определенном смысле, «Облачный атлас» – это калейдоскоп, в который Энди и Лана Вачовски с Томом Тыквером и Дэвидом Митчеллом (автор оригинального романа) сложили все, что накопилось у них на душе за годы жизни. Человек может прожить несколько жизней, его действия в прошлом могут отразиться на событиях в будущем (и наоборот, как ни парадоксально), вследствие этого все подчинено вселенскому детерминизму, пока из механизма мироздания не выскочит пружинка, отказывающаяся ему подчиняться (и лейтмотив про взаимосвязанность всего сущего сменяется песней про свободу воли), любовь – это все, а если закрывается одна дверь, то обязательно откроется другая.
Все эти трехкопеечные истины, о которых сейчас мало кто заботится (взволнованные президентскими выборами и ураганом «Сэнди», американцы так вообще завалили Вачовским весь прокат), поданы, как ни странно, очень убедительно и, несмотря на кажущуюся громоздкость формы, очень просто.
Сразу видно, что режиссеры, хоть и снимали каждый свои части (Вачовские – про 19-й век и, понятно, два сюжета про будущее, Тыквер – весь 20-й век), сошлись не только на любви к первоисточнику, но и в основных мировоззренческих тезисах. Поэтому «Атлас» получился очень цельным, стройным и здорово придуманным фильмом. Вышло что-то среднее между наглостью Джеймса Кэмерона и отчаянностью Тэрри Гиллиама: того и гляди, сюжет свалится или в хэппи-энд с захватом соседних галактик, или в сюрреализм имаджинариума на колесах.
«Облачный атлас» в принципе во многом оказывается удачным примером «золотой середины». Он снимался без участия голливудских студий-мэйджоров, что позволило Вачовским и Тыкверу сохранить свободу своей фантазии в не исполосованном продюсерскими правками виде. Взяв на основные роли узнаваемых и даже любимых Голливудом актеров, режиссеры преобразили каждого, в некоторых эпизодах – до неузнаваемости: говорят, после титров есть пояснение, какой актер кого играл.
В итоге, даже бесчисленное количество Томов Хэнксов, Холли Бэрри, Хью Грантов и Джимов Стерджессов (актеров недюжинного таланта, но, как это принято говорить, слишком «няшных» для того, чтобы их можно было сегодня серьезно воспринимать) фильм отнюдь не портит. Отдельные части «Атласа» вполне могут претендовать на звание мини-хитов: Том Хэнкс в образе такого себе «братка», возжелавшего написать роман, негодует, почему его нетленное произведение так плохо покупают, или выход первобытного варвара с каннибальскими замашками и голубенькими глазками Хью Гранта, или Хьюго Уивинг, переодетый сестрой Рэтчед из «Полета над гнездом кукушки», сторожит пенсионеров, чьи родственники сдали их в богадельню в ожидании их скорой кончины.
После трехчасового путешествия с ряжеными людоедами, роботами-рабынями, композиторами-геями и прочими, и прочими, в голове, на удивление, остается не каша, а вполне четкая картинка. Не столько о мире, в котором мы живем (все же брутальность Матрицы еще не до конца отпустила наши умы, чтобы мы с такой легкостью переключились на воздушные миры «Облачного атласа»), сколько о положении массового кино.
Смерть кинематографа давно уже стала темой, о которой всерьез и говорить-то неприлично, разве что рассказывать анекдоты про Питера Гринуэя, двадцать лет кряду поджимающего губы под одну и ту же фразу “Cinema is dead!”. Тем не менее, кризис идей в Голливуде сказывается не на шутку: там вплотную взялись за римейки, ребуты, сиквелы и прочую ересь. Кино про незнакомые поколению Макдональдс миры в США прокатывается так себе: летом провалился очаровательный «Джон Картер», крушение терпит и «Облачный атлас», в котором миров столько, что даже на пресс-показе у зрителей кружилась голова.
Мы потеряли уверенность. Мы движемся куда-то вперед, где нет финишной ленты, мы не знаем, куда мы бежим и когда нам нужно будет остановиться, чтобы успеть осознать свои достижения и воспользоваться ими
— Философ Зигмунт Бауман о конце света
Но тем не менее, именно «Атлас», при всей своей нарочитой глобальности и желании обнять все человечество и кружить по вселенной, может стать настоящей отдушиной для зрителя. Нет никакой ложки, нет больше кровопийцы-Матрицы, есть только множественные миры, где все, рано или поздно, будут счастливы. Отличный рецепт для людей, напуганных глобальными катастрофами и мировыми кризисами. И без пугающих сказок про колесо сансары и тяжкое бремя кармы, заметьте.
Возможно, сейчас детище Вачовских и Тыквера сильно недооценят (две-три номинации на «Оскар» – это максимум, на что они, пожалуй, могут претендовать), возможно, «Атлас» не станет второй «Матрицей» (у нас есть вторая, и даже третья «Матрицы», они нужны кому-нибудь, скажите мне на милость?). Но на конец текущего года можно спокойно констатировать: в 2012 мы таки посмотрим большое кино.
В прокате с 8 ноября.