ГоловнаПолітика

Олександр Данилюк: «Після арешту Насірова Гройсман підходив до мене кілька разів. Президента це теж сильно зачепило»

Министр финансов – традиционно самый недолюбливаемый чиновник правительства, ведь его главный функционал – ограничивать денежные аппетиты коллег. Экс-министр финансов Александр Данилюк, возглавлявший Минфин с апреля 2016 по июнь 2018 года, вызывал «теплые чувства» у остальных членов Кабинета министров Владимира Гройсмана не столько из-за прижимистости, сколько ввиду склонности выносить на публику то, о чем говорят лишь за плотно закрытыми дверями высоких кабинетов.

«У меня не было другого выхода, кроме как подкреплять свои действия публичной позицией, иначе шансов достичь результата – ноль», – поясняет Александр Данилюк в беседе с LB.ua. Беседу эту, записанную двумя неделями ранее, мы специально посвятили ситуации в ГФС. Тогда как раз на слуху был «казус Продана», который вчера успешно вытеснил «казус Насирова». Прямо и открыто, не стесняясь дефиниций, Данилюк не только описывает мрачное настоящее фискальной системы страны, скованной коррупционной вертикалью, но и пессимистично оценивает перспективы ее реформирования.

Правда, учитывая нынешнее свое положение, просит отметить: в интервью представляет исключительно собственную позицию, не связанную с мнением какой-либо организации, с которой – на данном этапе – взаимодействует. 

Александр Данилюк
Фото: Макс Требухов
Александр Данилюк

«Нельзя руководить организацией, которая пронизана коррупцией, а самому оставаться честным»

Олег Базар: Мирослав Продан - третий подряд глава ГФС, находящийся сейчас под следствием из-за обвинений в коррупции. В чем дело? Там невозможно работать без злоупотреблений?

Фискальная Служба была и остаётся инструментом сбора средств и давления на оппонентов, как политических, так и из бизнеса. Поэтому нельзя руководить организацией, которая пронизана коррупцией, а самому оставаться честным. Это – основная причина. Будь ситуация обратной, у меня возник бы вопрос, почему уголовных дел нет. А так все совершенно логично. Все понимают, что ГФС – один из центров коррупции. Коррупция работает только тогда, когда есть вертикаль и кто-то наверху прикрывает – она не может остановиться на каком-то уровне, не доходя до верхушки.

Соня Кошкина: Коррупционного монстра – объединив Налоговую с таможней – создали еще при Януковиче.

Да, при Клименко сформировали министерство. Это была колоссальная ошибка – появился орган, который не просто занимается администрированием, а еще и готовит сам для себя нормативную базу! Ты хочешь где-то кого-то «зажать» или «отжать»? Взял и сам поменял под эти цели нормативные акты. На лицо явный конфликт интересов.

В 2015 году ГФС переподчинили Министерству финансов. Это – единственно правильная модель, поскольку в наличии разделение функций: есть органы, занимающиеся администрированием налогов и сборов, а есть министерство, занимающееся формированием политики в налоговой и таможенной сферах.

О.Б.: После подчинения ГФС Минфину – как бы в обратную сторону - уровень коррупции изменился?

Вопрос не столько в подчинении, сколько в наличии лидера реформы, который задаёт направление и постоянно контролирует ситуацию. Понятно, руководители ГФС такими быть не могли. 

У меня приоритет номер один стоял - уничтожить коррупцию в ГФС. Тут важен был комплексный подход. И я предложил концепцию реформирования ГФС в трех компонентах. Первое – чтобы сделать ГФС клиентоориентированной структурой, необходимо ликвидировать налоговую милицию. Ей вообще нет места в нашей стране. И тем более нет места в составе сервисной службы. Какой сервис от человека с автоматом?

Фото: Макс Требухов

Вторая составляющая – полная реорганизация структуры и замена людей. Необходимо разломать коррупционные связи на всех уровнях.

Третье – изменение основных процессов в администрирования для упрощения и повышения качества взаимодействия с налогоплательщиками.

Некоторые важные элементы реформы удалось реализовать, и это однозначно снизило уровень коррупции в ГФС.

О.Б.: Вы много раз публично говорили о том, что Насиров - в бытность главой ГФС - банально игнорировал распоряжения Минфина. Как это происходило на практике?

Действующая система построена таким образом, чтобы максимально защитить ГФС от изменений. И тут у любого премьера, вне зависимости от фамилии, огромное количество возможностей подыгрывать. Давайте проанализируем возможности министра финансов по влиянию на Государственную фискальную службу. Министр может давать поручения, которые, в принципе, обязательны к исполнению. Если глава ГФС их не выполняет, министр может инициировать перед Кабмином действия по привлечению его к ответственности. А там – на этом этапе - все умирало. Именно поэтому я все свои поручения подкреплял публичной позицией, иначе шансов достичь результата – ноль.

С.К.: Именно поэтому коллеги по правительству воспринимали вас как вечного скандалиста.

Это было им выгодно, так как по сути противопоставить ничего не могли. «У нас коррупция? – да нет, это просто кто-то хочет пошуметь, и все. Так в команде не работают». Поэтому там, где требовалось решение Кабмина, все продавливалось через публичность.

Далее по полномочиям, я могу издать приказ, который обязан выполнять глава ГФС. Но при этом, есть порядок юстирования документов, согласно которым министр финансов обязан согласовать свой приказ касательно ГФС с главой ГФС. Без этого Минюст его просто не регистрирует!

С.К.: ГФС согласовывает приказы министра относительно своей собственной участи? Но это же абсурд.

Именно! Поэтому я требовал, чтобы Кабмин внес изменения в порядок и восстановил общую логику государственных решений. Иначе на любое действие есть противодействие. В итоге сохраняется коррупционный статус-кво.

С.К.: И каков был ответ премьера?

«Такие изменения не нужны, Продан лучше знает, как ему работать, это же его ответственность, и я ему полностью доверяю». Проблема в том, что у нас искажена система ответственности и принятия решений и это многих устраивает. Ее необходимо выстроить заново и придерживаться – тогда будет результат.

Далее по полномочиям, очевидно, что там, где требовалось решение Кабинета Министров – многие предлагаемые мною решения по отношению ГФС также блокировались. Например, я внёс акты, которые реорганизовывали ГФС (изменения структуры, ликвидация налоговой милиции) как я упоминал ранее. От меня требовали, чтобы я согласовал все изменения с главой ГФС. Вы же понимаете что это больше чем просто «нет» – цинично подчеркивалась зависимость от системы. Понятно, я с этим соглашаться не мог. 

Премьер-министр Украины Владимир Гройсман и руководитель ДФС Мирослав Продан во время заседания кабмина
Фото: Цензор
Премьер-министр Украины Владимир Гройсман и руководитель ДФС Мирослав Продан во время заседания кабмина

«Продан сказал, что если он исполнит поручение то его «пристрелят»

О.Б.: Вернемся к коррупции в ГФС. Например, во времена Клименко-Захарченко основной схемой были так называемые «налоговые площадки». Какие схемы действуют сейчас?

Есть несколько стандартных.

В начале моей каденции самая большая была, естественно, – откат при возмещении НДС. Это вообще была тема номер один, которая влияла как на развитие национального бизнеса, так и на отношения с западными партнерами. Например, накануне важных международных встреч всегда определялись основные проблемные вопросы в сотрудничестве. Проблема невозврата НДС традиционно числилась в топе. Что тогда делали? Быстренько погашали задолженности перед такими компаниями в преддверии встречи, чтобы сказать об урегулировании вопроса как о прогрессе во взаимоотношениях. После это все возвращалось на круги своя…

В итоге, схему с возвратом НДС мне удалось закрыть. Правда, я думаю, временно. Сейчас ее будут откатывать. И это уже происходит.

…Чтоб вы понимали. У Насирова имелся своеобразный символ власти – папка со списками по возврату НДС. Он гордо с ней расхаживал, получая удовольствие от своей значимости. От его решений зависели тысячи компаний, а суммы – миллиарды гривен в месяц. И то, что он выплаты согласовывал наверху, также усиливало его позиции.

С.К.: С кем согласовывал? С Президентом?

Был узкий круг людей, с которым согласовывал.

О.Б.: В недавнем интервью «Украинской правде» вы сказали, что «поломав схему по НДС, мы поломали многомиллиардные коррупционные заработки вполне конкретных людей». Можно ли фамилии этих «вполне конкретных людей»?

Фактически все, кто после ареста Насирова пытались защищать его.

С.К.: Кононенко?

Нет-нет, Кононенко ко мне по поводу Насирова не подходил. Он вообще ко мне очень редко подходил, понимая бесперспективность этого. Премьер – да, несколько раз.

Президента также сильно задело то, что я так агрессивно выступил по Насирову, не предупредив его об этом...

О.Б.: Возврат НДС сейчас происходит в автоматическом режиме.

Верно, мы продумали очень устойчивую систему, которую сложно поломать без получения контроля над Минфином. Но сейчас возобновляются требования по откатам: понимая, что на процесс возврата НДС влияние ограниченное, угрожают проблемами в других сферах. Дескать, ты нам просто сейчас откатываешь, и мы от тебя отстаем. Если нет – делаем полную проверку в других сферах, находим проблемы и уж тогда не жалуйся. Я все чаще слышу о таких примерах.

…Если дальше про схемы говорить – фиктивный НДС.

О.Б.: Он всегда был.

Это один из активных «бизнесов» ГФС сейчас. В сентябре прошлого года этот фиктивный НДС «полез» через Киевское управление ГФС. Это подтверждалось и данными самой ГФС. Я потребовал от Продана принять меры и отстранить руководителя киевского управления. Чтобы упростить его задачу, я взял инициативу и ответственность на себя, дав ему – как министр - формальное поручение, которым он мог «прикрыться». Продан сказал, что если он исполнит поручение, то его «пристрелят». Это вам для понимания уровня ставок в этой «игре». Желания что-либо менять не было. ГФС путём «героических усилий» нашла формальные причины ничего не делать.

Фото: Макс Требухов

«Бизнес уязвим из-за прошлых грешков, которых часто невозможно было избежать»

О.Б.: С 2010 по 2013 год украинский бизнес насильно загоняли на так называемые «налоговые площадки», на которых зарабатывало окружение Януковича. Из-за этого многие представители бизнеса стали невольными соучастниками преступления.

Да, я понимаю. И теперь за это они страдают, так как есть за что зацепить.

О.Б: Не знаю, страдают ли, но подвешены – уголовные дела могут открыть в любой момент.

Да.

О.Б.: Рассматривался ли какой-то механизм амнистии для бизнеса?

Бизнес уязвим из-за прошлых грешков, которых часто невозможно было избежать. Поэтому получается замкнутый круг: бизнес хочет системных изменений, но стоит в стороне, потому что если начнут активно поддерживать прогрессивные силы – к ним придут и создадут сложности. Но нельзя забывать, кто есть реальная сила в стране. Именно бизнес платит налоги и создаёт рабочие места. Коррупционный хвост не может вилять собакой. Пока бизнес не перестанет бояться, изменений ждать не приходится. А значит меньше капитализация бизнеса, ниже прибыль и сумма уплаченных налогов, ниже заплаты и ниже занятость. А у коррупционеров есть и деньги, и силовики, и суды, и доступ к медиа.

Амнистию нужно, конечно, делать. Вопрос, на каких условиях. Если амнистировать под нулевую ставку, всем все простить – это неправильно. Фактически, это означает позволить легализировать украденные/коррупционные деньги.

Второй момент: делать амнистию при слабом переформированном ГФС невозможно: никто даже пять процентов в бюджет не заплатит. Зачем, если можно и дальше откупаться? Поэтому есть два обязательных условия амнистии: нормальная ставка и сильная ГФС.

«Премьер очень хорошо относился к Насирову. Еще лучше, естественно, относился к Продану»

С.К.: Кто активнее всего препятствовал решению ликвидировать налоговую милицию?

Насиров стоял горой, а парламентский комитет по налоговой политике стоял насмерть.

О.Б.: Президент? Премьер?

Тоже. Налоговая милиция для них – это просто священная корова. Почему?

О.Б.: Потому что самый эффективный инструмент давления на бизнес.

Когда налоговая милиция пропала из закона (с 1 января 2017 года налоговая милиция в Украине де-юре вне закона, поскольку упоминание про нее убрали из Налогового кодекса, – LB.ua), было несколько попыток восстановить ее статус. Я выступил в Раде с призывом к коалиции не допустить возрождения налоговой милиции, несмотря на то, что на тот момент уже было сформировано решение ее восстановить. В итоге это спутало карты и позволило провалить голосование, к огромному недовольству защитников священной коровы. Сразу после провала голосования Пашинский и Южанина угрожали собрать коалицию и немедленно меня уволить. Тогда у них не получилось.

Фото: www.volynpost.com

Позиция, которую я отстаивал с момента назначения: надо ликвидировать налоговую милицию, забрать полномочия расследовать экономические преступления против государства у ГПУ, СБУ, полиции и создать один компактный орган – Службу финансовых расследований. Соответствующий закон мы разработали, несмотря на все сложности, я провел его через Кабмин. У меня были значительные разногласия с Арсеном Аваковым, но даже с ним после долгих обсуждений мы нашли общий язык. Хотя понятно, что это было точно не в его интересах, но он занял конструктивную позицию. Но премьер побоялся отправлять законопроект в парламент, отправил в АП, где он, естественно, и умер.

«СБУ – главная «крыша» контрабанды. Исторически всегда была»

С.К.: Задержание Насирова стало неожиданностью для вас?

Нет.

С.К.: Почему?

Естественно, я понимал, что по Насирову что-то зреет, и когда его задержали, я не был этому удивлен.

С.К.: На том этапе у вас обострились отношения с премьер-министром. Можно ли из этого сделать вывод, что премьер-министр по каким-то причинам, фактически, заинтересован в Насирове?

Очевидно. Как говорил, коррупция не может оставаться только на уровне одного органа. Смотрите, как только я начинал активизироваться по поводу ГФС, так сразу Насиров на Кабмине докладывает об успехах реформирования своей службы. При этом меня как министра даже не предупреждают об этом! Я с удивлением наблюдаю за тем, как премьер подчеркивает решающую роль руководителя в невиданных успехах службы и обещает свою полную поддержку. Потом та же история повторялась с Проданом, включая постоянные благодарности главе ГФС за прозрачное возмещение НДС, к которому он имел весьма ограниченное отношение – «мы пахали», одним словом. Конечно, премьер очень хорошо относился к Роману Насирову. Он еще лучше, естественно, относился к Продану.

Есть еще показательный момент. Сразу после моего назначения премьер взял на себя инициативу реформирования таможни. Он попросил американцев помочь с реформой. Приехала многочисленная делегация, которая провела в Украине два месяца. Знаете, чем закончилось? Получив все плюсы от пиара и использовав момент для получения контроля над таможней, премьер просто самоустранился. А я должен был восстанавливать испорченные отношения с Таможенной службой США, которые осознали, что их просто использовали.

Фото: Макс Требухов

«СБУ – главная «крыша» контрабанды. Исторически всегда была»

О.Б.: С одной стороны, Владимир Гройсман регулярно хвалил Насирова и Продана за успехи в работе, с другой – инициировал такие шаги, как создание неких «черных сотен» и заход МВД на таможню, признавая тем самым, что ситуация там сложная.

Я сразу сказал, что «черные сотни» не будут эффективными. Если просто добавлять контролеров – без системных изменений – увеличивается стоимость отката. Ну и все.

О.Б.: Заход МВД на таможню - это был больше пиар или попытка потеснить СБУ?

Скорее, попытка потеснить СБУ. То есть можно либо перераспределить доходы, либо обрезать доходы конкурирующей группировке. А заход МВД на какое-то время сократил доходы СБУ.

С.К.: Обсудим роль СБУ в контрабанде.

Ну, естественно, СБУ – главная «крыша» контрабанды. Исторически всегда была. Фактически у них таможенники все на крючке висят. То есть они знают, где и сколько кто украл. СБУ этим успешно пользуется.

О.Б.: В свое время вы говорили, что потери бюджета от дефектной налоговой политики составляют около 400 млрд гривен. Это из-за коррупции или есть другие составляющие?

Мы делали сравнение с другими странами – сколько бы мы могли получить, если бы эффективно работала ГФС. Вышла сумма около 400 млрд грн. Но нигде налоги на все 100% не собирают.

Если говорить о контрабанде, то побороть ее на самом деле достаточно просто. И мы можем оперативно увеличить доходы бюджета больше чем на 100 млрд грн. Но важно правильно определять базу для сравнения.

В 2017 году, например, хвалили ГФС за рост доходов таможни на 70 млрд. грн по сравнению с 2016, хотя основным факторами были курс доллара и рост экономики, а не борьба с коррупцией и повышение эффективности администрирования. Поэтому надо сравнивать сопоставимые вещи.

«Что Билан, что Продан... было все равно – хрен редьки не слаще»

С.К.: Как происходило назначение Продана? Вы, наверняка, были знакомы с ним до этого и понимали, что назначение проблемное…

История простая: когда по моему представлению Кабмин отстранил Насирова, можно было назначать и.о. главы ГФС или Продана, или Билана. Билан – глава налоговой милиции, пользовался мощнейшей поддержкой администрации президента. У Продана – поддержка Гроймана. Учитывая, что когда-то мое назначение – пусть условно, тем не менее, связывали с АП, я должен был, наверное, поддержать Билана. Но на тот момент я поддержал Продана, хотя прекрасно понимал, чем это закончится. Что Билан, что Продан... было все равно – хрен редьки не слаще.

Мирослав Продан
Фото: Народна Правда
Мирослав Продан

После назначения и.о. главы ГФС Продан сперва неуверенно себя чувствовал. Ему надо было окопаться, даже имея поддержку премьера. Что я в тот момент сделал? Провел реформу прозрачного администрирования НДС, а потом институциональную реформу ГФС. И тут уже Продан очень сильно испугался. Как так? Начинают перестраивать таможню, хотят убрать областные таможни. А как раз это и было поделено по квотам – у кого какая область. А Минфин все это ломал. Тут же взбудоражился комитет (по налоговой политике ВР, – LB.ua), пошли злобные письма. И премьер, естественно, этим пользовался. Требовал найти с ГФС и комитетом общий язык... Это с кем я найду общий язык? С людьми, которые на этом зарабатывают? С этими людьми можно найти только общий интерес. А это не в моих правилах.

Реформа ГФС подразумевала ликвидацию налоговой полиции. После того как я говорил ранее упоминание о налоговой полиции было убрано из закона, она осталась прописана в положении про ГФС. Во исполнение закона я вношу изменения в это положение на Кабмин. А на Кабмин вопрос не выносят. Я пошел к премьеру, настоял. Акты приняли, но премьер их все равно не подписал, нарушив тем самым закон.

С.К.: Когда это точно было?

Март 2017 года. С того времени эти акты не подписывались, а в январе 2018 они были отменены. То есть все это время саботировалась реформа ГФС, которую ждал бизнес, и которая была так важна для развития экономики. Мы разработали эту реформу во взаимодействии с бизнес ассоциациями и МВФ.

С.К.: При Продане ситуация поменялась?

После того как Минфин зачистил ключевой источник коррупции – возврат НДС – внимание к налоговой части резко упало, но обострилась борьба за таможню.

О.Б.: Сколько налоговики и их покровители получали с возврата НДС?

Давайте прикинем. Средний объем возмещения НДС – 10 миллиардов в месяц, в год около ста двадцати миллиардов.

Откат варьировался в зависимости от года. При Клименко, говорили, доходило до 25%. Можно консервативно предполагать в среднем на уровне 10%, не все же платят на самом деле. И получаем очень немаленькую сумму. И это кэш. А еще есть фиктивный НДС.

Важный момент: откат за возврат НДС – это деньги бизнеса, которые фактически воруют сотрудники ГФС и их крышующие. Фиктивный НДС – это деньги, которые воруют непосредственно из бюджета.

«Продан очень много знает. Под угрозу его ставить не будут»

С.К.: Генеральная прокуратура обвинила Продана в незаконном обогащении, покупке недвижимости за коррупционные средства в Украине и Турции... Что это: желание быстро обогатиться, жадность, глупость?

В чем особенность руководителей ДФС? Они небедные люди. То есть они зарабатывают в абсолютных цифрах большие деньги, как и показала обнародованная переписка. Хотя это только вершина айсберга, на самом деле. Но в относительных цифрах они точно не получают основное. Основное идет на «крышующих людей». Поэтому Продан чувствовал и чувствует себя защищенным.

Фото: Макс Требухов

С.К.: Я правильно понимаю, что премьер-министр не мог не знать об этом?

Да, конечно знал!

С.К.: По вашему мнению, из каких именно потоков Продан вынимал основной заработок?

В прессе достаточно фактажа, и не только в последней переписке. Но я уверен что, это все ничем не закончится. Потому что договорятся, съедут, смажут, окажется, что телефон «не тот». В любом случае есть возможность затянуть дело уже в суде. Но под угрозу его ставить не будут. Потому что Продан очень много знает. Вы заметьте, сколько изданий и каналов уделило внимание этой коррупционной истории – раз-два и обчелся. Почему? Договорились замять.

Я также уверен, что и Роман Насиров совершенно спокойно пройдет все эти процедуры. Почему? Потому что круговая порука.

Вот если накажут хотя бы одного главу ГФС, будь то Насиров или Продан, то следующий не захочет поддерживать нарушения и обеспечивать заработок. Зачем ему сидеть?

…Думаю, достаточно о прошлом. Оно имеет практический смысл только для того, чтобы извлечь уроки для будущего. ГФС должна быть реформирована, чтобы соответствовать современным требованиям к государственной службе. Без этого коррупцию не побороть, не создать равные возможности для бизнеса и не создать действительно благоприятные условия для роста экономики. Вопрос «как»? и «когда?».

«Как». Первое. Нужно назначить новое постоянное руководство – независимое, способное и нацеленное ломать коррупционные связи и быть устойчивым к коррупционным рискам. Второе. Необходимо провести реорганизацию ГФС, оптимизировав организационную структуру. Обязательным компонентом и тестом на серьезность намерений должна стать ликвидация налоговой милиции – для этого достаточно просто исключить налоговую милицию из положения про ГФС. Третье. Нужно провести обновление персонала. Четвёртое. Оптимизацию основных процессов с максимальным переносом услуг службы в электронный кабинет, т.е. онлайн.

МВФ не мог оставить без внимания тему реформирования ГФС в новой программе сотрудничества. В конце концов, договорились начать с разделения ГФС на отдельные таможню и налоговую. И хоть я и планировал начать реформу с такого разделения ещё в начале этого года, на этом этапе мне это кажется ошибочным. Потому что во время предвыборной гонки внимание будет минимальное, и важные люди без особых проблем смогут «порешать» свои вопросы – от кадровых до финансовых. И если сейчас эти два органа разделить, то их просто поделят по квотам – одному таможня, другому – налоговая. И тогда реформировать их будет еще сложнее.

Я не верю, что что-то получится на этом этапе. Во-первых, премьер себя уже дискредитировал в отношении ГФС. Во-вторых, никто адекватный сейчас на позицию руководителя ГФС не подастся. После борьбы системы с моей командой, после громких конфликтов по линии президент-премьер, надо быть камикадзе, чтобы идти в ГФС, особенно понимая что это назначение очень временное, и даже малейшие изменения будут невозможны во время выборов.

О.Б.: Ну почему же. Человек прочитает переписку Продана с кумом и поймет, что госслужба – лучший бизнес.

В этом и суть. И даже если международные партнеры будут все проверять, в итоге они будут выбирать из имеющихся кандидатов и даже с учетом соблюдения процедур выберут лучшего из худших. А адекватные люди просто не подадут свои кандидатуры. Зачем? Чтобы тебе испортили жизнь? Сделать ничего не дадут. Власть поменяется, и кто знает, что завтра с тобой будет. Поэтому, повторюсь, я не верю в реформирование ГФС на этом этапе – это будет очередной фарс.

Фото: Макс Требухов

«Позиция всех этих граждан на «евробляхах» очень простая: они видят слабость власти»

С.К.: Как вы оцениваете ситуацию с «евробляхами»? Когда в стране более миллиона авто без украинской регистрации, а ГФС годами закрывала на это глаза.

Я не считаю, что справедливо приписывать вину только ГФС. Это комплексная проблема. Минфин еще в мае 2017 года разработал пакет законопроектов для быстрого урегулирования проблемы с «евробляхами». Я провел переговоры с МВД, с налоговой, СБУ, Минюстом, прокуратурой и вынес законопроект на Кабмин. Его исключили из повестки дня, так как побоялись негатива – «пускай этим занимается Верховная Рада». В итоге – за полтора года с того времени количество «евроблях» увеличилось минимум в 2 раза, со всеми вытекающими последствиями.

С.К.: Премьер затормозил?

Да. Он не хотел просто в это ввязываться.

Что такое «евробляхи»? Это бизнес для нескольких компаний, которые ввозили эти машины. Для них это просто прибыльный бизнес, с которого они, естественно, делятся. Это - первая проблема. Вторая проблема – большое количество наших граждан, которые просто хотят жить «на халяву». Позиция всех этих граждан на «евробляхах» очень простая: они видят слабость власти. Так и есть – они способны остановить город Киев без последствий. И они под эту безнаказанность «подогнали» идейную составляющую – «а почему мы должны так много платить государству, в котором есть коррупция?».

О.Б.: Кадры времен Януковича сохраняют какое-то влияние на таможню или налоговую? Калетник, Захарченко, Клименко – они-то убежали, но очень много их кадров остались в системе.

Я не исключаю, что осталось. И не только через формальные позиции в системе. Я тут вспомнил ситуацию с Насировым. В офисе ГФС возле его кабинета было несколько кабинетов, где сидели непонятные люди, не занимавшие никаких официальных должностей. Когда Насиров ушел, все эти "решалы" тоже резко освободили кабинеты. Каждый руководитель ГФС обрастает своими "решалами", часто ими становятся старые проверенные кадры.

С.К.: Последний вопрос – личные перспективы. Что вы будете делать дальше?

Я сейчас вне политики. Пока я вижу неблагоприятные условия для изменений в стране: будущий парламент будет разрозненным, президентские выборы также не сулят качественного прорыва.

Фото: Макс Требухов

Соня КошкінаСоня Кошкіна, Шеф-редактор LB.ua
Олег БазарОлег Базар, головний редактор LB.ua
Читайте головні новини LB.ua в соціальних мережах Facebook, Twitter і Telegram