Теперь немного о самом конкурсе, обзор которого мы начали в предыдущем материале.
Победителем национального конкурса в полном метре стал фильм Романа Бондарчука “Dixie Land” – документальная работа о детском джазовом коллективе и взрослении его участников. Премьера фильма прошла на DocudaysUA весной этого года.
Это уже второй полный метр Бондарчука, чьих “Украинских шерифов” Украина выдвинула на “Оскар”. Заметно, что Роман умеет выбирать героев, наблюдать за ними на протяжении длительного периода времени и делать из этого кино – не набор сценок, а кинематографичное полотно, хоть и не без своих недостатков.
И “Шерифам”, и “Dixie Land”, кажется, не хватает магистральной линии, за которую можно было бы ухватиться. При ближайшем рассмотрении оба фильма полны деталей и выпуклых персонажей, но при отдалении первый остается просто фильмом про вестерн-реалии украинского Юга, а второй – картиной о детском оркестре, столкнувшимся с такой неприятной вещью, как взросление. Где-то на фоне ненавязчиво существуют политическая и социальная реальности – война и призыв в армию в “Шерифах” и неблагополучие и георгиевские ленты довоенного Херсона в “Диксилэнде”, но ничего из вышеперечисленного не является определяющим для первого плана, где находятся герои. Впрочем, кто сказал, что это плохо? Такова оптика режиссера, непонятно только нарочная она – с демонстрацией изолированности главных героев – или нечаянная.
Два приза получил еще один документальный фильм в нацконкурсе – “Главная роль” Сергея Буковского. Картина стала лучшей в параллельной программе европейских документальных фильмов, а актриса Нина Антонова, ставшая главной героиней этой картины, получила приз за актерскую работу от жюри украинского конкурса. Последнее решение удивило многих. Любопытно, что именно с актерскими наградами в Одессе не складывается уже второй год. В 2016-м приз отдали Мирославу Слабошпицкому за маленькую роль в “Моей бабушке Фанни Каплан”, тогда как в конкурсе было две большие женские роли, а в этом году жюри отметило “актерскую работу” в документальном фильме.
В этом есть определенная доля иронии, ведь “Главная роль” – это, как мы уже писали, фильм об актрисе, матери Буковского, Нине Антоновой. Пока она готовится к празднованию своего юбилея в Доме кино, режиссер снимает ее, выясняет подробности биографии и заодно отношения с матерью, местами болезненные, как всякие давние отношения с близкими людьми.
Очень личное кино, с толикой манипуляции, особенной, какую можно позволить не то по отношению к родным, не то по отношению к актерам, – по словам самого режиссера (и в самом фильме это тоже есть), они изначально “договорились” с героиней, что кино будет не документальное, а игровое. Члены жюри, видимо, прониклись этим контрактом и оценили “Главную роль” как фильм с настоящей актерской работой. Но никто ведь и не знает – возможно, весь образ Антоновой в фильме – самая что ни на есть настоящая главная роль.
И фильм Бондарчука, и фильм Буковского будут в украинском прокате уже осенью – в рамках программы “DocuХит”.
Шестым фильмом в национальном конкурсе стал полнометражный дебют Марины Степанской “Стремглав” – история, по заверению самой режиссерки, о негероях, живущих в героическое время.
Несмотря на то, что сюжет подан в виде драмы об отношениях между алкоголиком и композитором в завязке и неудавшейся художницей, фильм во многом является иллюстрацией переживаний целого поколения. Фрустрации миллениалов, зрелость которых приходится на эпоху технологического бума, перекраивания общественных устройств и переоценки ценностей, показаны не так тонко, как в каких-нибудь “Девочках”, но сама попытка указать на необъятную тему растерянного поколения заслуживает уважения.
В Украине страсти по самоидентификации усиливаются еще и тем, что под слоем цивилизационных кризисов первого мира – влиянием социальных сетей, размытием границ идентичностей и прочего, – лежит прорва проблем, свойственных нашей территории и связанных с экономическим кризисом и войной. Так и получается, что главный герой Антон, несостоявшийся гениальный композитор, не знает ничего об АТО, потому что был в полной изоляции от общественных процессов, а главная героиня Катя, бросившая художку из-за нежелания быть посредственностью, болтается в межсмысловом пространстве и занимается, преимущественно, тем, что решает, уехать ей с бойфрендом в Берлин, или нет.
Все это происходит на постмайданной территории, информационная часть которой забита дихотомией “зрада/перемога”. Степанскую не кренит ни в одну из крайностей: она далека от того, чтобы раскрашивать все в мрачные краски, как ее коллега в “Январь – март” (где Марина, к слову, была вторым режиссером), но и истории в стиле “как добиться всего” не рассказывает. Там, где в другом фильме обнаружился бы любимый мотив американского инди-кино про переизобретение себя, возникает месседж о том, что не всегда все должно получаться с первого раза (да и вообще – получаться). Он, правда, проговаривается слишком буквально – при помощи монолога главного героя, объясняющего Кате, почему их отношения обречены, или его же откровения о том, что уверенность в себе – это совершенно необязательно.
В прокат фильм Марины Степанской выйдет 9 ноября.
Ну и в завершение обзора украинской программы на ОМКФ – о фильмах короткометражного конкурса. Их в этом году было 17 и средний уровень оказался немного выше, чем в прошлом году. На этот раз отборщики решили не брать в конкурс ни видеоарт, ни музыкальные клипы (хотя есть несколько работ, сильно к ним приближающихся), а остаться на территории кино.
Победителем конкурса стала работа Павла Острикова “Выпуск’97” – комедия об усатом телемастере, случайно столкнувшимся со своей одноклассницей на базаре. История о том, как встретились два одиночества – она, чей мозг проштампованный стандартами о золотых медалях, но чей профессиональный рост ограничился воспитательницей детского сада, и он, застрявший в собственноручно сконструированной абсурдистской реальности. Не обойдется без жанрового твиста, который кому-то покажется лишним, а кому-то, наоборот, понравится. Но главное: как и в “Голден лав”, Остриков по-прежнему любит своих персонажей и украинскую эстраду вроде Трио Мареничей.
Специальное упоминание и диплом жюри FIPRESCI получила новая работа Кати Горностай “Сирень”. Пять подруг собираются на посиделки, чтобы обсудить последние новости в жизни друг друга, померять платьица и похихикать, но главное – поговорить и помолчать о чем-то очень важном. Что-то остается в кадре и блестяще разыгрывается актрисами, что-то – за кадром, о чем знаем только мы и одна из героинь. Разделенное на две части сюрреалистической вставкой кино Горностай, как и ее предыдущая работа, “Поодаль”, заходит на территорию личного, где место не поверхностным разговорам за вином, а чему-то более глубокому – страху за свою жизнь, страху остаться одной, быть непонятой и отвергнутой в своих мечтаниях. И Горностай удается работать с этими переживаниями очень тонко и даже, не побоимся этого слова, мастерски.
Ничего не получил любимчик разных жюри на Одесском кинофестивале Филипп Сотниченко (в прошлом году его “Гвоздь” получил награду за лучший короткий метр вместе с “В Манчестере идет дождь”, а два года назад жюри ФИПРЕССИ отметило фильм “Сын”). “Технический перерыв” – дебютный короткий метр Сотниченко, с долгой историей создания. Об этом фильме слухи ходили еще при предыдущей главе Госкино Катерине Копыловой, божившейся, что деньги на это кино она не даст никогда. Времена меняются: фильм сделан и показан в рамках ОМКФ. Как и в случае с “Гвоздем”, это эксперимент с формой: если в предыдущем фильме Филипп упражнялся с хроникой, теперь пришло время репортажа.
“Перерыв” снят с пятью скрытыми монтажными склейками, отчего производит впечатление непрерывного следования за главной героиней – кассиршей супермаркета в маленьком городе, отлучающейся на технический перерыв. За полчаса отсутствия на работе в ее жизни происходит серьезное событие, в кульминации которого Сотниченко не гнушается включить свет на операторской камере. Это отсутствие эмпатии по отношению к героине, очевидно, продиктовано “репортажной” манерой, необходимость которой, впрочем, никак в фильме не считывается. Кажется спорным решение экспериментировать с формой на такой болезненной теме: в этой комбинации проигрывает и эксперимент, и тема, перетягивающие на себя одеяло зрительского внимания.
Один из самых любимых – судя по реакции после просмотра – фильмов публики стал “Ленинопад” Светланы Шимко. Монтажный фильм, рифмующий повальное избавление от памятников Ленину с оккультными практиками налаживания потусторонних связей с вождем пролетариата и с разрушением церквей на заре Советского союза. Шимко, надо отдать ей должное, далека от морализаторства и преподносит все с большой долей иронии, а всю обнаруженную в архивах хронику она монтирует очень ловко и с пониманием, что и зачем хочет этим сказать.
Самые противоречивые чувства второй год подряд вызывает работа Станислава Битюцкого – на этот раз снятая на мобильный телефон во время поездки режиссера-кинокритика в Ровно со своей девушкой. Как рассказал сам Битюцкий на представлении фильма, его целью было зафиксировать на камеру все принципиально некинематографичное в квартире, где они застряли на пять дней из-за болезни. Плохой звук, картинка в “зерне”, виды на холодильник и телевизор с местными кулинарными передачами – на первый взгляд, что может быть скучнее, но вместе с этим “Завтра ты обязательно поправишься” обладает каким-то обаянием экспериментатора. Битюцкий не претендует на звание новатора и раздвигателя рамок в искусстве, а снимает то, что ему интересно (и заодно делая некинематографичное кинематографичным).
Претензия (вишенкой на торте которой стало посвящение фильма Шанталь Акерман) погубила картину Лизы Бабенко “К фигуре отца”. Начитавшись Лакана, режиссерка решила сделать черно-белое кино, в котором закадровым голосом вывалила все секреты своих отношений с мужчинами, превратности которых растут из травматических отношений с отцом. Это откровенный фильм, в нем даже есть сцена секса, в главной роли в которой сама Бабенко и снялась, но откровенность эта кажется позерством, даже если все рассказанное – чистая правда. Сложно сказать, что здесь пошло не так, но в сумме – ни черно-белая гамма, ни эстетски изображенные деревья, отраженные в воде, ни закадровый голос – ничего не работает в пользу фильма.
Картина “Нет! Нет! Нет!” художника Николая Ридного стоит на грани между кинематографом и видеоартом: кому-то будет уместнее увидеть его в галерее, кому-то комфортно и в кинозале. Как бы то ни было, это кино о связи между боевыми действиями на Донбассе и “мирной” жизнью в Харькове. Ридный демонстрирует, что за показной тишиной и миром все равно просматривается, что в стране идет война, и не только потому, что кадры из жизни обитателей Харькова он стыкует с реальными видео, фиксирующими обстрелы, но и потому что во вневоенной реальности ему удалось зафиксировать изменения, случившиеся с людьми уже после начала войны.
“Временно” Оксаны Карпович – документальная работа о жизни украинской диаспоры в Канаде. Симпатичная зарисовка о патриоте, вынужденном уехать на заработки, хотя он любит свою страну и болеет за нее, как может –облепив тематическими магнитами холодильник в квартире, выбрив над ухом тризубец или споря с коллегой по автомастерской, насмотревшимся передач Киселева.
После прошлогоднего “Reve ta stohne on tour” Надежда Парфан сняла еще один документальный короткий метр, на этот раз менее удачный: “Новоселье”. Кинематографически снятая документация перформанса польского художника, выкопавшего себе яму для могилы и преждевременно туда забравшегося. Режиссерка акцентирует внимание на телесности – ей интересно тело художника, копающего себе яму, но на этом ее кино, кажется, заканчивается: основную роль здесь все-таки играет перформансист со своей идеей, существующей независимо от того, включила Парфан камеру, или нет. Кажется, вопрос о том, где начинается документальное кино и заканчивается документация событий, заметно обостряется, когда речь идет не о взаимодействии искусства и реальности, а о соседстве искусства с другим искусством.
Лучше прошлогодней работы оказалась новая картина Жанны Озирной “Благодать”. В ней сложно проследить сюжет, но есть ощущение, что режиссерка сняла о чем-то, что ей близко и что она ощутила на собственном опыте, живя во Львове, вместо ожидаемых перемен питаясь местной “святостью”, которой – такое создается впечатление – мироточит угол каждого дома. К слову, в фильме Озирной ощущается то же, что и во многих других фильмах этой программы, – присутствие города не как вынужденного фона, а как важной части. Вряд ли "Благодать" могла бы произойти в Киеве вместо Львова – последний там узнается и подается через особенное и очень личное восприятие.
В конкурсе украинских короткометражек в этом году было три анимации – “Элювиум – регенеративное существо” Стаса Сантимова, “Чудесное чудовище” Сергея Мельниченко и “Причинная” Андрея Щербака. Последняя, по понятным причинам, вызвала в зале настоящие овации. Это экранизация одноименной баллады Тараса Шевченко, очень живописная и сентиментальная. Тем, кто еще не устал от старых кодов украинской культуры – веночков, большеглазых страдалиц на берегу рек в ожидании бравых козаков и тому подобного – “Причинная”, безусловно, понравится. Травмированным школьным курсом по литературе смотреть будет не так интересно, но в целом эта работа любопытна хотя бы в плане техники – выполнена “Причинная” очень и очень красиво.
“Чудесное чудовище” было встречено не с таким энтузиазмом, как прошлая работа Мельниченко, “Девочка с рыбьим хвостом”, а зря: это симпатичный фильм, с изрядной долей абсурдного юмора и музыкальных номеров. Главная героиня на этот раз снова попадает в фантастический мир, но на этот раз ей нужно найти своего друга – чудовище, отбившееся от своей стаи по причине своей инаковости. Чудища привыкли запугивать, выть и верещать (не от хорошей жизни, судя по финалу), а этот чудик играет в переодевания и валяет дурака. Чудесный, одним словом.
“Элювиум” – фильм, изначально задумывавшийся как клип, но вполне способный существовать вне музыкального контекста. Это сюрреалистический нуар, в котором нет узнаваемых и кодифицированных украинской культурой героев, эстетики или музыкального сопровождения. Словом, универсальная анимация про потерю себя в погоне за призрачной и навязанной кем-то целью.
“Головокружение” Юрия Катинского на фоне остальных фильмов выглядит анахронизмом – так пять лет назад выглядели наиболее вменяемые работы студентов университета имени Карпенко-Карого в национальных программах. Но времена, хвала кинематографическим божествам, меняются и теперь фильм Катинского, сосредоточенный вокруг любовного треугольника, разделенного между лаконичным городским интерьером и дикой природой (очень оригинальная метафора), заметно выбивается из ряда.
То же можно сказать и о фильме “Солатиум” Кристины Тинькевич – короткой истории о медсестре, которая предстает перед серьезной нравственной дилеммой. Работа Тинькевич кишит всеми старыми бедами – плохой игрой актеров (появление Станислава Боклана ничего фильму, к сожалению, не добавляет), сыростью идеи и вычурностью ее воплощения.
“А вы любите Госпром?” Виктории Белявской и Лизой Кузнецовой, снятый в рамках кинематографической резиденции прошлогоднего Галициякульта в Харькове, в свою очередь, кажется чем-то большим, чем обычной зарисовкой из внутренностей культового Госпрома. Авторкам удается выхватить что-то очень живое и убедительное из быта работников знаменитого образца конструктивизма, и за этим действительно интересно наблюдать.
“Merry-go-round” Игоря Подольчака, которым открылся национальный конкурс короткометражных фильмов, – это даже не фильм, а, скорее, инсталляция – предельно обособленная, заимствующая эстетику из разных культурных феноменов – от классической живописи до фильмов позднего Сокурова (почему-то вспомнился “Фауст”). Зрители в зале Фестивального дворца бездушно плевались и ехидно цитировали выступление продюсера фильма Лилии Млинарич на представлении работы, а она, между тем, попросила об очень важной вещи: открыть свое сознание тому, что вы сейчас увидите на экране.
Звучит как сектантский призыв наполнить водой трехлитровые банки и поставить перед телевизором, но эта просьба вполне справедлива: в этом году бездумных возгласов “ну что же это за говно!” в адрес тех или иных украинских фильмов хватало, и выглядели они особенно глупо. Вокруг отечественного авторского кино начинает формироваться контекст, и односложными оценками этому никто и никак не поможет (ну разве что кино будет за пределами добра и зла, вроде “Ржаки” Томашпольского, но это нынче встречается все реже).
Поэтому лучшим советом будет смотреть украинское кино настолько внимательно, насколько это возможно – не сердцем, как к этому призывали украинские кинематографисты, рассчитывающие на эмоциональных волнах получить побольше государственного финансироваиня, а глазами и с применением всех имеющихся интеллектуальных ресурсов. Поверьте, молодому украинскому кино уже есть, чем вас удивить.