Опера «Дети выдры» была создана российским композитором Владимиром Мартыновым для камерного оркестра «Opus Posth», ансамбля из Тувы Huun Huur Tu и хора (в частности, пермского – «Млада»), на основе одноименной сверхповести поэта-авангардиста 20-х годов прошлого века Велимира Хлебникова.
Это необычное по своему звучанию и содержанию произведение является отличным подтверждением мысли самого Мартынова о «смерти композитора», иными словами, о том, что академическая музыка в том виде, в котором мы с ней знакомы, обречена на вечную прописку в истории – ничего нового сама по себе она предложить не может. А вот что еще в состоянии пробудить светлые энергии в человечестве – так это умелый синтез академической традиции с архаическими музыкальными техниками, что и было продемонстрировано украинскому слушателю 9 сентября.
Каждый музыкант, сидевший в тот вечер на сцене, был неотъемлемой частью единого целого – музыкального организма, который рождался на глазах у слушателей. Чересчур критически настроенному слушателю может показаться, что или знаменитые тувинцы были задвинуты на второй план мощным струнным оркестром Татьяны Гринденко, или наоборот – минималистическое звучание, основанное на повторении и постепенном развитии коротких музыкальных фраз, растворялось среди мощных раскатистых звуков, издаваемых исполнителями из Хуун Хуур Ту. Но тут, как мне кажется, слушать одним только ухом недостаточно, ведь та, не побоюсь этого слова, мистическая составляющая оперы не рассчитана на один только музыкальный слух – ее задача заключается в том, чтобы заставить слушателя обратиться к своему собственному нутру, отвлекшись при этом от вездесущей оболочки.
Сам Хлебников, при написании «Детей выдры» (это его раннее произведение, которым он основал новый жанр сверхповести, к которому возвращался позднее) руководствовался примерно теми же приемами, которые воплощены в Мартыновской одноименной опере. По собственному определению Хлебникова, сверхповесть состоит из самостоятельных частей, каждая из которых несет свою смысловую и мифологическую нагрузку, но которые объединены, к примеру, одними персонажами. В «Детях выдры» – это, соответственно, Сын и Дочь Выдры, появляющиеся в разных исторических эпохах и в разных воплощениях, и выполняющих некую космологическую функцию, взятую Хлебниковым из разных мифологий народов Сибири. Кроме того, новый жанр был призван объединить Азию и Европу, синтезировав знания, накопленные в обеих цивилизациях.
Заслугой Мартынова является не столько то, что он смог языком музыки повторить замысел Хлебникова и объединить под одним флагом разные культурные традиции, сколько то, что «Дети выдры» снова, как и сто лет назад, когда была написана эта сверхповесть, оказываются в авангарде культурной мысли. Объединяя части, казалось бы, несовместимого наследия Западной и Восточной культур, Мартынов вновь доказывает один из важнейших постулатов, поселившихся в идеологии (назовем это так) Гогольфеста: платформу для человеческой коммуникации необходимо искать в понимании связанности и поиска некоего общего знаменателя в разных культурах, не разграничивая по-детски: тут «мое, украинское», а там – «другое, русское».
Еще одним примером удачного синтеза, хоть и без такой фундаментальной теоретической подоплеки, стала хип-хопера «Копы в огне», созданная в результате кооперации трех арт-группировок: Le Cirque de Sharles La Tannes, How2make и Proknockers.
«Копы в огне» – это спектакль-нуар, испещренный всеми мыслимыми и немыслимыми пародиями и ремиксами на голливудские криминальные боевики с элементами комедии, а также щедро снабженный картонными декорациями в стиле комиксов Фрэнка Миллера и речитативом в стиле гангста-рэпа, которым произносятся все сюжетно важные монологи и диалоги.
В кратком изложении «Копы» представляют собой традиционную для голливудского кино историю борьбы хороших полицейских из отдела особо опасных дел с плохими бандитами, возглавляемыми коварным злодеем Джигурдамарисом, который вот-вот укрепит власть над городом, синтезировав новый сверхсильный наркотик Дерьмоин. По всем традициям жанра, в полицейском отделе заводится «крыса», мешающая силам Добра в облике полицейских Козульского, Яблонского, Пипи и Черного Копа бороться со Злом.
Сыграно все это и выполнено в высшей степени замечательно – «Копы в огне» смотрятся если и стилизацией, то очень стильной и оригинальной – даже картонные пистолеты и картонные таблички вроде «пиф-паф» выглядят прекрасным заменителем спецэффектам, какие были, к примеру, в «Городе грехов» Родригеса.
Ну и ярким финалом стал концерт гуру Бристольского саунда Tricky, в приезд которого фаны трип-хопа не верили до последнего. Tricky шаманил на сцене около двух часов, постоянно дирижируя своими музыкантами импровизируя, доводя таким образом звучание некоторых из песен до пятнадцати минут. Все присутствовавшие были явно не против – ведь концерты такого уровня и значения для местной меломанской тусовки происходят не так уж и часто (если, конечно, таковыми не считать приезды попсовых Placebo или 30 seconds to Mars). Но вновь, как и в прошлом сентябре, мы получили возможность посмотреть на свой город по-другому, через призму европейской музыки.
А ради этого опыта в Киеве стоит остаться до следующего сентября – вдруг в этот раз Европа задержится тут подольше.