Древние говорили: и цель, и путь к ней, и идущий — все это есть мы, ибо Истина — в нас, и достичь ее дóлжно не внешним движением, а погружением в глубь себя. Туда влечет нас Дельфийский наказ, говоря: без движения в глубь свою — тропы земные нам лишни. Увы, в наше время господства наружного люди не видят того, ведь их горние, мудрые Истиной очи закрыты. Идя — верней, силясь идти — путем рынка, сегодняшние вожаки Украины имманентно отождествляют ее прогресс с курсом плотского роста — работой над коркой без тяги к ядру. Но английское «бизнес» есть «дело», а главное дело живущих есть жизнь, выброс Глуби: излитье наружу Себя как «огонь изнутри» (Кастанеда).
Многие сознают, что прогресс Украины сегодня — вопрос одолевшего рознь действия механизмов развития общества. Ясно для многих и то, что прогресс государства существенно определяется геополитическим вектором его движения — ответом на вопрос «с кем в единстве идти (быть)?»: избрать европейскую ось, путь российский и проч. Но гораздо важнее вопроса, к кому посытней прилепиться, вопрос о самодовлеющем, полнокровном бытии страны: великое шекспировское «быть или не быть» — в смысле быть самому, как отдельной и полной пред Богом частице Его. Это гордое Истиной, ни к кому не приткнутое и ни пред кем не согбенное бытие — ранг уже не политики, а экзистенции, первичней коего для Украины и нас, ее граждан, поистине нет ничего.
Решать вопрос «с кем быть?», не отвечая на вопрос «быть ли в принципе?» — значит вообще не решать ничего. «Быть» по Шекспиру — есть быть самим собой, хранить при любых обстоятельствах твердую верность своей горней сути. Фатальный трагизм принца Гамлета — в его глухом одиночестве, полном отсутствии плеча, на какое б он мог опереться в сем мире бесчестья. Но именно это одиночество позволяет Гамлету полно сосредоточиться на себе самом как Опоре, а значит — стать непобедимым. Жизнь учит: не страшно быть преданным и оболганным, не страшно и умереть — страшно изменить Истине в себе самом, т.е. умереть для нее: предать Бога как Суть свою. Этой-то главной ошибки не допускает Гамлет — а значит, свой бой у жестокого мира он выиграл.
Вот тот пример, неуклонное следование которому позволит Украине взрастить свою самоидентичность — способность опираться на себя и в себе самой брать силы к жизни, а не искать плетень, к какому прислониться. Увы, с этим качеством у Украины с начала ее «не срослось». Не дают нам, хоть плачь, быть прямыми — нам тихо суют костыли, поджидая момент, что хребет наш размякнет!
Так, шумно муссируя важный, но не корневой вопрос, податься стране в Европу или в Таможенный союз, власть под этот шумок незаметно крадет у народа центральный вопрос его жизни и слёту решает его позитивно сугубо для себя. Она лишает народ своего Я, низводит в ничто. За его личный счет она бурно пирует, бросая ему обглоданные кости со своего стола; с песнями про «добробут», грядущий вот-вот, она здесь и теперь донага раздевает его, обрекая на жалкую смерть в подворотне. О том сказал кто-то: пока все гадают, к кому в распростертые длани — к Европе ль, к России — спешит Янукович, он уж не идет по земле, а пробивши ее, летит в ад и туда тащит нас.
В свое время, двигаясь между Троещиной, где я живу, и правобережьем Киева, где я тогда работал, я всякий день видел висящий на Московском мосту лозунг Вячеслава Черновола «Бандитам — тюрьмы, народу — справедливость!». Позднее его без купюр передрал Виктор Ющенко, пастырь Майдана. Увы, ни один не увидел его мрачный смысл: разделенье единого и неделимого в сути народа, кристалла Добра, на народ и бандитов — деленье недолжное, ведь только его невозможность дает оступившемуся шанс исправиться, т.е. припасть к своим корням и обрести, подобно библейскому блудному сыну, свое святое первородство. Но, ложное, деленье это угодно бандитам: ведь им-то они получили в стране справедливость, отождествив себя с народом как целым, а тюрьмы — народ наш, в отъятости от бытия став ничем. Так свершился жестокий обман: узурпация частью прав целого, к нему ослепшей: есть то, что мы зрим (essе — percipi (лат.)) — не иное.
Беда Украины в том и состоит, что она, дом для избранных, — в сути страна без народа, главнейшего в ней. В дни Оранжевой революции, когда народ вдруг явился и мощною армией вышел на улицы Киева, власть впала в шок и, засев в Конча-Заспе, смятенно решала: чтó есть сие? Теперь, когда надежды народа на лучшую жизнь не сбылись, он опять стал незрим и мажоры бесстрастно сметают его своими автó потому, что не видят в упор. Но народ — существует, и сколь бы убог ни казался — он корень всему в стране, не знать чего просто опасно.
Нередко мы слышим слова: Украину спасет демократия. Но здесь налицо подмена понятий. Дело в том, что с древнейших времен демократия мыслима человечеством как иллюзорная форма правления, наихудшая по качеству (так, меж иными, считал Аристотель), поскольку реальная власть в государстве всегда у немногих. Однако, при всей справедливости этого утверждения, правда и мощь демократии в том, что она возглашает главенство в стране народа — как плодного лона, откуда исходят и сильные, и слабые, и богатые, и бедные. Хорошо сознавая это, владыки в здоровом обществе искренне полагают, что они и сограждане их заодно — народ, а потому живут сами и дают жить другим; власть имущие в обществе больном — живут сами, другим же не дают, мня народом себя, а иных — пустотою. Не видя народа, не видят они и истока, откуда пришли и который должны чтить за то.
Крупный бизнес в Украине, сросшийся с ее чиновничьей верхушкой, сражен той же хворью: не видя народ, не зрит он и опоры себе, понужденный искать ее в чем-то ином, а нередко — в земле иной, чем Украина. Отсюда беда наша — вывод богатства в оффшоры, дичайший для зрящих: опора здорового бизнеса — в нем самом, с тем — и внутри той страны, где он действует и коренится. Растя капитал, он тем самым растит свою Родину, холя лишь сей — свой, исконный — очаг.
* * *
Время расцвета Украины, когда все заживут хорошо, пусть не рáвно богато (известно, что Диогену, вдыхавшему воздух свободы, была счастьем бочка), настанет лишь тогда, когда олигархизм в его явном и нагло-«семейном» виде исчезнет без следа и в стране утвердится канон его общего осуждения. В древнеиндийском эпосе «Махабхарата» бог Яма, явившийся в образе ракшаса своему сыну Юдхистхире, старшему из Пандавов, чтобы испытать его, вопрошает: «Каково наибольшее чудо у людей?», — на что тот отвечает: «Наибольшее чудо в том, что люди, каждый день видя вокруг себя смерть, продолжают жить так, как если бы они были бессмертны». Применительно к Украине уместно сказать: ее правящий класс, как в маразм, впал в бессмертие: он утерял чувство реальности и не спешит возвратить его. Прогресс страны нашей станет реален и тверд лишь тогда, когда те, кто вершат ее судьбы, покончат с иллюзией своей единственности в ней и осознают себя теми, кем вправду есть. Вот тогда Украина достигнет своей полноты, став собой: неделим, в ней проснется народ ее, коему быть — быть стране, решив к благу людей основной и единственный в сути ее вопрос.