Умница Монтень еще 4 с половиной века назад учил: «Наше восприятие блага и зла в значительной мере зависит от представления, которое мы имеем о них... Безумие судить, что истинно и что ложно, на основании нашей осведомленности».
«Опыты» — так называлась его великая многотомная книга всей жизни. А опыт, как мы знаем от классика,— сын ОШИБОК (гений же — друг ПАРАДОКСОВ).
Вот теперь и перейдем к басням современника этого классика — тоже классика (классиков от НЕ ТОЙ культуры не называю):
«Ворона и Лисица» — басня о том, как хитрая Лиса комплиментами выманила у глупой Вороны кусок сыра. Расскажу, что могло быть дальше. Съев отравленный вредной слюной Вороны сыр (подбирать его после чужого рта было не очень гигиенично), Лиса достаточно быстро сдохла, на что и рассчитывала умная Ворона (подхалимаж пошел ей на пользу, добавив мозгам куража), и ей, тут же подлетевшей любительнице падали, досталась уже вместо оплеванного сыра целая лиса — бывшая Лиса.
Так КТО таки была настоящая ПЛУТОВКА?
«Мартышка и очки». Глупая Мартышка не знала, видите ли, куда засунуть очки. А мы все, типа такие умные, знаем. А отчего ж тогда мы, столь грамотно пользующиеся очками, не удивились, читая басню о неправильно надетых очках, тому, что от удара ими о камень засверкали БРЫЗГИ?! Неудачник без фантазии подумает об обычной луже. Но может, сверкающие на солнце брызги появились от того, что так — благодаря чуть-чуть пошевелившемуся камню — было открыто НЕФТЯНОЕ месторождение?! Дающее прекрасные октановые числа!
В общем, Мартышка сказочно обогатилась, а у меня вопрос — ну и КТО ЖЕ в итоге воспользовался очками ОПТИМАЛЬНО? Неужели те, кто в очках просто проходили мимо камня?
Тут, понятное дело, вопрос личного фарта, однако же всегда ли удача улыбается тем, кто все делает правильно, как учили, и не ищет сам нестандартных решений?
И кто же, в таком случае, ГОНИТ? (Именно этим словом заканчивается басня.)
«Квартет» — с участием опять же Мартышки — басня о неумелых музыкантах, которым грамотный ретроград Соловей сказал свое знаменитое: «А вы, друзья, как ни садитесь...», еще и поругав при этом за неправильные уши.
Ну а чтобы разобраться в ситуации, полезно вспомнить другую басню — Стрекоза и Муравей:
«Ты все пела? это дело; так поди же попляши!»
Нужно было просто воспринять эту фразу не как издевательство, хотя это именно оно и было, а как мудрый совет! Ведь тому самому КВАРТЕТУ оригиналов таки не хватало лишь поющей танцорши!
Словом, встретилась Стрекоза с этим квартетом, и все вместе стали они невероятно успешными и знаменитыми, заработав большую кучу денег.
Соловей, таким образом, оказался неправ — и в своей оценке будущих звезд, и потому, что, как позже выяснилось, съел того самого Муравья. А не отказал бы тот трудяга в прокорме и обогреве, как просили, все могло у них у всех сложиться совсем иначе — возможно, он даже стал бы успешным продюсером этой Стрекозы. Тем более, что, судя по другой басне — «Муравей»,— любил и славу, и путешествия...
У Соловья, кстати, тоже сложилось не очень: он полетел на неудачные гастроли к Ослу, который его, такого гениального маэстро, не оценил («Осел и Соловей»).
А не надо считать других глупее или хуже себя. Это общий вывод из всех моих добасниваний. И особенно нельзя отказывать в просьбах или в профессиональной помощи. Просили же те четверо, когда еще не были такими знаменитыми, как Битлз: «Возьми на час терпенье»!
Ну а «Волк на псарне» — басня историческая. О том, как собаки прогнали Волка. Но дальше оказалось интересно. Волк был не вечен, и, когда почил НА ПОЛЕ ОН, изгнанные собаками поняли, что от иной странной собаки может быть большой вред, и решили обратить этот вред от ино-странной собаки себе на пользу, создав из них Ино-странный легион, которому и стали поручать любую собачью работу.
Конечно, произошло это все не сразу, но зато по жизни уже таки произошло. Умеют, стало быть, делать правильные выводы.
Чего нам всем и желаю.
А еще — избегать, даже, если они и кажутся очевидными, однозначных оценок: ой, дура; ой, и эта — дура; а эти все — дураки и неумехи; а эта — ленивая (одного выдающегося поэта тоже судили за тунеядство); и только собаки — большие молодцы...
Хорошо смеется тот, кто смеется не злорадно.