Мнимые добровольцы и «границы России»
В своем недавнем нашумевшем интервью уже бывший спецпредстаивтель ОБСЕ в ТКГ Мартин Сайдик сделал заявление о том, что внутриполитический фактор в урегулировании значим не только для украинской стороны, но и для российской. Раскрывая свою мысль, он напомнил о съезде «Союза добровольцев Донбасса» (СДД), проведенном сразу после нормандской встречи, на котором присутствовал и куратор политической составляющей функционирования ОРДЛО - Владислав Сурков.
В своей попытке быть объективным Сайдик задается вопросом: каким фактором в российской политике являются эти "добровольцы"?
Данные, которые были преданы гласности во время последнего "съезда" данной ОПГ, позволяют говорить, что это явно и внешне- и внутриполитический фактор в политике РФ: 14 тысяч участников (по словам Андрея Пинчука, исполнительного директора СДД), 49 отделений организации, публикации комментариев Бородая в ТАСС по итогу мероприятия – это проявления, которых не могло бы быть в РФ без одобрения свыше.
Но при этом тот же А. Пинчук утверждал, что СДД не является внутрироссийской силой, а деятельность данного формирования направлена исключительно вовне. Он таким образом по сути транслировал старый путинский тезис о "границах России", которые "нигде не заканчиваются". Повторялись мнимо благородные утверждения о том, что за свое служение российским интересам эти "представители российского возрождения" не должны ожидать наград и денег. При этом Пинчук заявил о намерении принимать участие в местных выборах в том или ином качестве.
Еще дальше в своих откровениях пошел сам номинальный "председатель правления СДД" Александр Бородай: по его словам, "Союз добровольцев Донбасса" только пока не является политической партией, и его члены никогда не хотели становиться внутриполитической силой в России, но "ситуация складывается так, что мы в результате все равно оказываемся субъектами политики".
Подобная риторика – рассказы о том, что границы России будут там, где очередному "русскому ратнику" оторвет конечности – свойственны не только представителям СДД: почти аналогичный текст пересказывали и наемники так называемого "батальона Прилепина", и представители так называемой ЧВК Вагнера.
Начало легенды
Но что же является кардинальным отличием представителей СДД от остальных парамилитарных формирований и ЧВК? Старт ужасной легенды
Ответ предельно прост и сложен одновременно: СДД в своей пропагандистской доктрине усваивали формулировки и друзей, и новых врагов – с тем, чтобы обратить их на пользу отстаиваемой "легенде".
Вполне рациональным было бы искать корни истории о "русском добровольческом движении" не в средневековых эпосах, на которые то и дело ссылаются особо экзальтированные участники СДД, а в истории "заклятого друга" Александра Бородая – Игоря Гиркина.
Его боснийский наемнический опыт 90-х породил множество смысловых витков в легенде о "русском добровольческом движении". Опираясь на историю Игоря Гиркина во время Боснийской войны, опубликованную в "Боснийском дневнике Игоря Г." (мемуары о службе будущего "министра обороны ДНР" в составе Второго русского добровольческого отряда), реанимируя историю так называемых "Русских добровольческих отрядов" в Боснии, и было создано представительство "Союза добровольцев Донбасса" на Балканах.
От имени этого объединения публично выступает Виктор Заплатин, чьи мемуары о Боснийской войне обнажают достаточно неудобную правду о деятельности русских "добровольцев" в этой балканской стране в 90-е: служение "идеалам русской военной доблести" не было таким уж бескорыстным – за свои труды представители третьего "Русского добровольческого отряда", где в 90-е и был вербовщиком Заплатин, получали средства от Вишеградской общины.
Именно Вишеград, город в Республике Сербской, по сей день остается точкой, вокруг которой формируется весь миф о русском добровольчестве – даже в 2019 году в Вишеграде проходили мероприятия, призванные напомнить о погибших российских наемниках, которые якобы сражались за "дело сербства, а значит и России в Республике Сербской". Хотя, на деле многие из них были своего рода "военными туристами", и классическими "солдатами удачи", для которых перемещение между горячими точками – это образ жизни, который никак не продиктован некими высокими геополитическими рвениями, или особыми симпатиями к Сербии или сербскому народу.
Но все это – очередные манипуляции людей Суркова с текстом и интертекстом , пускай и за авторством давно уже бывших друзей.
И все же: где за всем этим люди?
Где обещанный девизом СДД подход – "за други своя"?
В официальном сообщении о съезде СДД, опубликованном в ТАСС, Бородай говорит о том, что "вылечено 354 раненых, 141 человек получили психологическую помощь, 343 добровольцам оказана помощь медикаментами" (…) Кроме того, 80 человек получили необходимое протезирование". Помимо этого, политтехнолог, близкий к Суркову, заявил о том, что только в ноябре прошлого года на родину удалось вернуть тела четырех "добровольцев".
Но если мы сопоставим ту численность, которую заявили Бородай и Пинчук, с результатами деятельности "Союза…", направленной на помощь так называемым "добровольцам", то увидим, что порядок цифр серьезно отличается. И вряд ли такой разрыв обусловлен уникальной подготовкой российских наемников. Скорее, речь идет о реальном принципе "ихтамнет", вместо красиво декларируемого.
Кроме того, прежние опыты участия СДД в возвращении тел "добровольцев" на родину доказывают: счастье быть похороненными на родине при посредничестве инспирированного Сурковым объединения выпадает далеко не всем "павшим за дело русского мира", а только тем, чья смерть имеет шанс стать серьезным политическим высказыванием. Примером может послужить случай умершего в СИЗО российского наемника Валерия Иванова. Тогда СДД развили небывалую медийную активность вокруг транспортировки тела "замученного украинской хунтой" наемника домой – в Архангельскую область, Северодвинск.
При этом в СДД не задаются такими сложными вопросами, как объяснение того факта, как человек, проживавший за 2000 км от Луганской области (где и был задержан), мог защищать там "границы своей родины".
Во главу всех действий бандформирования, созданного Сурковым, поставлен текст. И у этого текста своя логика: ее основу составляет не логика и уж тем более не гуманизм или его отдаленное подобие.
Главное – метафора, воздействующая на эмоциональную составляющую. А метафоры, как известно, в объяснениях не нуждаются.
Но с этим можно и нужно спорить.
И именно поэтому следующие части нашего исследования будут посвящены текстам, которые производят сами "добровольцы Донбасса".
Продолжение следует...